Камилла Гребе - На льду

• Название: На льду
• Автор: Камилла Гребе
• Жанр: Триллер
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-097447-4

Эмма, скромная красавица из магазина одежды, заводит роман с одиозным директором торговой сети Йеспером Орре. Он публичная фигура и вынуждает ее скрывать их отношения, а вскоре вообще бросает без объяснения причин. С Эммой начинают происходить пугающие вещи, в которых она винит своего бывшего любовника. Как далеко он может зайти, чтобы заставить ее молчать?

Через два месяца в отделанном мрамором доме Йеспера Орре находят обезглавленное тело молодой женщины. Сам бизнесмен бесследно исчезает. Опытный следователь Петер и полицейский психолог Ханне, только узнавшая от врачей о своей наступающей деменции, берутся за это дело, которое подозрительно напоминает одно нераскрытое преступление десятилетней давности, и пытаются выяснить, кто жертва и откуда у убийцы такая жестокость.

---

– Он кусается? – спрашиваю я.

Папа качает головой.

– Нет, и этот шип у нее сзади, – это всего лишь хвостик. Эта гусеница неопасна.

Червячок полз все выше по руке, и я повернула руку к солнцу, чтобы лучше видеть зеленое тельце. На свету оно было почти прозрачным, похожим на сверкающий драгоценный камень у меня на запястье.

– Где ты ее нашла? – спросил папа.

– В кустах у качелей. Он кивнул.

– Она питается листьями. Пошли. Поищем ей еду.

Мы на цыпочках прошли в прихожую, чтобы не разбудить маму. Тихо прикрыли за собой дверь. Папа дал мне знак идти за ним. Дома возвышались вокруг двора с редкой растительностью. Сюда редко попадало солнце. Людей было не видно. Качели покачивались на ветру. Пустая песочница ждала, когда проснутся дети. На дорожке валялись треснувшие пластиковые ведерки. Издалека доносилась восточная музыка и крики детей. В воздухе пахло кофе.

– Здесь, – сказала я, показывая на кусты.

Папа принес несколько веточек, влажных от росы, и серьезно посмотрел на меня:

– Давай построим ей домик.

Мы сунули веточки в банку и тихо вернулись в квартиру. В прихожей было темно и пахло мамиными сигаретами «Гала Бленд». Из спальни доносилось ее похрапывание. Папа стал рыться в шкафу. В прихожую он вернулся с каким-то острым предметом, который он достал из ящика с инструментами.

– Это шило, – прошептал он и проткнул крышку несколько раз, чтобы обеспечить доступ воздуха для моего питомца. Гусеница с радостью приняла свой новый дом. Думаю, у неё было немного требований к жилищным условиям. Достаточно было зеленых листьев, потому что она немедленно приступила к их поеданию.

– А что теперь?

– Кое-что любопытное, – ответил папа, утирая пот со лба. – Но тебе придется запастись терпением. Сможешь?

Я тянусь за телефоном. Никаких пропущенных звонков. Никаких эсэмэс.

Йеспер не пришел на праздничный ужин по случаю нашей помолвки, не написал и не позвонил. Что мне делать? Злиться? Тревожиться? Я решаю, что наору на него при встрече, если только он не в больнице с ногами в гипсе.

Накинув плед на плечи, я выхожу в кухню и убираю салат, канапе и вино в холодильник. Зову Сигге и ложусь спать.

Серый свет проникает в комнату сквозь тонкие занавески. В комнате холодно, я плотнее кутаюсь в одеяло. Сигге сворачивается клубком у моих ног, лижет лапу.

Я ни о чем не думаю, только медленно просыпаюсь и вслушиваюсь в стук дождя по окнам. Потом вспоминаю. Йеспер так и не пришел вчера. По неизвестной причине он не явился на собственную помолвку. И ночью я, как идиотка, прибирала на кухне, одетая в вечернее платье на голое тело. Мобильный лежит на полу рядом с кроватью. Никаких пропущенных звонков или эсэмэс.

Я сажусь в постели. Заворачиваюсь в одеяло и подхожу к окну, из которого сквозит. Кожу обжигает ледяной воздух.

Улица уже заполнена машинами. Люди, не крупнее муравьев, спешат к метро. Я включаю новости. Если что-то вчера случилось, это наверняка будет в новостях. Я опускаюсь в зеленое кресло. Меня тошнит. Сколько я вчера выпила? Надо поесть.

Я беру пару канапе и возвращаюсь в гостиную. Смотрю на темный экран с надписью «no signal». У меня появляется плохое предчувствие. Иду в кухню, роюсь в стопке со счетами. С канапе во рту начинаю вскрывать конверты. Это напоминания о задержке оплаты за электричество, мобильную связь, телевидение.

И это тоже отчасти вина Йеспера. Месяц назад я одолжила ему денег и с тех пор складываю счета в эту стопку. Одной зарплаты мне на жизнь не хватает. Но раньше у меня была заначка. Открываю последний конверт от «ComHem»[2] и проглядываю письмо с угрозой отключить мне телевидение и Интернет, если я не оплачу счета в течение десяти дней. Письмо прислали две недели назад.

Я откладываю конверт и беру другие счета. Смотрю на них, не зная, что делать, потом кладу в пустую банку и закрываю крышкой.

В метро я читаю новости на мобильном. Убийство в Ринкебю, погром в Мальмё, но ничего о Йеспере Орре. Никаких аварий и других происшествий.

Поезд метро набит битком. От жары, духоты и запаха пота меня снова тошнит. Приходится выйти на остановку раньше и присесть на лавку. Стянув куртку, я опускаю голову вниз и закрываю лицо руками. Прохожие бросают на меня тревожные взгляды, но никто не останавливается, чтобы спросить, как я себя чувствую. И слава Богу.

Все, о чем я думаю, это «Где Йеспер и почему он не пришел вчера?».

Ханне

Те, кто утверждает, что люди несчастны, потому что слишком много ждут от жизни, ошибаются. Я никогда ничего не ждала от жизни – ни счастья, ни денег, ни успеха. Но в итоге сижу здесь, несчастная и разочарованная, и не могу выразить свои чувства словами.

Наверно, это невозможно описать словами. Нет таких слов. Эти чувства больше, чем я. Это я живу в разочаровании, а не оно во мне. Разочарование как дом, в котором я заперта.

Отчасти причиной этих чувств стало то, что я больше не могу доверять своему телу. Мой интеллект, моя память постепенно разрушаются, превращаясь в кусочки мозаики, которые больше нельзя сложить в осмысленную картину.

Я смотрю на контейнер для таблеток на кухонной стойке. Белые и желтые таблетки лежат в отделениях, подписанных днями недели. Интересно, есть ли от них хоть какой-то прок.

Во время последнего визита доктор сказал, что нельзя предугадать, как будет протекать болезнь. Все может пойти быстро или медленно. Могут пройти месяцы или годы, прежде чем я полностью потеряю память. И это зависит от того, дадут ли эффект лекарства. Но то обстоятельство, что болезнь проявилась у меня в относительно молодом возрасте – в пятьдесят девять лет, говорит в пользу того, что и развиваться она будет крайне агрессивно. Когда он сказал об этом, я убрала блокнот с подготовленными вопросами. Я больше не хотела ничего слушать.

Я достаю собачий корм из шкафа и слышу топот лап по полу. И вот она уже у моих ног и смотрит на меня умоляющим взглядом. У тебя голодный вид. Почему? Неужели я забыла покормить тебя в прошлый раз?

И понимаю, что действительно забыла покормить Фриду. Я все время все забываю. Не могу себя контролировать. Оглядываюсь по сторонам. Вся кухня обклеена желтыми бумажками с напоминаниями о том, что нужно сделать.

Уве ненавидит эти бумажки. Ненавидит мою болезнь. Ненавидит то, что она делает со мной и с ним тоже. Она рискует уничтожить его представление о самом себе и своей совершенной жизни: идеальном доме, красивой умной жене, ужинах с друзьями. Он намекнул, что не хочет приглашать никого домой, когда в кухне такой бардак. Я знаю, что ему стыдно за меня.

Я выхожу в гостиную. Оглядываю свою совершенную жизнь. Мягкие подушки на диване, старинные подсвечники из слоновой кости, книжный шкаф от пола до потолка. Маски и статуэтки со всего мира – свидетельство поездок, в которых я никогда не бывала. Книги тоже о путешествиях. «Холодные небеса: семь времен года в Гренландии», «Эссе об эскимосах – рассказы с окраины мира».

Уве не разделяет мой интерес к Гренландии и инуитам. Он не может понять, что же такого интересного в этой холодной арктической стране без культуры и искусства. Там нельзя играть в гольф. Еда на вкус как дерьмо (выражение Уве). И к тому же съездить туда стоит целое состояние.

Наверно, я уже рассталась с надеждой, что когда-нибудь попаду в Гренландию. Вряд ли я решусь отправиться в такое путешествие в одиночку. Особенно сейчас, когда болезнь может атаковать меня в любой момент. Сидит и ждет, когда сможет поглотить меня целиком, как море поглотило Седну в легенде.

Красивая, но тщеславная инуитка Седна сбежала от отца с буревестником, чтобы выйти за него замуж. Буревестник обещал Седне, что унесет ее в чудесную страну, где она не будет знать голода. Их жилище будет сделано из лучших кож, и почевать она будет на мягкой медвежьей шкуре. Но по прибытии девушка обнаружила только шалаш из старой рыбьей кожи, продуваемый всеми ветрами, и старую жесткую тюленью шкуру вместо ковра. А кормил муж её остатками сырой рыбы.

Когда пришла весна, отец приехал навестить дочь в страну буревестников и нашел её несчастной и исхудавшей. Он убил ее мужа и повез Седну обратно в своей лодке. Но другие буревестники отомстили им. Они устроили сильный шторм. Отцу пришлось пожертвовать дочь морю, чтобы успокоить птиц. Он швырнул ее за борт в ледяную воду. А когда Седна намертво вцепилась в край лодки и не хотела отпускать, он отрубил ей пальцы – один за другим. Пальцы упали в море и превратились в китов и тюленей. В конце концов море поглотило Седну, и она стала его владычицей – морской богиней.

Старинная легенда учит юных инуиток тому, как опасно тщеславие и что нельзя идти против воли отца, но также и о том, что мы не в силах управлять природными стихиями. Им можно только приносить жертвы в надежде на милосердие.

У меня есть еда на столе и теплая постель каждую ночь, но болезнь все равно готова поглотить меня и сделать владычицей своего пустого и бессмысленного мира.