Юрий Болдырев - Как нам избежать нищеты. Что делает и что должно делать правительство

• Название: Как нам избежать нищеты. Что делает и что должно делать правительство
• Автор: Юрий Болдырев
• Жанр: Публицистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906817-32-7

Юрий Юрьевич Болдырев — известный публицист, писатель, государственный и общественный деятель. Он автор более десятка книг по политике и экономике современной России.

В своей новой книге Ю.Ю. Болдырев разбирает действия российской власти в последний период, когда из-за обострения отношений с Западом, введения санкций и общего экономического кризиса положение России и ее народа резко ухудшилось. Можно ли в этих условиях избежать массового обнищания населения и связанных с этим тяжелейших социальных и политических последствий? Юрий Болдырев уверен, что при нынешней политике власти — нет. В доказательство он приводит конкретные действия правительства, Центрального банка, Министерства финансов и других государственных институтов, которые лишь усугубляют кризис в России.

Однако выход есть, говорит Ю. Болдырев, существуют реальные меры по оздоровлению ситуации; он останавливается на них подробно, начиная от поддержания рубля и новой политики в отношении банковской системы, и заканчивая шагами по увеличению жизненного уровня населения.

---

Мне также довелось выступать на Антикризисной секции МЭФ в ТПП. Регламент был очень жесткий, и потому пришлось ограничиться, буквально, парой цифр и парой образов. Приведу их и здесь, но чуть более подробно.

Первое. Кризис (если мы говорим не о продолжительном кризисе, длящемся вот уже три десятка лет, а о сравнительно краткосрочном явлении, продолжающемся полгода — год) абсолютно рукотворный, созданный совершенно искусственно самой же нашей нынешней властью.

Действительно: если просто упали мировые цены на нефть — это не кризис, а всего лишь снижение доходов бюджета от экспортной пошлины и доходов экспортеров-сырьевиков. Да, несколько затянули пояса и продолжили еще усерднее работать — и нет никакого кризиса. Ограничили нам поставку товаров из-за рубежа и доступ к зарубежным кредитам, а мы в ответ и еще дополнительно ограничили импорт — это тоже никак не кризис, а, напротив, условия и стимулы для упорной работы, как минимум, расширение спроса на нашу продукцию на нашем же внутреннем рынке. А вот массовые увольнения врачей и учителей — это уже кризис, но отнюдь не из-за внешних санкций и падения мировой цены на нефть, а целенаправленно запланированный самой же властью еще в 2010–2012 годах — приснопамятным «восемьдесят третьим законом» и рядом последовавших в его развитие. А уж обвал национальной валюты — это действительно кризис, но откуда взявшийся?

На недавнем заседании Вольного экономического общества, посвященном проблеме устойчивости национальной финансовой системы, сотрудник ЦЭМИ РАН Михаил Ершов привел данные: объем золотовалютных резервов Центробанка при нынешнем курсе рубля (60–65 руб. за доллар) вдвое больше всего объема рублевой массы. Любопытно, что на эти убийственные данные… никто вообще не отреагировал. Не опровергли. Но и не осмыслили. Продолжили мучительные поиски решения проблемы, как же нам так исхитриться и обеспечить эту самую устойчивость. Некоторые даже сетовали, что ЦБ вроде что-то пытался, но золотовалютные резервы таяли, а удержать рубль не удавалось.

Что ж, пришлось напомнить (еще на том заседании Вольного экономического общества), что нечего переживать за резервы ЦБ: единственное назначение золотовалютных резервов ЦБ — это исключительно обеспечение устойчивости национальной валюты. На момент обвала рубля, при том изначальном курсе (30–33 руб. за доллар) у ЦБ были не просто исчерпывающие возможности удержания рубля, но и более того: ЦБ имел резервы, достаточные для того, чтобы скупить вообще всю без остатка рублевую массу. Соответственно, в этих условиях никто, кроме самого нашего ЦБ, не имел ни малейшего шанса обвалить рубль. Мы имеем факт, который пока никто даже не попытался опровергнуть: наша национальная валюта обвалена не каким-то мифическими спекулянтами, а прямыми и/ или скрытыми действиями самого нашего же Центрального банка.

И вот это уже действительно кризис:

— ограбление граждан, хранивших свои накопления в рублях, причем не только под подушками, но и на депозитах в банках;

— ограбление предприятий, уже не добровольно, а вынужденно державших свои оборотные средства в рублях на банковских счетах;

— подрыв доверия к нашей национальной валюте — организация массового бегства от рубля;

— из-за роста вдвое ставок по кредитам (вслед за повышением «ключевой» ставки Центробанка) жесткое закабаление или принуждение к банкротству огромного количества производственных предприятий, лишенных возможности получить кредит на оборотные средства.

Дело это, с моей точки зрения, сугубо уголовное. Но глава государства действия Центробанка одобрил…

С точки же зрения антикризисной, самый первый и основополагающий вопрос: уместно ли доверять вывод страны из кризиса тем, кто ее сам только что в этот кризис целенаправленно загнал?

Станет ли «дешевый» рубль нашим конкурентным преимуществом?

И важное замечание по вопросу, оказавшемуся дискуссионным даже и в этой, безусловно, созидательно ориентированной аудитории (Антикризисная секция МЭФ): уместны ли надежды на то, что, мол, «дешевый рубль повышает конкурентоспособность российских товаров»?

Что ж, конечно, такой инструмент экономической политики возможен.

Но, во-первых, это инструмент лишь один из множества. Далеко не единственный, не самый эффективный и, более того, не работающий в одиночку — без совокупности других инструментов. На данный момент наиболее эффективен он исключительно для продолжения паразитирования экспортеров-сырьевиков. Уместно ли во всей экономической политике государства добровольно связывать себе руки в использовании инструментов других (рамками ВТО, вредительской финансово-кредитной и налоговой политикой и т. п.) и уповать лишь на один этот как чудодейственный?

Во-вторых, может ли полученный плюс — «дешевый» рубль — скомпенсировать ниспосланный нам властями сразу «в одном флаконе» и жирный минус — обесценение накоплений, лишение предприятий оборотных средств и их массовое закрытие и, наконец, очередной подрыв хотя бы минимального доверия к собственной национальной валюте? С моей точки зрения, категорически нет. Если бы забота была именно о повышении конкурентоспособности отечественных производственных предприятий, то добиться этого можно было несопоставимо проще, без нынешних сопутствующих масштабных ущербов: замораживанием тарифов естественных монополий, оптимизацией налоговой системы для целей стимулирования производства, созданием системы дешевых целевых инвестиционных кредитов, наконец, разрывом с ВТО и надлежащим возделыванием и обустройством собственного внутреннего рынка.

В-третьих, всякое эффективное публичное управление — это управление с внятно заявленными целями, критериями оценки результата и мотивированием ответственных. Какие же у нас публичные цели деятельности Центробанка? Известно — обеспечение устойчивости рубля. Устойчивость не обеспечена. А если, допустим, цели есть еще и другие, допустим, тайные (не от нас, а чтобы супостат не выведал), если, допустим, в тайне от наших врагов наш ЦБ работает еще и на условия для работы нашей экономики? Но, во-первых, почему же тогда он реально за это никоим образом НЕ отвечает? И, во-вторых, почему он тогда использует для этого лишь один, самый вульгарный и вредный инструмент — обвал национальной валюты, но не использует множество известных инструментов иных, начиная с льготной (не выше, чем у зарубежных конкурентов) ставки по кредитам на инвестиции в основные фонды и оборотные средства предприятий реального производства?

Единственная же альтернатива публичному управлению с публично заявляемыми целями и публичным же мотивированием, как известно, это управление «по понятиям», скрытое, мафиозное, коррупционное. Что мы и имеем. Ожидать от такого управления каких-либо созидательных результатов в интересах общества и государства вряд ли стоит.

Если же говорить о кризисе в расширенном понимании, то есть, не о сиюминутной ситуации, но о долгосрочной сложившейся тенденции, то приведу еще один образ. Россия — отказалась от собственного руля и ветрил и вот уже почти три десятилетия несома чужим бурным потоком. Наша утлая лодчонка, хотя и самая большая в мире, но несома исключительно по воле внешних сил, в которые мы решили «встраиваться». Куда нас несет этот поток? В небытие. Но несет так, что пока все было вроде по сиюминутным ощущениям терпимо, в некотором смысле даже и сравнительно комфортно. И вот мы зачерпнули воды, и наше веселое движение к пропасти несколько затруднилось, замедлилось, может быть, мы стали днищем скрести о мели. Так стоит ли в этих условиях заниматься побыстрее вычерпыванием этой воды, чтобы с прежним рвением и даже удовольствием от сиюминутного уровня потребления устремиться навстречу собственной погибели? Или же, напротив, обрадоваться паузе в прежнем безумном и самоубийственном движении, наладить собственные рули, якоря и двигатели и начать, наконец, самостоятельное движение — не по воле волн, но в направлении, которое мы сами определим?

С чего здесь начинать? Даже не с экономической теории, а с исходного целеполагания. Какую цель мы как общество перед собой ставим, какие задачи из этого вытекают? Экономическая теория же затем — как руководство для выбора инструментов достижения тех или иных общественно значимых целей и задач.

Кстати, подошедший позднее профессор Валентин Катасонов, не слышавший меня и со мной не сговаривавшийся, тем не менее, в своем выступлении сказал, в том числе, и об этом же — о внеэкономических целях, которые должны быть первичны для общества и его развития.

И, возвращаясь к сегодняшней «антикризисной» деятельности наших властей, вторая приведенная мною на совещании в ТПП цифра и образное осмысление правительственной «антикризисной» программы. Здесь пришлось также сделать ссылку на последнее заседание Вольного экономического общества — на данные, приведенные в докладе ректора Финансового университета при правительстве Михаила Эскиндарова. Кстати, на эти данные тоже почему-то никто как-то не отреагировал, а весьма и весьма зря. Ибо данные чрезвычайно показательные и совершенно бесценные с диагностической точки зрения. А именно: если в большинстве развитых стран мира доля финансовых активов, сосредоточенных в банковском секторе, от всех финансовых активов страны составляет весьма впечатляющую величину до 60 %, то в России доходит до… 85–90 %. То есть, и у них ростовщик жадный и жирный, и у них он прибрал к рукам уже большую часть финансовых активов, и это уже само по себе предреволюционная ситуация. У нас же ростовщика накачали так, что он вот-вот, того и гляди, просто лопнет. И что такое в этих условиях «антикризисная» программа правительства — та самая, в которой, напомню (по О. Дмитриевой), банкам — полтора триллиона, а предприятиям реального сектора — «приоритизация приоритетов»?