Ирина Цыпина - Лабиринт (сборник)

• Название: Лабиринт (сборник)
• Автор: Ирина Цыпина
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00039-246-1

Наверное, определяющим в написании моей новой книги (новелл и дневников) стал огромный интерес моего Поколения к истории нашего Времени. Век XX – до сих пор непрочитанная книга. Мне очень хотелось понять и вспомнить все то, что было с нами совсем недавно, в Эпохе, которая уже почти исчезла, как выгоревшая Звезда. Но фантомы Прошлого еще кружат над нашими судьбами… В Истории было столько тайн, недосказанности, столько имен и знаковых личностей… Столько роковых судеб, столько жестокости, непредсказуемости, радости и боли. Ничего не должно исчезнуть из океана человеческой Памяти! Цивилизацию сохраняют Люди.

Приятного чтения, до новых встреч!

Ирина Цыпина

---

– Не могу! Устал, – рычал он в трубку как раненый зверь.

– Постой, вот увидишь, всё будет хорошо. Всегда можно найти выход, – шептала Марина, не веря ни своим словам, ни ему, ни себе.

«Побег невозможен. Погода не переменится». Откуда эти слова?

Почему-то вдруг, так странно издалека, всплыл в памяти роман Генри Миллера «Тропик Рака». Первый роман, прочитанный в подлиннике на английском. Они читали его тогда вместе, во время летней сессии, легкомысленные, безумно влюблённые и ничего не понимающие в жизни. Признаться честно, им было скучно читать этот «рефлексирующий непонятный бред»… Ну разве можно было предположить, что эти несколько слов через столько лет материализуются в самый страшный для них день?

«Погода не переменится»… Пульсировала у виска одна и та же фраза. И совсем не потому, что случился экономический «обвал» их семьи. Нет, это было бы всё слишком примитивно и просто. «Побег невозможен»… Но тогда они ещё ничего не знали и продолжали втайне верить, что всё обойдётся.

Последнее время он занимался рисковыми инвестициями. Слыл в кругах посвящённых крутым "профи". Обладал потрясающей интуицией и каким-то особым куражом, приковывающим к себе удачу. Подробности проектов мужа Марина не знала или предпочитала не знать. Так было легче и проще. В спешке своих забот и вечной занятости ей было некогда вникать во все хитросплетения его бизнеса. Она создавала свои авторские радиосюжеты в частном эфирном пространстве и была «королевой» прайм-тайма уже несколько лет. У каждого из них был свой круг, своя территория, куда никто не заходил и где они никогда не пересекались. Он был сродни игроку, ведущему затяжную игру, в которой нельзя ошибиться. Но выигрыш с лихвой оправдывал безумное напряжение, нервы, бессонные ночи и все нечеловеческие перегрузки.

Выигрыш его дела, его идей давал Марине право жить по своей, выстроенной схеме, где почти всё реальное время было посвящено любимой работе, которую, возможно, с натяжкой можно было назвать творчеством. В этом сложном радиомире было так много от реальной жизни, был поиск смысла и поиск нужных слов, жестов, сюжетов и главных героев, которых она безошибочно вычисляла даже в городской толпе. Своему герою она дарила на какие-то считанные мгновения частицу себя и делала главным, ярким, запоминающимся лицом своей очередной радиопередачи. В её эфире неизменно присутствовали особый стиль, парадоксальность, живая музыка и живые эмоции.

И кто бы мог предугадать, что весь этот налаженный ритм зависит от стольких случайностей, что их мир так хрупок и беззащитен! Что одна его неудача грозит их надёжному, красивому дому бедой, разорением, потерями и ещё, ещё, ещё…

А они планировали ровно через неделю лететь отдыхать на острова в океане, где почти рай, где нет людей, диковинные птицы заливаются дивными голосами и невиданные экзотические цветы, словно с полотен Гогена. Уже собраны чемоданы. В красивых фирменных конвертах дразнят своей доступностью билеты на авиарейс… В эту недельную сказку с роскошными павлинами и говорящими попугаями. Вот уж действительно, «если хочешь рассмешить Бога, расскажи Ему о своих планах».

* * *

Он заехал за Мариной в редакцию в конце дня. Возвращались домой молча. Было бесполезно утешать. Не было нужных слов. Да и какие слова? Не было сил, не было завтра… Марине было так жаль его! Ей так хотелось защитить, успокоить… Но не смогла. В потоке машин они на запредельной скорости летели по скользкому шоссе. В замкнутом пространстве салона висели тревога и предчувствие беды. А потом…

Потом начался другой отсчёт. И другой сюжет.

* * *

Весь вечер он безрезультатно в компьютере искал нужные материалы. Не клеилось всё. Сперва он не мог найти файлы сводных отчётов, как будто кто-то специально их стёр, уничтожил. Пароль входа в сеть корпорации сработал только с третьей попытки. Нужные файлы статистических отчётов за прошлое полугодие автоматически захлопывались, будто не впускали его в своё секретное пространство. Он с остервенением тарабанил по клавишам, перезагружал компьютер, но снова и снова зависали его команды. Вдруг в туманной бездне дисплея его стало преследовать ощущение, что кто-то рядом, наглый, невидимый и зловещий, издевается над ним. Перетасовывает все его решения, его расчёты, его планы и его надежды. Этот «кто-то» взрывает пароли, коды и шифры, считывает информацию и внаглую крадёт проекты их фирмы, оставляя его «в пролёте». Мистика! Чертовщина! Хакеры? Но слишком много совпадений! Кому-то выгодно вывести его из игры. Он почти не сомневался, и от этого было ещё тяжелее и безысходнее на душе.

* * *

Мать позвонила, как всегда, вечером после очередного бразильского сериала. Ей было одиноко и тоскливо. Говорить было не о чем. Но так хотелось услышать уверенный голос сына, хотелось ощутить ту незыблемую мужскую силу, которую так часто сравнивают на Руси со стеной и о которой мы, женщины, мечтаем всю жизнь, как о самой главной удаче.

Этот звонок к сыну, которого боготворила и которым так гордилась, был, наверное, единственным мажорным аккордом в рутинном ритме всех её таких похожих, длинных, серых дней.

Постепенно за несколько последних лет из её жизни ушли почти все. Никто никогда не звонил, не заходил. Всегда в её вдовьей квартирке было уныло и холодно, как будто бы жизнь тоже оттуда ушла.

Марина чётко видела её маленькую фигурку в тёплом длинном халате (ей всегда было холодно). Гладкие седые волосы, собранные в учительский старомодный пучок. Очки в лёгкой элегантной оправе (он ей привёз из Америки), которые она никогда не снимала. Они висели на серебристой цепочке и всегда были с ней. Вещи, которые он привозил матери, имели для неё абсолютно одухотворённую ценность: сумочки, брошки, блокнотики, безделушки, купленные наспех в дьюти-фри, и в этом тоже была одна из её странностей.

Его номер телефона она знала на память. Этот ритуал ежедневных вечерних звонков был у них с сыном принят много лет, с тех пор как он 20-летним мальчишкой женился, ушёл из дома и стал всецело принадлежать уже другой женщине. Дерзкой, самоуверенной, молодой и очень красивой. Матери в ту пору было 42. Она была моложавой, с лёгкой походкой, тонкой талией и волной густых каштановых волос, рассыпанных по плечам.

Муж её любил и ревновал. У них всё было прекрасно. Простая и понятная жизнь. Другая жизнь. С воскресными походами в кино, «Голубым огоньком» на экране советского «Рубина», с шумными гостями в день рождения, вкуснейшим домашним «Наполеоном» и пластинками фирмы «Мелодия». Его родители были так счастливы в своём мире простых, непридуманных чувств, понятий и истин. Всё было одновременно значимо и эфимерно бесценно.

У них тогда не было сегодняшней дикой, непонятной спешки, этого нескончаемого марафона к вершинам успеха. Да и само понятие «успех» имело другую окраску. Другой, более человеческий смысл и другой код восприятия. Но всё так быстро проходит.

Помните: «Побег невозможен»?

Это она приучила сына читать на английском. Привила любовь и вкус к языкам. Это от неё у него такое потрясающее восприятие чужой речи и такое странное, почти мистическое свойство расшифровывать чужие звуки и слова. Потом он, бывая в разных странах, общаясь на разных языках, почему-то никогда не увязывал её и свои блистательные победы на «чужом поле». Это был его успех, его способности, его напор. И при чём тут эта маленькая седая женщина с робким, простуженным голосом в телефонной трубке?

Почему она позвонила сыну в тот вечер? Зачем? О, как она ошиблась! Почему не задержали её очередные новости, телескандалы или телесплетни? Ну почему она не швырнула трубку на рычаг, почему продолжала растерянно стоять в холодном коридоре возле допотопного телефонного аппарата? Ну почему не зашла к ней соседка, собирающая деньги на уборку подъезда? Почему никто не постучал по ошибке в её дверь на 1-м этаже? Почему?

В тот вечер он был взвинчен как никогда. Мать этого не замечала, продолжая говорить о чём-то своём, вздыхая и жалуясь на одиночество, боли в ногах, очереди к врачу, бесполезность лекарств.

В тот вечер он впервые сломался. Не мог собой управлять. Не мог скрыть отчаяние, не мог её дослушать до конца. Мать что-то тихо причитала, что-то спрашивала…

Он не слышал её! Был необоснованно груб. Он издевался. Кричал и ненавидел – беспричинно и яростно, до спазмов в горле, до хрипоты, до потери слов, до конвульсий…

Мать раздражала его. И этот тихий, жалобный голос издалека, и эти частые протяжные вздохи вместо слов, и эти капризные, постоянные жалобы. Всё разыгрывалось по одному очень знакомому и бездарному сценарию. Он не хотел её слушать! Телефонную трубку на какие-то секунды бросал на стол, мысленно приказывал себе остановиться, но это продолжалось бесконечно, до полного изнеможения, почти до потери рассудка. А потом, устав от своего непонятного, изматывающего крика, он на полуслове оборвал её, нажав на клавишу off… Всё.