Ф. Каст - Обет Ленобии

• Название: Обет Ленобии
• Автор: Ф. Каст
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Вторая книга захватывающей мини-серии новелл от автора книг бестселлеров № 1 Дом Ночи, ОБЕТ ЛЕНОБИИ рассказывает волнующую историю загадочного инструктора Дома Ночи — и одного из самых близких союзников Зои против зла. Вторая новелла Дома Ночи показывает нам Ленобию, сильного и красивого инструктора по верховой езде, которая направляет Зои в самые темные часы, и у которой есть свои секреты, зарытые в ее прошлом…

В маленьком южном городке в начале века молодая Ленобия становится красивой женщиной со своими собственными взглядами. Но когда она получает Метку и становится вампиром-недолеткой, ее мир переворачивается с ног на голову, и музыкальные улицы Нового Орлеана влекут ее. Там, она узнает темное городское дно общества, управляемое черной магией. Испытав первую любовь — и потерю — и обнаружив в себе страсть к лошадям, которая поддерживает ее, она должна столкнуться лицом к лицу с самой Тьмой. И она не избежит шрамов.

---

— Это возможно? В самом деле? — спросила Ленобия, обнимая подошедшего к ней Мартина.

— Да, — заверила ее Медуза. — И теперь, когда я вижу, что у тебя есть настоящий защитник, я дам вам немного времени, чтобы побыть вдвоем. Но не задерживайся надолго. Скорее возвращайся на пристань и найди корабль с драконом на мачте. Я буду ждать тебя там, и с отливом мы отправимся.

Вампирше нужно было уходить, но Ленобия смотрела только на Мартина и чувствовала только его присутствие. Он взял ее руки в свои.

— Что это между тобой и лошадьми, cherie? Я опять нашел тебя рядом с ними.

Она не могла перестать улыбаться.

— По крайней мере, ты всегда будешь знать, где меня искать.

— Хорошо, cherie, — сказал он.

Она скользнула руками по его мускулистой груди, поднявшись к широким плечам.

— Эй, постарайся меня не потерять, — сказала она, подражая его акценту.

— Никогда, — пообещал он.

Затем Мартин наклонился и поцеловал ее, и весь ее мир сузился до него единственного. Ее чувства запечатлели его вкус, смешивавшийся с его чудесным запахом, проникновенным и мужским, принадлежавшим только Мартину. Когда ее руки сжали его в объятиях, он издал тихий звук удовлетворения. Поцелуй стал более глубоким, и Ленобия растворилась в нем, не зная, где заканчивается ее счастье, и начинается — Мартина.

— Шлюха! — прозвучавшее проклятие разрушило радость Ленобии. Мартин среагировал мгновенно. Он повернулся и толкнул ее себе за спину.

Епископ вернулся. Он стоял у входа в конюшню между двумя факелами. Он раскинул руки, и рубиновый крест на его груди засверкал мгновенно разгорающимся все сильнее и сильнее пламенем.

— Эй, давай, убирайся! — Сказал Мартин. — Эта девушка тебя не выберет. Она под моей защитой — это подтверждено обетом — скрепленным кровью.

— Нет, ты не понял. Моей ее делают ее глаза. Моей ее делают ее волосы. Но, более всего, могущество, которым я обладаю, делает ее моей! — Епископ поднял руки к обоим факелам. Пламя вспыхнуло, дым заклубился волнами, становясь все гуще, и вот они начали лизать его руки. А затем, смеясь жутким смехом, он бросил пригоршню пламени на сено, сложенное вокруг них рыхлыми сухими охапками.

Со свистящим звуком огонь вспыхнул, пожирая и насыщаясь. В один ужасный момент Ленобию охватили жар и боль. Она ощутила запах своих горящих волос. Она открыла рот, чтобы закричать, но жар и дым наполнили ее легкие.

Потом она почувствовала обнимающие ее руки — Мартин собственным телом защищал ее от пламени. Он поднял ее и бесстрашно вынес из пылающей конюшни.

Теплый, влажный воздух снаружи охладил обожженную кожу Ленобии, когда Мартин пошатнувшись, выпустил ее из объятий, и она вывалилась на улицу. Она взглянула на него. Его тело так сильно обгорело, что узнаваемыми остались только его оливково-янтарные глаза.

— О, нет! Мартин! Нет!

— Слишком поздно, милая. Слишком поздно для нас в этом мире. Хотя мы снова встретимся. Моя любовь к тебе не заканчивается здесь. Моя любовь к тебе не закончится никогда.

— Она попыталась встать, чтобы дотянуться до него, но ее тело было странно слабым, а от движения в спине поднималась резкая боль.

— Умри наконец, и оставь мне мою малышку! — Сзади Мартина, на фоне горящей конюшни появился силуэт идущего к ним епископа. Мартин встретился взглядом с Ленобией. — Я не останусь здесь и сейчас, как бы мне не хотелось. Все равно, я не потеряю тебя. Я найду тебя снова, милая. Вот мой обет.

— Пожалуйста, Мартин. Я не хочу жить без тебя, — всхлипнула она.

— Ты должна. Я найду тебя снова, милая, — повторил он. — Прежде чем я уйду, я должен еще кое-что исправить. Скоро, милая. Я буду всегда любить тебя.

Мартин повернулся, чтобы ответить епископу, издевавшемуся над ним:

— Еще жив? Ненадолго! — Мартин нетвердой походкой пошел к священнику, медленно и отчетливо произнося:

Она мне принадлежит — как и мне ее лишь быть!

Верность и правду мои

Пусть эта кровь подтвердит.

Боль, что ей причинил ты напрасно,

И твое колдовство вернутся к тебе десятикратно!

Как только он добрался до епископа, его движения изменились. На мгновение он снова стал быстрым и сильным, как раньше, но Мартину хватило и этого мгновения. Его руки обвились вокруг Чарльза де Бомона, словно в жутком зеркале отразив объятия, спасшие Ленобии жизнь. Мартин поднял кричащего, сопротивляющегося епископа и понес его в горящий ад, который когда-то был конюшней.

— Мартин! — вырвавшийся у Ленобии крик агонии заглушили ужасные звуки паники горящих заживо лошадей и крики людей, спешащих из соседних домов в поисках воды и помощи. Среди всех этих звуков и безумия, Ленобия сидела, сжавшись в комок посреди улицы, всхлипывая. Когда пламя стало распространяться дальше, и мир вокруг нее запылал, она опустила голову и стала ждать конца.

— Ленобия! Ленобия Уайтхолл! — она не обернулась на звук ее имени. Только действующий на нервы стук лошадиных копыт по булыжнику совсем рядом заставил ее реагировать. Медуза спрыгнула с лошади и встала на колени рядом с ней.

— Ты умеешь ездить верхом? У нас мало времени. Город горит.

— Оставьте меня. Я хочу сгореть вместе с ним. Я хочу сгореть вместе с ним.

Глаза Медузы наполнились слезами.

— Твой Мартин мертв?

— И я тоже, — ответила Ленобия. — Его смерть убила и меня тоже, — говоря, Ленобия ощутила всю нахлынувшую на нее глубину потери Мартина.

Это было слишком — боли были больше, чем могло вместить ее тело, и скорбно рыдая, словно вдова, она рухнула вперед. Ткань платья на спине лопнула по швам, и боль пронзила ее обожженную кожу.

— Дочь моя! — Медуза опустилась рядом на колени и потянулась к ней, пытаясь ее утешить. — Твоя спина. Я должна доставить тебя на корабль.

— Оставьте меня здесь, — повторила Ленобия. — Я поклялась никогда не любить другого человека, и не буду.

— Будь верна своей клятве, дочь моя, но живи. Проживи жизнь, которую он не смог прожить.

Ленобия отказывалась, но тут кобыла потянулась к ней мягкой мордой, подула на ее опаленные волосы, и уткнулась носом ей в лицо.

И сквозь свою боль и отчаяние, Ленобия почувствовала это… почувствовала, как кобыла беспокоится, а также ее страх распространявшегося огня.

— Я чувствую ее, — Ленобия подняла ослабевшую, дрожащую руку, чтобы погладить лошадь. — Она волнуется и боится.

— Ваша близость — это твой дар. Он редко проявляется так скоро. Послушай меня, Ленобия. Наша Богиня, Никс, наградила тебя этим великим даром. Не отказывайся от него, и он принесет тебе покой, и возможно, даже счастье.

Лошади и счастье…

Второй этаж дома рядом с конюшней рухнул, и искры взметнулись вокруг него, поджигая шелковые занавески в доме через улицу.

Страх словно колол кобылу шипами, — и этот ужас, испытываемый лошадью заставил Ленобию двигаться.

— Я могу ехать верхом, — сказала она, позволив Медузе помочь ей встать на ноги, а затем поднять ее в седло.

Медуза открыла рот.

— Твоя спина! Это — это плохо. Это будет болезненно, но когда мы окажемся на борту корабля, я могу помочь тебе и исцелить ее, хотя следы от этой ночи останутся у тебя навсегда, — вампирша взобралась на кобылу, указала ей в сторону доков, и отпустила поводья. Как только они галопом понеслись к безопасности и таинству новой жизни, Ленобия закрыла глаза и начала повторять про себя:

«Я буду любить тебя до того дня, когда умру, — но только тебя, Мартин. Всегда только тебя, клянусь.»