Катя Зазовка - Садовница (СИ)

• Название: Садовница (СИ)
• Автор: Катя Зазовка
• Издательство: СИ
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2015

Куда убежать от предательства лучшей подруги? Где спрятаться от разочарования в любви? В чем утопить боль от потери единственного родного человека? Конечно, в саду. Тем более если у тебя особые способности к выращиванию растений. Только не забывай, что за каждым поворотом ждут удивительные сорта. Одни из них могут подарить вечную молодость, другие — истинную любовь, но есть и те, что постараются превратить в чудовище или того хуже — лишить жизни. Справишься ли ты, когда на горизонте — неотвратимая битва с богиней за право называться Садовницей и сражение за любимого мужчину?

---

Мы остановились у большой стеклянной теплицы, наполненной красными гвоздиками. Никогда не любила эти цветы. С детских лет они вызывали ассоциацию именно со смертью. Гавриил остановился чуть поодаль, спокойно ожидая дальнейших действий от временной управляющей. Что ж, настало время показать себя с лучшей стороны. И ни ухо, ни другая вдруг выросшая, удлинившаяся или оплывшая конечность мне не помешают! Я надела толстую резиновую перчатку, взяла садовые ножницы и аккуратно открыла дверь. В нос ударил едкий аромат гнили и разложения. Фу-у-у! Надо бы дополнить инструкцию об обязательном использовании респиратора.

Я оглянулась. Гавриил, прислонившись спиной к широкому гладкому стволу какого-то дерева, внимательно наблюдал за моими манипуляциями. Черные глаза источали любопытство. А маленькие морщинки в уголках рта намекали на улыбку. Ах, вот как! Значит, ему интересно справится ли новоявленная садовница? Пусть не думает, что я совсем ни на что не годна. Просто день сегодня не задался. Вздернув подбородок, я шагнула в теплицу и, позабыв про коварный порожек, только чудом не пропахала носом дорожку между грядками с цветами. Внезапно разбухшие коленки здорово смягчили падение.

— Все в порядке? — показалось или в низком голосе действительно не было ни капли насмешки?

— Да, — если, конечно, периодически разрастающиеся участки тела можно отнести к норме.

Против обыкновения в теплице стоял холод. Не мороз, но значительно прохладнее, чем снаружи. Хорошо, что предстояло сделать лишь пару срезов. Я поежилась и, не мешкая, выбрала два самых высоких и крупных цветка — как было указано в дневнике. Срезала один. Когда же потянулась ко второму, вдруг ощутила такой прилив безысходности, что даже дышать стало трудно. Почему-то вспомнилась бабушка, ее странная смерть. Особенно остро почувствовалась боль от предательства Андрея и Ани. Я безразлично осмотрела цветы, хмыкнула и задалась вопросом: «Зачем мне вообще все это нужно?». Этот сад, стремления… Разве имеет смысл жить дальше, если на Земле не осталось ни одного родного человека? Любовь, которую я считала путеводной звездой, погасла. Так стоит ли двигаться дальше? Все эти метания… Мелочные переживания… Надежды… Может, лучшим выходом было бы оставить этот мир?..

— Виолетта, помощь нужна?

Неожиданный вопрос выдернул сознание из пучины странных размышлений. Я обвела цветы внимательным взглядом. Вот, значит, как? Нет, дорогие, ничего-то у вас не выйдет!

— Я сама, спасибо!

Если уж хватало сил справляться со всеми горестями до сего момента, то и дальше достанет! Но все же я поторопилась, вспомнив, что тетрадь советовала не задерживаться в теплице. Срезала второй цветок и направилась обратно. Но чем меньше оставалось до двери, тем тяжелее было идти. В шаге от выхода воздух вообще загустел и словно превратился в желе, в котором увязало каждое движение. А если бы ни Гавриил, вовремя подхвативший под руку, когда я снова зацепилась за порожек, то падения было бы не миновать.

— Вот ваши цветы. Подойдут? — спросила я, протягивая мужчине две гвоздики с крупными красными бутонами. Состояние бесконечной тоски отступило от пары глотков свежего воздуха.

— Да, вполне.

— Постойте! — в последний миг я успела отвести цветы в сторону. — Наденьте перчатки.

Гавриил улыбнулся:

— Я не боюсь «Смерти», — уверенность в низком голосе привела в замешательство. Я-то до сих пор не избавилась от последствий контакта с «Уродством».

— Но есть четкая инструкция…

— Инструкция на меня не распространяется.

— Ладно, — цветы перекочевали к клиенту. В конце концов, никаких указаний на этот счет от Розалии не поступало. Да и дневник спокойно лежал там, где его оставили, и не думал раскрываться. Лишь только гвоздики покинули мои руки, на душе стало легко, словно гора с плеч свалилась. Ужасный сорт.

Внезапно раздались хлопки (словно раскрылось два больших зонта) и тут же сменились шелестом. Я устремила взгляд на разноцветные кусты, откуда донесся звук. Из-за них вышла пара светловолосых молодых людей, моих ровесников: юноша и девушка. На их лицах сияли широкие открытые улыбки и синие, словно осеннее небо в погожий день, глаза. Оба модно и ярко одетые, юноша — в синем берете. Похоже, это и были мои клиенты и, по всей видимости, та самые французы, о которых как-то упоминала Розалия.

— Bonjour! — какой приятный мелодичный голос у девушки.

— Мадмуазель, — в мгновение ока молодой человек уже целовал в знак приветствия мою руку. Мне оставалось только молиться, чтобы ни один из пальцев или кисть внезапно не выросли.

— Добрый день, — поприветствовала я клиентов, залившись краской.

— Рони, — представилась девушка, поправив белую кожаную перчатку.

— Пьер, — прижал ухоженную руку к груди юноша.

— А меня зовут…

— Фиалка! — хором продолжили французы и звонко рассмеялись. От них шел такой позитив, что утренняя неудача вдруг показалась всего лишь досадным, но забавным приключением. Хотя, надежда, что ни одна из конечностей не изменится в размерах и до отбытия этих удивительно красивых людей, не угасала. Хватит того, что я при Гаврииле уже несколько раз побывала уродиной, каких свет не видывал.

— Да-а-а… — вспомнила я и повернулась к Гавриилу, чтобы представить его новоприбывшим. Однако мужчина как сквозь землю провалился. Никаких признаков, что он вообще только что стоял рядом. Надо же, а я ведь снова его не поблагодарила за спасение. От возникшей грустинки отвлекло восклицание Рони:

— Какие часики! Шарман! Настоящий раритет!

— Спасибо, — я посмотрела на свое запястье. Золотые часики, единственное, что у меня осталось в память от мамы, никогда не подводили и нередко служили главным украшением.

— Как вам работается на новом месте? — Рони и Пьер замерли в ожидании моего ответа. Странно. Им-то какая разница у кого приобретать цветы?

— Очень нравится.

На красивых лицах снова расцвели улыбки. Значит, все-таки разница есть?

— Работа своеобразная, но интересная, — я не лукавила, хотя от издержек в виде оживающих гигантских монстров отказалась бы без сожаления.

— Здорово!

— Ну, пойдемте что ли за цветами? — предложила я.

— О, прекрасная идея! — подтвердил Пьер и любезно приподнял перед нами разноцветную веточку. Рони нырнула в образовавшийся проход, я — следом. Внезапно возникла мысль, что лучше бы мы все-таки пошли по аллее, но парень так уверенно двигался вперед, словно прогулки по чащобе сада для него были чем-то обыденным. Поэтому предложение так и осталось не озвученным. Пока добирались до места назначения, Пьер все время шутил, Рони без устали рассказывала про тренды, модные прически и восхищалась окружающей красотой. С ними было легко и весело, пара словно излучала свет и добро, которые теснили ворох всех последних событий и переживаний. А еще они смотрели друг на друга с такой теплотой и любовью, что я волей-неволей отводила взгляд в сторону и старательно запихивала мысли об Андрее в дальний чулан памяти.

— А как вы попали в сад? — спросила я, подходя к нужной и уже хорошо знакомой мне теплице.

— О, как обычно! — ответ был сдобрен изрядной порцией улыбок — и я отступила. Впрочем, Розалия упоминала, что покупателям ничего не стоит самим отыскать садовницу.

— Здоровое «Уродство» вымахало, — присвистнул Пьер, с интересом разглядывая одервенелый стебель-переросток и полуразрушенную теплицу.

— Да уж, — скривилась я.

— Сто одну! — радостно объявила Рони.

— В смысле?

— Нам нужна сто одна «Красота», — пояснила девушка.

— А-а-а. Сейчас, минуточку, — я покосилась на теплицу. Любопытные головки орхидей примкнули к уцелевшей стеклянной стене, покрытой бурыми пятнами. — А пойдут любые?

— Выберите на свой вкус.

Я откашлялась и, оставив у входа дневник и ножницы, осторожно направилась в полуразрушенную обитель «Красоты».

— Фиалка, постойте! — окликнул Пьер.

— Да?

— Вы же не станете собирать цветы в перчатке, отравленной «Смертью»?

— Э-э-э, а как вы узнали, что я собирала «Смерть»? — изумилась я.

— Мы много чего знаем, — подмигнула Рони.

— Вы и Гавриила знаете?

— Знакомы, — подтвердили молодые люди.

Перчатка присоединилась к тетради и ножницам.

— Возьмите это, — Рони сняла с шеи большой платок в горошек и отдала мне. Как же я запамятовала и не взяла ведро?

— Спасибо.

Сжимая шелковую ткань, я вошла-таки в теплицу. И снова сердце затрепетало при виде прекрасных цветов. Я разложила платок посредине дорожки и поманила обитателей к себе. Десяток прехорошеньких орхидей бросились навстречу. Каждая останавливалась у раскрытого шелкового квадрата и стряхивала головки, а затем возвращалась на грядку. Насчиталось ровно полсотни разномастных красавиц, когда платок заполнился. Аккуратно подняв уголки, я соорудила что-то вроде узелка, который уже в следующее мгновение бережно обнимал счастливый Пьер. Осознав, что собирать урожай больше некуда, я предложила покупателям подождать, пока сбегаю за ведром или корзиной. Но французы замотали головами и отдали берет Пьера.