Василий Шатилов - А до Берлина было так далеко...

• Название: А до Берлина было так далеко...
• Автор: Василий Шатилов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1987

Первая часть книги — ранее изданные воспоминания «На земле Украины», посвященные событиям первых четырех месяцев Великой Отечественной войны на Южном, а затем на Юго-Западном фронте, где автор был начальником штаба 196-й стрелковой дивизии. Во второй части — «А до Берлина было так далеко…» — автор рассказывает о славных боевых делах, высоком воинском мастерстве, мужестве и отваге воинов 182-й стрелковой Дновской дивизии в боях на Северо-Западном фронте с августа 1942 года по апрель 1944 года. Герой Советского Союза генерал-полковник В. М. Шатилов — автор широко известных мемуаров «Знамя над рейхстагом».

---

— Кто командир дивизии?

Островский кивнул на меня.

— Вас приглашает командующий фронтом! — отчеканил полковник.

То, что к себе вызывал командующий фронтом Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, меня озадачило. Дивизия была на марше, требовалось постоянно принимать решения, но приказ есть приказ. В назначенное время я прибыл в штаб.

Порученец сказал:

— Раздевайтесь, а я сейчас доложу маршалу.

Оставшись один, я вспомнил невольно годы перед войной.

После войны с Финляндией вышел приказ за подписью Наркома обороны маршала Тимошенко. Это был приказ об укреплении воинской дисциплины и порядка в Красной Армии. Все командиры встретили его с одобрением. Он стал нам хорошей опорой при работе по усилению дисциплины в подразделениях и частях.

От многих товарищей я слышал, что маршал Тимошенко был сильный, волевой человек, требовательный и суровый, умеющий приказать и добиться безоговорочного выполнения приказа. За короткий срок он сумел сделать многое в перестройке системы боевой подготовки, в переоснащении армии новейшими видами вооружения.

Вышел порученец полковник:

— Заходите!

Я открыл дверь, спустился по ступенькам, вошел в блиндаж. За письменным столом сидел маршал. Сразу бросилась в глаза его гладко выбритая голова, сдвинутые брови, пасмурный взгляд.

— Садитесь! — спокойно предложил Тимошенко, протянув открытую пачку папирос «Казбек». — Курите! — Лицо маршала было сосредоточенно-сумрачным.

— Я не курю, товарищ маршал. Тимошенко устало посмотрел на меня:

— Вы не выполнили приказа…

— Так точно! — В горле у меня сразу пересохло.

Теперь я понял, зачем меня вызвали к командующему: от дивизии потребовали для формирования механизированного полка 48 автомашин, но я их не отправил.

— Почему? — Голос маршала был строг.

— Товарищ маршал! В дивизии сэкономлено около трех боекомплектов. Мне не хватает машин перебросить их на новую позицию. Как только боеприпасы вывезем, машины немедленно будут отправлены, — на одном дыхании выпалил я.

Тимошенко внимательно выслушал, подумал и вдруг очень просто сказал:

— С колокольни комдива — ты прав. — Он встал, подошел к разложенной на столе карте: — Тем более что готовится наступление.

У меня отлегло от души. Даже захотелось взять душистую папироску и блаженно затянуться, тем более что в то время я довольно часто курил, а здесь отказался от этого потому, что было неловко дымить перед маршалом.

— Вот что, Шатилов. Машины пока не отправляйте, до особого распоряжения, приказал маршал Тимошенко.

В это время вошел порученец командующего и доложил о прибытии полковника Батицкого, командира 254-й стрелковой дивизии, сформированной в ноябре 1941 года из металлургов, оружейников и рабочих других специальностей города Тулы.

Как только вошел Батицкий, меня сразу поразило его поведение. Он не отказался от папиросы, предложенной ему маршалом Тимошенко, взял ее из коробки, тут же задымил. Очень свободно и просто отвечал на заданные ему командующим вопросы.

— А вот комдив 182-й Шатилов, — представил меня маршал Тимошенко.

— А мы с ним друзья, — весело доложил Батицкий. — Для меня он просто Вася, а я для него — Паша. Верно? — Павел Федорович улыбаясь взглянул на меня.

Я в ответ кивнул.

— Это очень хорошо, — сказал маршал и пригласил нас к оперативной карте.

Очень детально и четко нам была поставлена боевая задача. От командующего фронтом мы уехали с отличным настроением.

Заканчивая марш, части дивизии втягивались в лес. Тихо, только ветер шумит в кронах деревьев.

Сразу же приступили к постройке шалашей. Бойцы расчищали снег до самой земли, стелили лапник, мастерили железные печки. К вечеру все было готово для фронтового житья-бытья. Загремели котелки, запахло горячим супом и кашей, стало сразу как-то теплее и веселее, куда-то пропала усталость.

На следующий день после того, как дивизия начала обживать район сосредоточения, я верхом на коне отправился па командный пункт 34-й армии с докладом генерал-лейтенанту Лопатину о прибытии дивизии в место дислокации.

Над заснеженными деревьями поднималось в малиновом ореоле холодное, январское солнце. Деревья стояли неподвижно — тяжелые, в густом инее. Сверкая в воздухе, летела изморозь. Ехали молча по сугробистой дороге. Вот и штаб армии. Командующий работал в большом деревянном доме.

Стряхнув на крыльце снег, вошел в просторную комнату. Встретил меня адъютант, подтянутый, высокий старший лейтенант, вежливо предложил:

— Раздевайтесь, товарищ полковник, заходите. — И он открыл передо мной дверь.

Я увидел Антона Ивановича, сидящего за столом, обрадовался так, как будто встретил любимого старшего брата. Генерал стремительно встал и пошел мне навстречу. Видимо, и он был тоже рад встрече.

— Вот и свиделись, Василий Митрофанович! Как я и думал, — сказал он, крепко обнимая меня.

— Много мы с вами пережили, поволновались, а? — спрашивал улыбаясь Лопатин.

Действительно, долго нам пришлось отходить по земле Украины, пробиваться через заслоны врага. Тяжело было, очень тяжело, но нас не покидала уверенность, что наступит день, мы отомстим за все. И этот день приближался.

— Ну что ж! Сталинградцы добивают фашистскую группировку, а мы с вами должны разгромить демянскую группировку врага, — сказал Лопатин.

Я слушал генерала, смотрел на него и удивлялся тому, что почти не изменился Антон Иванович за эти месяцы, а ведь они так много вместили в себя трудностей и горя.

— Наша армия готовится к наступлению. Перед тем как ударить по врагу, надо его хорошо узнать. Для этого необходимо достать «языка», провести успешный поиск.

— Постараемся.

Антон Иванович поставил мне предварительную задачу и тепло простился.

И вот мы снова в селе Семеновщина. Командный пункт дивизии расположился в нескольких уцелевших домах. Сняв полушубок и согревшись, я приказал капитану Курбатову пригласить к себе начальника штаба полковника Тарасова, заместителя по политчасти полковника Островского, командующего артиллерией полковника Добылева и начальника разведки майора Зорько. Заместитель полковник Неминущий уже сидел на КП. Когда все собрались, я рассказал о своей встрече с командующим, о поставленной им задаче взять «языка». После короткого совещания майор Зорько ушел в разведроту и стал готовить людей из отделения сержанта Михалева.

Полковник Неминущий доложил, что командир 201-го саперного батальона капитан Гончаров приступил к оборудованию передового наблюдательного пункта на небольшой высоте в районе Белые Боры. Блиндажи строили в виде колодца со ступеньками вниз. Замаскировали так, что если со стороны противника смотреть, то не отличишь от снежного бугра.

Командиры полков докладывали о том, что в обороне противника на нашем участке ничего не изменилось. Не замечено никакого движения, режим огня прежний, строительство дополнительных сооружений не ведется.

Через три дня я вместе с Яковом Петровичем Островским на санках приехал на передовой НП. Мороз, метель снова принялись за свое. На НП собрались Добылев, Зорько, командир разведывательной роты капитан Дираженко со своей разведгруппой. Было еще светло. Я смотрел через стереотрубу на передний край противника. С большим трудом просматривалось проволочное заграждение, дзоты еле-еле различимы на фоне снега. Редкий ружейно-пулеметный огонь с обеих сторон, да иногда шелест над головой снарядов дальнобойных орудий гитлеровцев. По-видимому, они не хотят раскрывать местоположение огневых позиций своей среднекалиберной артиллерии.

Зорько в последний раз уточнил задачу разведчикам.

— На кургане два дзота, — говорил он, показывая на каждому на местности через стереотрубу. — Группа прикрытия, не доходя до дзотов, должна залечь в кустарнике, не обнаруживая себя, а захватывающая и обеспечивающая продолжают движение прямо на первый дзот. Не доходя 20–30 метров, обеспечивающая группа остается на мосте. Захватывающая вместе с саперами продолжают ползти к дзоту. А как вплотную приблизитесь к нему, действуйте по обстановке.

Разведчики слушали с вниманием. Каждый из них понимал, какие большие надежды возлагаются на этот поиск.

Я очень волновался, так как знал по докладам с передовой о том, что за последнее время противник насторожился, внимательно ведет наблюдение.

Разведчики вышли из блиндажа и растворились в густой, пронизанной крупными хлопьями снега темноте.

К этому времени саперы успели проделать проходы в проволочных заграждениях и минных полях. Время от времени гитлеровцы освещали ракетами передний край. Как только ракета поднималась вверх, разведчики ложились и сливались с поверхностью слега.