Вячеслав Ладогин - Бульварный роман. Исповедь алкоголика (сборник)

• Название: Бульварный роман. Исповедь алкоголика (сборник)
• Автор: Вячеслав Ладогин
• Жанр: Поэзия
• Год: 2000

В книгу вошли сборник «Бульварный роман», в который отобраны стихотворения, написанные за 20 лет, и новая книга «Исповедь алкоголика», по форме представляющая собой корону сонетов.

---

Отступление

(Сказитель)

I

Во, опять: народ собрался.
Видно, чтобы я трепался,
Видно, чтоб с уделом свыкся
Бултыхать по водам Стикса
Легкое свое весло,

Во чего народ собрался,
И чего кричит: «Попался».
Я бы, ясно, отказался…
Так ведь брюхо подвело!

II

Брысь, «спецы», певца не троньте:
Я ж не «Повесть о Довмонте»,
Не-а – о Томе Лермонте
Людям стану говорить,
Чтоб народу послужить.
И покушать (и попить).

III

Было, чтоб я сдох на месте,
Здесь вчера персон, так, двести, —
Всех свидетелем возьму —
Я трепался чин по чину:
Как и кто нашел детину,
И боялись почему.

IV

Ну, а кто (пардон) не слышал,
Повторю: был день, и вышел
Из терпения Господь.
И тогда одна старуха
Родила в кусточках плоть,
Разъязви ее проруха.

V

И да ладно б – мальчугана,
А ведь просто хулигана,
И с волынкою в руках,
И играет. Поглядела —
Да душа и отлетела
(Вот чего наделал страх!)

VI

Тою ж ночкою холодной
Так подмерз певец народный,
Аж казался глыбью льда…

И в таком-то «чуде-юде»
Выполз, прям в деревню. К людям.
Что вы скажете – беда.

VII

Ну и ладно; приютили —
Лед тихохонько срубили
С темени – глядят – урод.
Нос кривой. Огромен рот;

VIII

Плюс волынка: мразь и диво!
В морду зырк. Хвать торопливо,
В зыбку плюх: «Лежи! Шельмец».
(Больно. Тяжко ж для сердец
Взращивать такую нечисть).

IX

Ах! Мон шер! Ты в ходе речи-с
Вспомнил чтой-то (сморщил нос):
«За морями, за лесами,

За высокими горами»,
Да? Певца пробрал понос.
Эпигонство-с – стиль дешев.
Вот вам Бог. Порог. Ершов.

Детство поэта

I

Растет мой герой (и зовут его Том).
В момент он село превращает в Содом —
Уродлив он, неряшлив Том;
И «страшный шалопай».

Рубаха торчит у него из порток.
Старушка кричит: «Заправься, сынок!» —
А только скалится Том Лермон
(Пугает ее, негодяй!).

II

Ол дэй лонг жарит на волынке
Веселый мальчик Том Лермон:
Глядит на ворлд, как на картинке,
И смотрит лайф, как будто сон.

III

Плевать хотел он на законы.
На горький хлеб. На честный труд.
Набить бы лишь живот (бездонный),
Другие сеют пусть. Пусть жнут!

Другие пусть: 1) Готовят плуги;
2) Везут дрова из зимней вьюги;
3) Он – будет греться. Да храпеть…

IV

В обед зайдет в семью (любую),
Да схватит порцию (большую).
И ведь попробуй что заметь —
То он – в огне ему гореть —
Такую харю скорчит злую,
Что сам своим словам не рад:
Как будто бы попал ты в ад!
(Позорил землю он родную).

А вышел раз в деревне той
Ужасный голод: лютый, смертный, —
Домам грозивший пустотой…
Как впрочем каждою весной.

Мерзавец

I

Навалился тихим злом
Глад на нищие халупы.
С каждым днем – худые трупы
Прибывают…
А в снегу голубоватом —
Хруп: ломаются лопаты.
…Тихими голосами,
Правда, со слезами,
Старушонки напевают,
Будто ведьмы эти трупы отпевают!
Да по лесу все на лыжах
Врозь охотники бегут.
«Выжить. Выжить. Выжить. Выжить», —
Лыжи ломкие поют.
Зверя только не убьют.

II

Над деревнею пустой
Вяз скрипучий протянулся
Голой старческой рукой.
И, в мертвящей белизне,
Купол неба изогнулся
И застыл в ужасном сне!

Из глубоких, древних недр
Вылез голод остроплечий.
Время близилось к весне.

III

В страшный голод зверь поскрылся
По-от всех охочих глаз —
Тот, кто лесом дальше смылся —
Тот и шкуру, значит, спас…

V

Иссушенный, как скелет,
По снегам охотник
След
Из последних сил все ищет.
Только упадет он в снег,
Так умрет.
Вот в доме нищем
Мать стенает над дитем:

V

“Ты уж, дитятко родное,
На всю на Англию одное,
Подожди совсем чуток.
Еще солнца край высок,
Нынь отец домой-т вернется!”
А отец не шевельнется.

VI

– Что ж в этот голод Том Лермон?
– Бездушный негодяй!
Забыв и совесть, и закон,
Не делал ничего:
Сидел и страшное лицо
Свое не закрывал,
Голодный, безобразный рот
Все шире разувал.

VII

(Как злобный вкрадчивый паук)
Сидел в своем углу.
Сидел (и паутину плел)
И жаждал грызть и пить!
(И ненасытную гортань
Лишь кровью ублажить).

VIII

– Да что вы?
– Выйдет в темный лес
Охотник за порог —
Так Том Лермон уж тут как тут:
Крадется на дом он!
Влетает быстро за порог
Голодным волком он.

IX

– Неужто?
– Все что там лежит
Хватает жадно вмиг,
– Вот ужас!
– Что припасено —
Съедает он зараз!

X

Что мать, любившая дитя
(Чтоб выжило оно),
Оставит (от себя оторвав),
Он – все съедает сам!

XI

Что мать заметила его,
Что и дрожит она,
И слова молвить не может она —
Он жрет и не глядит!

XII

И что дрожащее дитя
Без сил уже лежит —
Не смотрит Том. И враз —
Из дома вон бежит.

XIII

– Да, но… в народе ведь вот как бывает:
Беды друг друга никто не считает.

XIV

– Так в этот раз и случилось —
Божия кончилась милость.
Смерть – вы представьте, всех-всех посещала,
Люди друг дружку и видели мало.
Так вот. И Тома злодейство
Известно не сразу всем стало.

XV

– И что ж?
– Неделек после двух
Помалу уж заползал слух,
Как промышляет Том Лермон,
И перед кем повинен он…

XVI

– И стало скучно им сидеть,
В глаза друг другу как глядеть?
На все, представьте, есть закон.
Шептали: “Злобствуй, Том Лермон;
Узнай лишь староста про все,
Отплатим мы за все про все.”

XVII

Но вот законно осужден
Подлец поганый Том Лермон,
И весь разгневанный народ —
Кто вилы взял, кто с топором,
А кто с ножом идет казнить
И за злодейство отомстить.

XVIII

– 1) Если в народе злодей промышляет,
2) Если стыда и закона – не знает!
3) Если и вдов, и сирот обижает,
Кровью их 1) сыт и 2) доволен,
Значит, народ этот болен…

(простите, я хотел сказать – волен!)

Волен
1) Местью святой на него загореться,
2) Ожесточить на него свое сердце,
3) в лютую стужу кровью согреться.

XIX

– Злобному этому гаду
Смерть для народа – отрада!

Князь и волынка

I

Слышно в воздухе, как зверь разомлевший,
Наслаждаясь, на земле развалился.
Вот уж кашляет простуженный леший,
Вот оттают леденистые лица…

II

Лес зеленый к небу кроны вздымает,
Небо светлое деревья ласкает,
Слышно в воздухе – как тихо-тихонько,
Понемножечку весна наступает.

III

Едет князь Шотландский по лесу тихо
В золоченой и прекрасной одежде
На коне своем и с хлыстиком в ручке.
Птички по лесу так нежно щебечут:

IV

“Здравствуй, князюшка, ты князь наш Шотландский,
Поздорову ли живешь, млад наш сокол?!”
Тут под ним ретивый конь встрепенулся,
Стукнул ножкою, застриг он ушами —
Видно, что-то он в чащобе заслышал,
И чего-то потревожило лошадь!

V

И помчался он, не чуя дороги,
Метров сто он пролетел или двести,
И застыл, как будто сделан из камня!

VI

Тут уж князюшка услышал волынку…

VII

“Спаситель! Господи!”
Томясь,
Так лился звук – что птицей князь

VIII

В одно мгновенье обернулся
И крылья легкие простер.
И мчится князь во весь опор,
И ветр свистит… и вдруг проснулся…

IX

Смогу ли сладостные звуки
Вам, неумелый, описать?!
Смогу ли высказать хоть долю?!
О нет, не в силах передать,

Как тот ручей, что с гор струится,
Блистая дивно красотой,
И вдруг взлетает и искрится,
Трепещет на ветру струей,
Как будто вспугнута Жар-птица!

X

Иль будто листья все собрались
И улетели в небеса,
И там рассыпались по небу
Вдруг златокудрые леса,
Шепча, что мира не преходит
Очарованье и краса!
И лик прекрасный человечий
Вдруг враз возник из небытья,
И, очи робко отворя,
Всю землю осветил навечно!

Князь и синицы

I

Вот он князь влетает на широкий двор,
Он влетает во селение,
Он с глазами-то горящими
Да со щечками румяными,
Да……………………………….,
Да он хлыстик потерял с коня.

II

Что ж князь видит там за зрелище?
Что за зрелище-позорище?
Что ужасное, что вскрикнул он,
Ах! – он вскрикнул, и весь он задрожал!

III

То ли круг на поляне, то ли точка посередь,
Или черен круг или страшен,
Или это все лисуны пришли, лисуны пришли,
Колдуны и полуверицы?

IV

Нет, князь узнаёт, это просто черный люд,
И стоит он с топорами, стоит он с вилами,
И его кольцо сужается,
Кольцо к центру подвигается,
Посредине круга смертного
Видит князь – волынщик стоит,
Стоит, дрожит,
Да играет на волыночке.

V

Как играет, все люди стоят,
И стоят, и молчат, и слушают,
А как кончит он, чтобы сделать вдох,
Шаг вперед они делают.

VI

Тишина вокруг такая, что аж слышно ветки хруст,
Только тихое дыханье льется из скривленных уст.

Синицы и князь