Кой - Снова в школу и иже с ним[СИ]

• Название: Снова в школу и иже с ним[СИ]
• Автор: Кой
• Жанр: Альтернативная история

У Гарри Поттера есть: золотой диплом победителя Волдеморта, устоявшийся круг знакомых, одно сравнительно небольшая тайна и смутная неудовлетворенность жизнью в целом. И со всем этим комплектом он благополучно выпадает прямиком в почти своего двойника, еще не просроченного совершеннолетием и прочими гадостями.

У Мэтта Снейпа есть: неполная дееспособность, которая вовсе ему не мешает, отсутствие друзей, юношеский энтузиазм, сознание взрослого противного Гарри Поттера, небольшая тайна, о которой пока не в курсе он сам и смутное предчувствие грядущих проблем. И со всем этим комплектом он намеревается жить в свое удовольствие.

---

Ну, по крайней мере я мог небезосновательно надеяться, что Себастиан не даст себя в обиду.

Утро показало, что я серьезно недооценивал брата. Правда, совершившие ту же ошибку гриффиндорцы определенно сильнее сожалели о своей недальновидности.

*Да, я знаю, что Покемоны появились только в 1996 году. Авторский произвол. Но, согласитесь, хотя бы ради интереса, хотя бы одного, если бы были возможности и средства, кто–нибудь бы да вывел.

Глава четвертая, учебно–воспитательная

Juls, с Днем Рождения!:)

Если бы я был менее спокойным человеком, я бы, наверно, не смог заснуть из–за беспокойства о брате. Впрочем, показателем моей тревоги является тот факт, что, вопреки своим планам, я самостоятельно (хоть и с большим трудом) проснулся и отправился на завтрак, хотя намеревался проспать все и вся, включая первые уроки. По школе я, конечно, соскучился, но не настолько, чтобы быть образцовым студентом.

Пришел в Большой зал я не первым — к моменту моего появления большая часть ребят уже наслаждались овсянкой, тостами с джемом и прочими вариациями завтрака. Я даже не сразу понял, что царапнуло мое внимание.

Себастиан сидел за своим столом и напряженно ковырялся в овсянке. Все остальные гриффиндорцы также вели себя нервно и завтракали без аппетита, но почему–то упорно сидели за столом и создавали массовку. Притом стол был полупустым, и преобладали младшекурсники и девочки.

Себастиан, увидев меня, округлил глаза, мгновенно оставил тарелку. Почти сразу я почувствовал, как кто–то взял меня за плечо. Обернувшись, увидел гриффиндорскую старосту, шестикурсницу Маргарет Фишер.

— Снейп, — с какой–то странной радостью поздоровалась она. Тут же подоспел Себастиан:

— Мэтт! Я со всеми подружился! — оптимистично известил он меня. — И теперь хочу показать тебе свою комнату и гостиную! А Маргарет мне поможет…

В его глазах застыла такая мольба о помощи, что я даже не сопротивлялся, пока буксир имени Гриффиндора тащил меня по направлению к логовищу красно–золотых.

— Один небольшой вопрос, Снейп… который старший, — монотонно сказала Фишер, когда мы уже подходили к гостиной. — Даже два. Первый — почему твоего брата распределили на Гриффиндор? И второй… — Полная дама, завидев нас, торопливо открылась самостоятельно, без лишних слов и паролей. — Почему твоего брата распределили на Гриффиндор, а не в разведывательно–диверсионное подразделение аврората?

Картина, представшая моим глазам, была достойна увековечивания в триптихе или даже серии полотен, не меньше.

С первого взгляда казалось, что гриффиндорцы сильно отметили начало учебного года. Со второго взгляда я начал понимать, что, кажется, перестарался с заботой о брате. С третьего уже навскидку определил, кому каким проклятьем прилетело.

— Как? — был единственный вопрос, оставшийся у меня в голове.

— Вчера в гостиной был небольшой конфликт, — меланхолично прояснила Фишер. — Ты можешь видеть всех, кто нелицеприятно высказывался о тебе или вашем отце.

Пострадала едва не треть факультета. Еще некоторая часть, видимо, была оставлена, чтобы контролировать ребят, ударившихся в обдумывание судьбы мироздания или в безудержное веселье.

Около десяти человек создавали атмосферу. Проклятье Невменяемости или «алкоголик» помогло им избавиться от будничной скучности и зажатости. Трое пятикурсников зажигательно танцевали на столах, один довольно профессионально изображал сальсу, другой умудрялся помогать первому и вносил в танец элементы балета. Учитывая довольно плотное телосложение и откровенно поганую растяжку «балеруна», получалось не очень — зато всем было весело. Третий пошел дальше всех — вяло покачиваясь, он упрямо пытался явить народу чудо стриптиза — увы, стоящая рядом с ним девушка упорно не давала парню раздеться больше, чем до штанов.

Еще один «атмосферник» рассказывал всем вокруг анекдоты и постоянно предлагал какие–то конкурсы. Этого помню еще по прошлой жизни — тихоней парень был еще тем… Вот что проклятье животворящее делает! Над «ведущим» упорно смеялись и участвовали в конкурсах еще человек пять — трое с лицами «куда уж хуже» и чудовищной координацией движений, здесь поработало проклятье Дезориентации, еще парочка тоже под Невменяемостью.

В центре гостиной притаились, видимо, чрезмерно активные ребята, которые ныне мирно сопели в две дырки под оглушением и караулом бдительных девчонок из квиддичной команды. В разных уголках комнаты немыми вертикальными копиями бузотеров замерли «мыслители» — несчастные, словившие, видимо, проклятие Глубинного Смысла или «вечный тормоз». Любой предмет вызывает бесконтрольную цепочку ассоциаций, которые рано или поздно приводят к долгим раздумьям о смысле жизни, глобальных проблемах и тайнах мироздания. В какой–то момент ребятам, видимо, надоедало размышлять — тогда они фокусировались на окружающей действительности. Могли сделать шаг или два, повернуть голову, присесть или упасть — как бы то ни было, в течение минуты обязательно находился новый объект для очередного ступора и…

В кресле у камина паренек горячо спорил сам с собой на немецком; время от времени он сердито стучал себя по ногам, рукам, груди и голове. Синяк на скуле, я подозреваю, получен как раз в результате этой монодискуссии. Сколько раз видел действие проклятья Дурного Собеседника (оно же Сам Дурак), а все равно впечатляюсь — выглядит со стороны феерично. Драко Малфоя в процессе работы сильно напоминает…

— У вас тут весело, — не смог не признать я.

— Что ты, что ты, — просветила меня Фишер, — это еще цветочки…

После того, как Себастиан провел свою диверсию и отомстил самым провинившимся — когда точно и как именно, не мог сказать никто, прошло, вероятно, некоторое количество времени и… Около двух часов ночи проснулся и захотел пить один из «алкоголиков». Пить ему быстро перехотелось, а вот на приключения тянуло. Он разбудил своих друзей и начал выдвигать идеи на тему «что бы такого монументального совершить», идеи, как вы сами понимаете, были далеки от реальности и в принципе адекватности. Когда еще один друг внезапно начал поддерживать «активиста» и эти двое почти сошлись на плане расковырять часть Хогвартса и построить из этого свой Диснейленд, с магией и Дамблдором, остальные двое начали понимать, что разговор зашел куда–то не туда. После срочного совещания и неудачных попыток выяснить, что все–таки происходит, было решено обратиться к старосте. Староста мальчиков, к сожалению, помочь ребятам не смог, ибо, проснувшись, тут же начал медитировать на собственную тумбочку. Тут уже было ясно — что–то идет не так. На всякий случай парни решили дозваться старосты девочек — таковыми на Гриффиндоре традиционно становились самые ответственные и благоразумные. Доступа к комнате девочек у ребят не было, и было решено использовать золотой запас — шутиху из Зонко. Тем более что парочка основателей Диснейленда уже почти утвердила план строительства и смету, и теперь пыталась на пробу вытащить из стены камень — благо, внутри гостиной.

Шутиха разбудила половину факультета, зато в числе разбуженных оказалась и долгожданная староста. Себастиан мирно дрых в этот момент, кстати, отгородившись от окружающего мира пологом кровати и заклинанием.

Теперь, когда людей стало значительно больше, проблема была уже очевидной. Не заметить «алкоголиков», мыслителей и неожиданных эквилибристов было довольно сложно.

Кое–как порядок был наведен, особо активных, как, например, безуспешных строителей, угомонили Ступефаем. К слову, один из строителей все–таки был абсолютно адекватен… в смысле, в своем уме, просто по жизни такой неординарный. Так вот, после того, как слабое подобие порядка было наведено, подсчитали количество пострадавших, разделили их на группы и расположили в приблизительно разных частях гостиной, приставив к каждой компании по несколько наблюдателей и контролеров. Потом была пара часов мучений, в течение которых старосты, посовещавшись, решили, что лучше перебдеть, чем недобдеть, и разбудили еще и всех, кто к этому моменту еще не проснулся. Ну, и кого смогли растолкать. К тому же пятерых так и не смогли поднять — а вот и Смена Караула: беспробудный двенадцатичасовой сон, я‑то все думал, что Себастиан посчитал это заклятье не стоящим внимания…

Как бы то ни было, со всеми был поднят и Себастиан. И вот при взгляде на заспанную снейповскую морду в голове Фишер сложился паззл: под неизвестные проклятья–то попали те, кто вчера попытался устроить ребенку не очень радушный прием! И виноватый взгляд мальчика, увидевшего разброд в гостиной, только подтвердил ее мысли.

В общем, после долгих безуспешных попыток снять с ребят доставшиеся им «подарки», перелопачивания всей имеющейся литературы, где так и не нашлось панацеи (Гермиона, думаю, была сильно расстроена), гриффиндорцы ждали гуманитарной помощи в моем лице. Теребить декана единогласно решили в последнюю очередь.