Рэй Брэдбери - Высоко в небеса: 100 рассказов

• Название: Высоко в небеса: 100 рассказов
• Автор: Рэй Брэдбери
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40923-5

В рассказах Брэдбери, как в чудесном калейдоскопе, цветные стеклышки складываются в картинки, следующая фантастичнее предыдущей. Одни картинки страшные, другие воздушные, на этой могут водиться тигры, на той — призраки, притворяющиеся людьми. Мир писателя непредсказуем, как шаровая молния, в нем полет на метле реальнее, чем бег экспресса по стальной магистрали, фантастика в этом мире — воздух, которым дышат существа и предметы, его населяющие.

Произведения для сборника «100 рассказов» отобраны самим автором. «Здесь собраны дорогие, близкие мне друзья — ангелы и демоны моего воображения» — так написал Брэдбери в предисловии к этой книге.

---

— Продолжайте дозваниваться, Элен.

Пропело еще двенадцать гудков. По лицу бакалейщика струился пот. На другом конце провода сняли трубку.

— Мисс Бидвелл! — закричал мистер Уидмер, чуть не упав в обморок от облегчения. — Мисс Бидвелл? — Он понизил голос. — С вами говорит мистер Уидмер, хозяин бакалейной лавки.

Ответа не последовало. Однако на другом конце провода, в доме напротив, она держала трубку. В окно ему было видно, что ее дом погружен в темноту. Она подошла к телефону на ощупь.

— Мисс Бидвелл, вы меня слышите? — спросил он.

Молчание.

— Мисс Бидвелл, у меня к вам просьба.

Щелк.

— Не могли бы вы открыть дверь и выглянуть на улицу, — проговорил он.

— Она дала отбой, — сообщила Хелен. — Соединить заново?

— Нет, благодарю. — Он повесил трубку.

И в лучах рассвета, и в теплый полуденный час, и в сумерках из ее дома так и не донеслось ни звука. Через дорогу, в бакалейном магазинчике, стоял за прилавком мистер Уидмер, которого преследовала мысль: ну и дура! Что бы там между ними ни произошло — просто дура. Но все равно: еще не поздно. Пусть руки стали дряблыми и морщинистыми — это все же руки. Ее старый знакомец, проделавший далекий путь, остался, судя по виду, неприкаянным. Некоторые сознательно выбирают такую судьбу: они как безумные стремятся менять пейзаж за окном каждую неделю, каждый месяц, каждый год, но с возрастом начинают сознавать, что всего лишь коллекционируют ненужные города и дороги, не более основательные, чем киношные декорации, и провожают глазами людей-манекенов, которые мелькают в витринах за окном медленного ночного поезда.

Этот старик прожил жизнь среди тех, кому был безразличен, ведь он никогда и нигде не задерживался на столько, чтобы хоть кто-то обеспокоился, проснется ли он на рассвете или уже превратился в прах. Но вот он вспомнил о ней и только тогда понял, что она среди них — единственная живая душа. Опоздав совсем чуть-чуть, он все же вскочил в последний вагон, сошел на нужной станции, дошагал сюда пешком и оказался у нее на лужайке, чувствуя себя последним идиотом. Еще одна такая ночь — и он больше не вернется.

Это была третья ночь. Мистер Уидмер уже надумал перейти через дорогу, устроить пожар на крыльце дома мисс Бидвелл и вызвать пожарных. Тогда она точно выскочит на улицу, прямо в объятия своему старичку, ей-богу!

Хотя… Так, стоп!

Мистер Уидмер поднял глаза к потолку. Наверху, на чердаке — разве там не найдется средства против гордыни и времени? Нет ли там, в пыли, какого-нибудь наступательного оружия, подходящего к случаю? Чего-нибудь старого, как они сами — мистер Уидмер, старик и старушка? Когда на чердаке в последний раз была уборка? Никогда.

Нет, это уж чересчур. Ему не хватит решимости!

И все же это была последняя ночь. Оружие требовалось прямо сейчас.

Минут через десять раздался голос жены:

— Том, Том! Что там грохнуло? С чего это тебя на чердак понесло?

Старик появился в половине двенадцатого. Остановившись неподалеку от дома, лишенного ступенек, он как будто раздумывал, что бы еще предпринять, а потом быстро шагнул вперед и посмотрел под ноги.

Мистер Уидмер, замерев у верхнего окна, шептал:

— Да, да, горячо!

Старик нагнулся.

— Бери же! — молча выкрикнул мистер Уидмер.

Старик запустил руки в траву.

— Обмахни! Знаю, знаю, она вся в пыли, но еще сгодится. Смахни пыль, играй!

Старик поднял с земли гитару, которую обнаружил при свете луны прямо посреди лужайки. Прошло немало времени, прежде чем он начал перебирать струны.

— Не тяни! — прошептал мистер Уидмер.

Прозвучал первый робкий аккорд.

— Давай! — молил мистер Уидмер. — Чего не добилось слово, того добьется музыка. Вот так. Играй! Отлично, не останавливайся! — призывал мистер Уидмер.

А сам думал: пой под окнами, пой под яблонями, пой во дворе, пока гитарные аккорды не достигнут ее слуха, пока у нее не польются слезы. Заставишь женщину плакать — считай, ты победил. Всю ее гордыню как рукой снимет, и музыка тебе в этом поможет. Пой ей песни, спой «Женевьеву», спой «Встретимся вечером в сонной стране», потом «Мы плывем по лунному заливу», потом «Длинную тропинку», припомни все старые летние песни, любые знакомые, негромкие, милые песни, пой мягко и тихо, легко перебирая струны, пой, играй и, возможно, услышишь, как в замке поворачивается ключ!

Он прислушался.

Звуки гитары были чистыми и нежными, как ночные капельки росы, а через полчаса старик стал напевать, но так тихо, что никто его не слышал, кроме той, что была рядом, за стеной, в кровати, а может, у темного окна.

Мистер Уидмер улегся в постель и битый час лежал без движения, слушая далекую гитару.

Наутро миссис Терл сказала:

— Видела я этого бродягу.

— Неужели?

— Всю ночь на лужайке топтался. Бренчал на гитаре. Можете себе представить? До чего доводит старческий маразм! А кстати, кто это был?

— Не имею ни малейшего представления, — ответил мистер Уидмер.

— В шесть утра он двинулся со своей гитарой вдоль по улице, — сказала миссис Терл.

— Дверь ему так и не открыли?

— Конечно нет. А с какой стати?

— Да так. Вот увидите, он к ночи вернется.

Сегодня все решится, думал мистер Уидмер. Еще одна ночь. Он теперь не отступится. Теперь, когда у него есть гитара, он вернется и все уладит. Мистер Уидмер насвистывал, расхаживая по магазину.

У тротуара затормозил фургон; из кабины вылез Фрэнк Хендерсон, держа в руках пилу и чемоданчик со столярными инструментами. Он обошел фургон и вытащил из кузова несколько десятков свежих, смолистых, ароматных досок.

— Здорово, Фрэнк, — окликнул его мистер Уидмер. — Как успехи в плотницком деле?

— Сегодня повезло, — ответил Фрэнк, сортируя ровные желтые доски и блестящие стальные гвозди. — Получил заказ.

— Где?

— У мисс Бидвелл.

— Это правда? — У мистера Уидмера привычно заколотилось сердце.

— А то как же! Час назад позвонила. Желает, чтобы я новые ступеньки к парадному крыльцу приладил. Прямо сегодня.

Мистер Уидмер прирос к месту, глядя на руки плотника, на молотки и гвозди, на доброе, свежее, качественное дерево. Солнце поднималось все выше, день выдался погожий.

— Понятно, — сказал мистер Уидмер, поднимая пару досок. — Давай подсоблю.

Неся добротный тес, они шагали бок о бок по зеленой лужайке, под деревьями, к застывшему в ожидании дому с крыльцом без ступенек. И улыбались.

1950

A Far-away Guitar

© Перевод Е.Петровой

Водосток

Мое воображение всегда поражал тот факт, что под многими городами текут подземные реки. Сейчас я заканчиваю свой новый роман («Давайте все убьем Констанцию»), где действие происходит там же, под Лос-Анджелесом, в тоннеле с руслом, которое наполняется только во время дождя. Драматическая сцена разыгрывается на подземной высохшей реке, которая начинается от Билона-Крик и проходит под городом, достигая — ни много ни мало — Глендейла и Голливуда. Выходишь через крышку люка — и вот он, океан, в двух шагах. Я как раз пишу эту сцену.

Весь день лил дождь, и свет уличных фонарей едва пробивался сквозь серую мглу. Сестры уже долго сидели в гостиной. Одна из них, Джулиет, вышивала скатерть; младшая, Анна, пристроилась возле окна и смотрела на темную улицу и темное небо.

Анна прислонилась лбом к оконной раме, однако губы ее шевелились, и наконец, словно после долгого размышления, она сказала:

— Мне это никогда раньше не приходило в голову.

— Ты о чем? — спросила Джулиет.

— Просто я сейчас подумала… Ведь на самом деле здесь, под городом, еще один город. Мертвый город, прямо тут, у нас под ногами.

Джулиет сделала стежок на белом полотне.

— Отойди от окна. Этот дождь как-то странно на тебя влияет.

— Нет, правда! Разве ты никогда раньше не думала о водостоке? Ведь он пронизывает весь город, его туннели — под каждой улицей, и по ним можно ходить, даже не наклоняя головы. Они ветвятся повсюду и в конце концов выводят прямо в море, — говорила Анна, завороженно глядя, как капли дождя за окном разбиваются об асфальт тротуара, как дождь льется с неба и исчезает, стекая вниз сквозь канализационные решетки на углах перекрестка. — А тебе не хотелось бы жить в водостоке?

— Мне бы не хотелось!

— Так здорово — я хочу сказать, если бы об этом больше никто-никто не знал! Жить в водостоке и подглядывать за людьми сквозь прорези решеток, смотреть на них, когда они тебя не видят! Как в детстве, когда мы играли в прятки: бывало, спрячешься, и никто тебя не может найти, а ты все время сидишь совсем рядом с ними в укромном уголке, в безопасности, и тебе тепло и весело. Мне это ужасно нравилось. Должно быть, если живешь в водостоке, чувствуешь себя так же.