Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость

• Название: Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость
• Автор: Майк Мак-Кай
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

У литературных жанров свои законы. Я их знаю плохо. Наплевать на Шекспира! Зато по профессии я нефтяник, законы у меня нефтяные. Вот есть: предел пластичности. Если нагрузить бурильные трубы выше этого предела, трубка рано или поздно — оборвётся, и жахнет по голове так, что окровавленные обломки «защитной» каски достанут у вас из «защитных» сапог… Видите, уже получается «Техно-триллер»!

Можете произносить магические заклинания, или молиться Богу Бурильных Труб, или поглаживать вашу любимую штурмовую винтовку. Жахнет по-любому. Летающая Бурильная Труба просто обязана жахнуть, потому что уважает законы. Законы физики, знаете ли. А жанр у меня… «Не-совсем-альтернативная история»! Вам нравится? Аннигиляционных торпед не гарантирую, но Совмещений в Пространстве-Времени будет предостаточно.

О чём я? А, ну так вот законы физики. Есть такой Закон Сохранения Энергии, он же Первое Начало Термодинамики. Учили в школе давно — забыли? Не слыхали? Зря. Потому как этот Закон уже играет с жителями планеты Земля, включая и вас, Дорогой Читатель, — злую-презлую шутку. По сравнению с которой Летающая Бурильная Труба — невинная детская шалость. Вас заинтриговало, что за Закон такой? Почему жахнет? По кому жахнет? Читайте роман.

---

«Эксон-Мобил» приветливо встретила нас удивительным объявлением:

«Все сорта горючего по $2–00. Оплата наличными».

Круглосуточное кафе «Старбакс» — закрыто, но у тумбы с изображениями гамбургеров и салатов девушка в форменной тенниске «Бёргер Кинг» переклеивала ценники. Котировки классических гамбургеров в этих краях поднялись до двадцати долларов за штучку, горячие сосиски шли по пятнадцать, а чёрный кофе стоил десять. Возле салатов наклеено:

«Извините. Временно нет в продаже».

— Ничего не понимаю! — сказал я, — У «Шелл» в Калифорнии бензин был по тридцать пять, а гамбургеры в «Мак-Доналдс» — по пять долларов. А в Аризоне у «Эксона» бензин по два бакса, зато в соседнем «Бёргер Кинг» — будто с ума посходили!

— Что тут непонятного, пап? — объяснила моя персональная профессорша-экономист Венской школы, — Видел, какие большие бензовозы у Национальной Гвардии? У них есть спрос на бензин. Как закончат на той заправке «Тексако», куда дальше поедут экспроприировать?

— Резонно. Поэтому, открывай багажник и доставай канистру с водой. Вылей на газон и вытряси хорошенько. Машина будет удовлетворять спрос у первой колонки. Не можем же мы пропустить такое щедрое предложение?

Первое, что я увидел в грязноватом помещении автозаправки, — красные пластиковые канистры. Маленькие, одногаллонные, какие используют для газонокосилок. Наверное у меня, как у Национальной Гвардии, развился спрос на бензин, и глаз сам цеплялся за необходимое. Крючки над полочками, где обычно развешивают пакетики картофельных чипсов и прочую вредную для здоровья дорожную снедь, были пустые.

Хозяин заправки сидел в зарешеченной стекляшке у допотопного кассового аппарата. Над окошком стандартная табличка уведомляла, кассир не имеет доступа к сейфу в ночное время, а табачные изделия не продают несовершеннолетним. Что касалось сейфа, — перечёркнуто, а ниже от руки нацарапано:

«ЗАТО У МЕНЯ ЕСТЬ СТВОЛ ПОД.44».

Ствол присутствовал в явном виде возле правого локтя хозяина. Модель 629[107], шесть убедительных доводов не воровать блестят в отверстиях барабана.

Двадцать две канистры уступили мне оптом за двести долларов. Сорок три галлона бензина «95» — ещё восемьдесят шесть баксов. В голове вдруг щёлкнуло, и я приобрёл канистрочку моторного масла. Всего сутки назад, я и не подумал бы покупать масло для арендованного автомобиля «Хёртц», но жизнь учит. Заправляя бензобак и все канистры бензином, я даже немножко подпрыгивал от радости. Сорок три галлона, да ещё семь осталось в баке. По двадцать миль на галлон — тысяча миль. Вполне может хватить до самого Хьюстона.

В пустующем без клиентов «Бёргер Кинг», на мою просьбу продать «горячие сосиски в холодном, разобранном виде», девушка-кассир отреагировала на удивление адекватно. Наверное, к ней уже обращались с подобными просьбами. Две дюжины сосисок — прямо из холодильника. К сосискам профессионально приложены булочки, бумажные салфетки, порционные пакетики с горчицей, и всё прочее. Моя кредитная карточка полегчала на четыреста шестьдесят долларов, зато теперь путешественники удовлетворили спрос на еду.

Раннее утро я встретил по-прежнему за рулём. Спина болела, оба стаканчика от кофе стояли в держателях пустые, но в баке ещё плескался бензин, поэтому я поставил себе задачу добраться до Эль-Пасо[108], а уж потом думать об остановке на отдых. Техас есть Техас. Там всё родное, знакомое, и ближе к сердцу. Мы проехали Лас-Крусес. За полуоткрытым окном проносились последние мили Нью-Мексико.

На бетонированной площадке возле дороги разбит лагерь из нескольких камуфляжных палаток. Мягко тарахтел движок-генератор. Двухполосное шоссе и выжженная солнцем разделительная полоса перегорожены бетонными блоками, сверху — красные проблесковые маячки и бело-оранжевые конусы. Перед нами прошли досмотр два огромных рефрижератора. Заурчав моторами, фуры дёрнулись и поползли осторожно по несколько узковатому для них проходу. Я подъехал к охраняющим баррикаду нац-гвардейцам. Издалека они показались мне невероятно значительными и серьёзными, в бронежилетах и со штурмовыми винтовками «М-16», направленными стволом в землю, точно по инструкции. Вблизи оказалось, бойцы откровенно изнывают со скуки, а у «М-16» даже не вставлены магазины.

— Доброе утро, сэр, — поздоровался гвардеец с сержантскими нашивками, — Заглушите двигатель, пожалуйста. Документы какие-нибудь есть?

— Водительские права устроят? — я повернул ключ зажигания.

Едва взглянув на фотографию, сержант вернул карточку, — Из Техаса? Проезжайте[109].

— А если не из Техаса, — тогда что?

Сержант хихикнул: — О-па! Тут бы мы вас и сцапали… Нет — шучу. Если не из Техаса — тоже проезжайте! Без разницы.

— Так кого вы ловите? Нелегальных иммигрантов?

— Нелегалов — погранцы ловят. При чём здесь Национальная Гвардия?

— Тогда — зачем баррикада?

Сержант опять хихикнул, как-то нехорошо, напомнив мне Джека Николсона в «Полёте над гнездом кукушки»[110], — Я тоже хочу узнать, зачем у нас тут баррикада! Седьмой день сидим, отупели. Тоска. Если бы не спортивные каналы, уже бы со скуки вешались, — Он ткнул большим пальцем за спину.

Спутниковая антенна, явно не военного образца, несла боевое дежурство, предотвращая массовые самоубийства личного состава. Ветерок неожиданно донёс явственный запах яичницы и подгоревшего молока — в лагере готовили завтрак. Чуть поодаль два солдатика пристроили незаряженные винтовки у бетонного блока, уселись в позиции лотоса и принялись разглядывать наш внедорожник, по-видимому, обсуждая достоинства и недостатки модельного ряда «Митсубиси».

— В Аризоне и Нью-Мексико никаких баррикад нету, — доложил я сержанту, — Но в Аризоне Национальная Гвардия ездит по всем автозаправкам и конфискует бензин.

— В самом деле? А давно вы из Аризоны?

— Только что. Этой ночью проезжали.

— Свежие разведданные! Непременно лейтенанту передам. А что в Нью-Мексико баррикад не строят, дальнобойщики уже рассказывали. Там резервисты копают песок, засыпают в мешочки, и обкладывают полицейские участки, и всё такое.

— Стрелковые позиции?

— Ну, типа да. Раньше обкладывали в спешке и как придётся, а теперь у них вроде соревнования, кто красивее пулемётное гнездо построит. Проигравшие обижаются, всё разбирают и начинают строить по-новой.

Что за ерунда? Похоже, с неделю назад кто-то в Пентагоне отдал приказ собрать резервистов. Да, именно в Пентагоне. Раз в трёх соседних штатах объявлена мобилизация, должен быть централизованный приказ. Ну ладно, подняли и… что? Забыли? А теперь в каждом штате — самодеятельность, что какому командиру в голову взбредёт: блок-посты, конфискация горючего или конкурсы пулемётной красоты. Лишь бы личный состав был занят, а не разбежался по барам.

— Как там ситуация в Эль-Пасо? — спросил я.

— А что должно быть? — нахмурился сержант.

— Ну, скажем… Перебои с едой?

— А, это… Есть, конечно. Но ситуация вроде бы выправляется. Вот, перед вами несколько фур пропустили, хотя… Вообще-то, я не в курсе, много ли грузовиков бывает. С ночи Шериф поехал на север через наш блок-пост. Будет назад проезжать, непременно спросим, сколько в среднем за день.

— Местный Шериф? А он что про обстановку говорит?

— Не говорит. Вздыхает, и жалуется, легковушек мало ездит. У нас половину городского бюджета делают на штрафах за превышение скорости…

До Эль-Пасо нас остановили ещё три раза, и после — восемь. Как в дешёвом телесериале, бесконечные повторы: палаточный лагерь, баррикада из бетонных блоков, бело-оранжевые конусы. Те же скучающие нац-гвардейцы с незаряженными «М-16». Те же недоумённые вопросы сержантов и лейтенантов на постах. Можно ваши документы, сэр? Как там в Аризоне, сэр? Не подскажете ли, сэр, какого чёрта мы тут зарабатываем себе рак кожи?

На восточной окраине Эль-Пасо удалось найти заправку и залить полный бак. Бензин продавали самый паршивый, «91 с этанолом», но по ценам «Формула-I»: сорок восемь долларов за галлон. Зато теперь наверняка хватит до Хьюстона, даже с запасом.

Наконец «I-10» отлепилось от мексиканской границы, блок-посты прекратились, но я был настолько вымотан, вести машину стало просто опасно.

Нэт предложила свои услуги в качестве водителя: «Шоссе пустое, пап! Я умею! Я машины в гараж уже ставила, а на компе — любую технику вожу!» Я счёл за лучшее отказаться. Хоть дочка и квалифицированный экономист Венской школы, но водитель пока никакой. Впереди замаячил дорожными указателями городок Ван-Хорн, и я увидел справа вожделенный логотип «Хэмптон Инн»[111].

Пожилой мужчина за стойкой выдал мне карточки от двух смежных комнат, — Завтрака в мотеле временно нет. Надеюсь, не возражаете? Паркуйтесь баком в столб, сэр.