Александр Михайловский - Мир царя Михаила

• Название: Мир царя Михаила
• Автор: Александр Михайловский
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015

Российская эскадра, вышедшая в конце 2012 года к берегам Сирии, неведомой силой была заброшена в далекое прошлое — в год одна тысяча девятьсот четвертый. Оказавшись у корейского порта Чемульпо, эскадра адмирала Ларионова вступила в бой с японскими кораблями. Закончилось все полным разгромом японцев на море и на суше. Но как оказалось, легко было в бою, но трудно в мирное время. Британцы, ошеломленные невиданными успехами России, готовы были на самые подлые поступки. Они попытались захватить один из кораблей пришельцев из будущего. А когда это им не удалось, стали готовить убийство российского императора Николая II, чтобы после его смерти на троне оказался их ставленник, послушно выполняющий приказы из Лондона. С побежденной Японией Россия подпишет мирный договор, но война продолжится. На этот раз — тайная…

---

– Именно так, ваше величество, – ответил Ито Хирабуми, – кроме требования считать православие такой же официальной религией в Японии, как и религию Синто. Но я полагаю, что в православии, которое является одним из направлений христианства, в отличие от прочих ее ветвей, не приветствуется насильственная христианизация. Так что, заняв определенную нишу в сознании японского народа, православие вряд ли вытеснит религию наших предков. Ведь буддизм, пришедший к нам сотни лет назад из Кореи, не сумел вытеснить из сознания японцев культ Синто. Думаю, и православие прекрасно уживется с ним. Равноправие – это не доминирование. И самое главное, русские совсем не покушаются на принцип божественного происхождения микадо, а значит, между Синто и православием отсутствует принципиальный конфликт.

– И последнее… Это то, что касается предложения о женитьбе нового русского императора на моей дочери Масако, – сказал микадо. – Мне нелегко расстаться с нею, отдавая ее в жены человеку, пусть и владеющему одной пятой мира, но чуждому нам по вере и обычаям. Никогда замуж за иностранцев еще не отдавали девушек, в чьих жилах течет кровь Дзимму, потомка богини Аматерасу и первого императора страны Ямато.

Но все меняется в нашей стране. Не так давно мы носили кимоно, а теперь мы надели европейские мундиры. Япония меняется на наших глазах, и мы меняемся вместе с ней. Поэтому пусть будет так, как должно быть. Напав на Россию, моя страна совершила ошибку, и я приношу в жертву миру между русским и японским народами собственную дочь – самое дорогое, что у меня есть. Да будет так…

Моя дочь, став женой русского императора, родит ему сына, а мне – внука. Однажды он взойдет на императорский трон в Петербурге, и вся Япония вместе со мной будет гордиться тем, что потомок легендарного Дзимму правит не только маленькой Японией, но и огромной Россией.

Вместе с моей дочерью ко двору русского царя попадут и знатные молодые люди из благородных японских семей. Как я слышал, русские, в отличие от прочих европейцев, не страдают расистскими предрассудками и принимают, как равных, представителей иностранных дворянских фамилий?

– Да, ваше величество, – ответил Ито Хиробуми, – я знаю, что потомки азиатского властителя Чингисхана считаются среди российской аристократии даже выше потомков Рюрика, от которого вели свой род первые русские цари.

– Вот и отлично, – сказал император Мацухито, – будет замечательно, если отпрыски японских знатных фамилий займут достойное место среди российских вельмож.

– Значит, решено, – император встал, подводя итог заседанию Гэнро. – Маркиз Ито, я поручаю вам завтра в полдень подписать от моего имени мирный договор между Российской и Японской империями. А также я попрошу заменить меня при передаче моей дочери Масако в руки ее русского жениха. Скажите русскому императору, что мы понимаем всю спешку, которая делает невозможным соблюдение многих необходимых при этом формальностей, и благодарим русских друзей за предупреждение о коварных замыслах британцев…

16 (3) марта 1904 года, утро. Санкт-Петербург, Новая Голландия, Главное управление государственной безопасности

Бывший глава Особого отдела Департамента полиции Зубатов Сергей Васильевич

Моя жизнь в очередной раз круто изменилась. Еще сутки назад, утром второго марта, ничего не подозревая, я тихо и мирно завтракал, прихлебывая чаек на своей съемной квартире во Владимире. Но тут, с весьма огорчившим меня известием об убийстве государя, ко мне на квартиру явились люди, посланные начальником Дворцовой полиции генералом Ширинкиным. И довольно грубо предложили мне следовать с ними в Санкт-Петербург в качестве свидетеля по делу о покушении на государя. При этом они обращались со мной, словно я был подозреваемым в цареубийстве.

Двое агентов Дворцовой полиции были на удивление молчаливы и словно не слышали меня, не ответив ни на один мой вопрос. Такими же нелюдимыми оказались и трое сопровождавших их армейских чинов во главе с унтером. Весьма странная, скажу я вам, компания.

На двух извозчиках мы доехали до вокзала, где сели в поезд, следовавший в Москву. При этом агенты Евгения Никифоровича меня сразу предупредили, что бегать от моих сопровождающих в странных пятнистых мундирах не стоит. Люди они молодые, специально тренированные, и шутя догонят такого, как я, тем более мне через три недели должно исполниться сорок лет.

Вздохнув, я смирился, ведь, сказать по правде, не видел смысла бежать. Да и куда убежишь-то? Моя ссора с господином Плеве не оставляла мне никаких надежд, я знал, что человек он мстительный и злопамятный и никогда не забудет мне того комплота, в котором я неосмотрительно принял участие, и который должен был закончиться отставкой министра. Будь проклят этот интриган Витте, который втравил меня в придворные дрязги, поставившие крест на моей карьере.

Правда откуда ж мне было тогда знать, что и сам Витте скоро свернет себе шею, заигравшись с участием во французских займах, и будет объявлен чуть ли не государственным преступником.

Помню тот самый день, когда покойный государь объявил свое решение о французских займах и об отставке Витте. Город ликовал, люди самых разных сословий поздравляли друг друга, точно на светлый праздник Пасхи. Только тогда я понял, насколько народ ненавидел того, в чью пользу я интриговал. И поверьте моему чутью полицейского, царя, скорее всего, убили именно из-за денег, в смысле из-за всей этой истории с займами.

Я был возмущен до глубины души. Подумать только, какая низость – Шейлоки приказывают террористам убить русского самодержца!

Время подумать обо всем случившемся у меня было. Вагон, в который мы сели на вокзале во Владимире, был самый обычный, просто я и мои сопровождающие заняли целое купе. Не знаю, что они сказали проводнику, но до самого Курско-Нижегородского вокзала в Первопрестольной нас никто не беспокоил. В Москве все повторилось снова – два извозчика довезли нас до Николаевского вокзала, где ожидал специальный вагон, затребованный Дворцовой полицией у Министерства путей сообщения для перевозки особо опасных преступников. Позднее я узнал, что вместе со мной в Петербург отправили некоторых высокопоставленных московских чиновников, которые оказались под подозрением в деле о цареубийстве. Именно в этом вагоне в Петербург привезли небезызвестного жандармского полковника Джунковского, приговоренного позже к десяти годам каторги.

На Николаевском вокзале сопровождающие позволили мне купить целый ворох газет, и я почти всю дорогу провел за чтением. Новости удручали. Вдовствующая государыня Мария Федоровна до прибытия в Петербург императора Михаила II взяла на себя всю полноту власти. И теперь эта власть свирепствовала, хватая всех подозрительных – вроде меня. Воистину эту женщину не зря за глаза называли Гневной.

Господин Плеве, наверное, был рад, сводя счеты со своими старыми врагами. В проправительственных «Санкт-Петербургских ведомостях» все это было названо «Большой уборкой». К тому же после убийства государя в Российской империи появилось еще одно подчиненное только новому государю ведомство, занимающееся преступлениями против безопасности государства – Главное управление государственной безопасности. Этими четырьмя буквами – ГУГБ – пестрели газетные листы, причем отзывались о нем в самых превосходных степенях.

Именно их специальный отряд вырвал матушку нового государя и петербургского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича прямо из рук гвардейских офицеров-заговорщиков. Именно они управляли верными правительству отрядами солдат и матросов, восстанавливая в порядок и спокойствие в столице империи.

Прочитав обо всем этом, я догадался о том, откуда мои «пятнистые» сопровождающие. Конечно же, это были гугэбисты, если даже агенты Дворцовой полиции поглядывают на них с некоторой опаской. И тут мне стало немного не по себе – неужто меня действительно считают причастным к заговору и убийству государя? Ведь сие ведомство в настоящий момент занимается только этим делом. Вот, значит, какую свинью подложил мне господин Плеве, из низменного чувства мести отправив меня прямо в жернова нового Тайного приказа.

В ту ночь, пока поезд шел из Москвы в Петербург, я о многом передумал и во многом раскаялся. Только в одном я остался уверен – чисто репрессивными методами, без улучшения жизни простого народа Россию не спасти от новой пугачевщины. И для того, чтобы не вспыхнул бунт, «бессмысленный и беспощадный», надо срочно принимать превентивные меры.

Ранним утром третьего марта наш поезд прибыл на Николаевский вокзал столицы. Когда большая часть прибывших покинула поезд, пассажиров нашего спецвагона по одному стали усаживать в подогнанные к самому перрону тюремные кареты. Окна их были завешаны плотными занавесками, и поэтому я не мог понять, куда меня везут. Вроде не в Петропавловку и не в Кресты, и уж тем более не в Шлиссельбург.