Мэри Кайе - Далекие Шатры

• Название: Далекие Шатры
• Автор: Мэри Кайе
• Издательство: ЛитагентАттикусb7a005df-f0a9-102b-9810-fbae753fdc93
• Жанр: Современная проза
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-389-12617-6

Английский аристократ по рождению, Аштон был воспитан простой индийской женщиной Ситой и считал себя индийцем. Он всегда верил, что счастье ждет его в зеленой долине за заснеженными вершинами гор под названием Дур-Хайма, что означает Далекие Шатры. Однако перед смертью Сита признается, что она не родная его мать и на самом деле он англичанин. Мальчика отправляют в Англию, чтобы он получил достойное образование. Окончив престижную военную академию, Аштон возвращается в Индию в надежде сделать достойную карьеру и встретить старых друзей. Однако через некоторое время молодой человек понимает: он так и не стал англичанином, но и жители Индии не считают его своим.

По долгу службы Аш сопровождает двух индийских принцесс в княжество, где должна состояться их свадьба. И во время этого долгого путешествия он влюбляется в одну из принцесс, Анджали, и хотя та отвечает ему взаимностью, влюбленные понимают, что им никогда не быть вместе. Казалось, они будут разлучены навсегда, но события начинают развиваться самым непредсказуемым образом…

«Далекие Шатры» – одна из величайших литературных саг нашего времени, стоящая в одном ряду с такими шедеврами, как «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл и «Поющие в терновнике» Колин Маккалоу.

---

Внезапно Уолли исполнился глубокой благодарности к Ашу и Анджали – и к Богу, который в милости Своей позволил ему встретить единственную в мире женщину, однако сделал ее недосягаемой для него, вследствие чего он, отдав ей свое сердце, был навсегда (или, во всяком случае, на долгое время) избавлен от опасности влюбиться в звезду менее яркую, жениться, остепениться и потерять вкус к приключениям, а вместе с ним значительную долю увлеченности своей профессией и преданности однополчанам.

Теперь, когда Аш собирался восстановиться в полку, будущее виделось в самых радужных красках, и единственным облачком, омрачавшим счастье Уолли, было то, что до возвращения Аша к служебным обязанностям оставалось еще три недели. Мысль о необходимости ждать еще двадцать один день после столь долгого ожидания внезапно показалась невыносимой, однако с этим придется смириться. По крайней мере, у него есть работа и Уиграм (ставший адъютантом и капитаном), благодаря которым время пролетит быстрее. Он спросил Аша, можно ли рассказать про Анджали Уиграму, и обрадовался, хотя и не удивился, когда друг согласился. Все любили Уиграма, и Уолли, нельзя отрицать, почувствовал облегчение оттого, что может поведать товарищу о приключениях Аша и романтическом тайном бракосочетании, особенно после того, как он познакомился с новобрачной и ощутил себя вправе выступить в защиту молодой четы и убедить Уиграма отнестись снисходительно ко всей истории…

Уолли встал с кресла, поискал, чем бы запустить в бродячего пса, монотонно брехавшего у ворот двора, и в конечном счете метнул в него цветочный горшок, после чего улегся в постель, напевая себе под нос «В бой иди с огнем в груди». При данных обстоятельствах это было хорошим признаком, так как свидетельствовало, что он возвращается к нормальному состоянию после всех потрясений и переживаний насыщенного эмоциями дня.

Солнце еще стояло низко над горизонтом, когда на следующее утро Уолли переправился через Инд и двинулся по Пешаварской дороге, предоставив своему носильщику Пир Бакшу следовать за ним в тонге с багажом. Часом позже он позавтракал в ноушерском дак-бунгало, дав своей лошади отдохнуть, а потом переправился через реку Кабул и поскакал по направлению к Рисалпуру. Мардан явился взору тенистым оазисом среди выжженной солнцем пустоши. Очертания форта, плац-парада, знакомой декорации Юсуфзайских гор дрожали и расплывались в зыбком знойном мареве. Далеко на равнине время от времени вырастали пыльные смерчи, похожие на крутящиеся детские волчки, а потом рассеивались и исчезали. Но в военном городке царило полное безветрие, ни единый листочек не шевелился, и летняя пыль лежала подобием инея на каждой ветке, камне и травинке, сводя все оттенки зеленого и коричневого к одному цвету – цвету, выбранному сэром Генри Лоуренсом для формы созданного как раз перед Великим восстанием Корпуса разведчиков и впоследствии получившему название «хаки».

Уолли направился прямиком в комнаты Уиграма, но Уиграма там не оказалось: он уехал на какое-то незначительное совещание в Пешавар и его ждали обратно только после заката. Однако он вернулся вовремя, чтобы поужинать в офицерской столовой, а позже вместе с Уолли отправился в комнаты последнего, где оставался до полуночи, слушая сагу об Аше и Анджали-Баи.

История явно очень заинтересовала Уиграма, хотя, когда дело дошло до брачной церемонии на борту «Моралы», он испустил сердитый возглас и все остальное слушал молча и с насупленным видом. Но по ходу рассказа он не делал никаких замечаний, а после задумчиво проговорил, что в свое время, когда после возвращения похищенных винтовок обсуждался вопрос о трибунале, командующий сказал, что Аштон Пелам-Мартин не только недисциплинированный и безрассудный молодой офицер, но и великовозрастный enfant-terrible[52], который в силу своей склонности действовать под влиянием момента способен совершить любую глупость, нимало не задумываясь о последствиях, однако следует помнить, что именно эти недостатки зачастую оборачиваются неоценимыми достоинствами в военное время, особенно когда сочетаются с изрядной храбростью.

– Думаю, он был прав, – медленно проговорил Уиграм. – И если будет война – не дай бог, конечно, – нам могут понадобиться эти его недостатки вкупе с храбростью, им сопутствующей. – Он откинулся на спинку кресла и долго молчал, жуя конец давно потухшей сигары и уставившись отсутствующим взглядом в потолок. Наконец он спросил: – Насколько я понял, Аштон намерен провести остаток отпуска в Аттоке?

– Да, – подтвердил Уолли. – Он и его жена получили приглашение погостить у тети рисалдара Зарин-хана – она владелица большого дома в обнесенном стеной саду, что стоит в стороне от Пиндской дороги за Аттоком.

– Хм… Мне бы хотелось наведаться туда как-нибудь и познакомиться с новобрачной. Было бы… – Его взгляд упал на часы, и он вскочил на ноги. – Боже милостивый, они верно показывают? Я понятия не имел, что уже так поздно. Мне пора отправляться на боковую. Доброй ночи, Уолли.

Уиграм вернулся в свои комнаты, но спать не лег. Сменив вечернюю форму на просторные хлопчатобумажные шаровары, служившие ночным бельем в жаркое время года, он вышел на веранду, уселся в шезлонг и погрузился в раздумья.

50

Капитан Бэтти смотрел невидящим взглядом на жаркий лунный свет и черные тени и думал о своем младшем брате Фреде… о Фреде, Уолли, Аштоне Пелам-Мартине, Хэммонде, Хьюзе, Кэмпбелле, командующем полковнике Дженкинсе, рисалдарах Прем Сингхе и Махмуд-хане, ворди-майоре Дани Чанде, соваре Довлате Раме и сотнях других… об офицерах, унтер-офицерах и солдатах Корпуса разведчиков, чьи лица проплывали у него перед умственным взором, словно на смотру. Если будет вторая афганская война, кто из них останется в живых ко времени, когда она закончится?

Он знал: даже сейчас, спустя много лет, отбеленные временем кости солдат деморализованной армии генерала Эльфинстона все еще лежат в ущельях, где они были пойманы в западню при отступлении из Кабула и перебиты, точно овцы, мстительными племенами. На сей раз там могут остаться кости Фреда или череп Уолли, который будет перекатываться с места на место при порывах ветра, с воем проносящегося через те населенные призраками ущелья. Фред и Уолли, забытые отходы второй бесполезной и бессмысленной афганской войны…

Первая состоялась задолго до рождения обоих, и, хотя афганцы ее не забыли, британцы редко упоминали о ней – те, кто помнил, предпочитали делать вид, будто не помнят, чему не приходилось удивляться, потому что это была отвратительная история.

В начале века, когда «компания Джона» правила половиной Индии, некий заурядный юнец по имени Шуджа-Шах унаследовал престол Афганистана. Низложенный после царствования, короткого даже по суровым меркам этой страны, он бежал в Индию, где получил политическое убежище и стал вести мирную жизнь частного лица, тогда как его бывшие подданные после бегства правителя предались мятежам и волнениям, которые разом закончились, когда сильный и талантливый человек, некий Дост Мухаммед из рода Баракзаев, навел в стране порядок и в конечном счете провозгласил себя эмиром.

К несчастью, правительство Индии не доверяло талантливым людям. Они заподозрили, что Дост не позволит собой манипулировать и, возможно даже, решит вступить в союз с Россией, коли они потеряют бдительность. Обсудив такую вероятность в разреженной атмосфере Шимлы, генерал-губернатор лорд Окленд и его любимые советники пришли к заключению, что неплохо бы избавиться от Доста, который не причинил им никакого вреда, а для своей страны сделал много хорошего, и вместо него возвести на престол бывшего эмира Шуджа-Шаха, руководствуясь тем соображением, что это престарелое ничтожество, связанное со своими британскими покровителями узами благодарности и личных интересов, непременно станет послушной марионеткой и с готовностью подпишет любой договор, продиктованный хозяевами.

Хотя война, навязанная лордом Оклендом Афганистану, обернулась для Британии форменной катастрофой, большинство людей, развязавших ее, извлекли из нее большую выгоду, поскольку в ознаменование первой победы на них дождем просыпались медали, звания и всевозможные почести, лишить которых впоследствии было уже нельзя. Но мертвецы, гнившие в ущельях, не удостоились никаких наград, а через два года Дост Мухаммед снова стал эмиром Афганистана.

Напрасные жертвы, подумал Уиграм. Несправедливость, глупость и напрасные жертвы. И все впустую. Похоже, теперь, почти сорок лет спустя, горстка людей в Шимле планирует заставить другого эмира – младшего сына того самого Дост Мухаммеда – учредить постоянную британскую миссию в Кабуле. Что еще хуже, одно время эмир действительно был более чем готов пойти им навстречу. Пять лет назад, испуганный угрозой восстания и растущим могуществом России, Шир Али пытался завязать дружеские отношения с тогдашним вице-королем, лордом Нортбруком, и просил у него заверений в поддержке и содействии в случае нападения любого агрессора, но получил отказ. Оскорбленный отказом, он решил обратиться к России, выказывавшей лестную готовность обсудить с ним договор о дружбе и союзе, однако теперь те самые ангрези, которые грубо отказали ему в просьбе о помощи, имели наглость требовать, чтобы он радушно принял британского посланника в своей столице и прекратил плести интриги с царем.