Ялмар Тесен - Опасное соседство

• Название: Опасное соседство
• Автор: Ялмар Тесен
• Издательство: Армада
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1997
• ISBN: 5-7632-0420-4

Писатель и натуралист Ялмар Тесен рассказывает о полной опасностей и острых ситуаций жизни животных, об их взаимоотношениях с человеком, который зачастую безразличен к миру природы. Автор ярко и эмоционально описывает злоключения черного леопарда, возвращение домой увезенного за сотни миль домашнего кота и жизнь обитателей морских глубин.

---

Пещера, в которой он поселился, была отлично расположена и недаром выбрана в качестве жилища ее многочисленными предшествующими обитателями. Она была не слишком глубока, а потому довольно хорошо освещена солнцем даже в эти послеполуденные часы. У одной из ее стен бил небольшой родничок, и вода стекала по заросшему мхом и папоротником-адиантумом в естественный, выдолбленный в камне резервуар, а стена деревьев перед входом отлично загораживала от ветра. Было приятно, испытывая душевное волнение, отыскать где-нибудь в куче мусора старую косточку и думать, что когда-то давным-давно, может быть тысячу лет назад или больше, другой человек сидел на этом же самом месте и слушал тот же морской прибой и, возможно, то же тихое журчание родничка, даже не представляя себе, что в мире есть и другие народы, и безоговорочно считая лишь собственный народ хозяином и высшим смыслом мирозданья. Однако теперь внутренний вид пещеры стал иным. В углу, под выступом скалы, стояла раскладушка, аккуратно застланная серым одеялом с подвернутой простыней и подушкой в белой наволочке.

Выступ над нею занимали рюкзаки, керосиновая лампа, коробки с едой, котелки и сковородки, а на полу у выхода был устроен очаг, аккуратно обложенный камнями, возле него стоял походный столик, три складных матерчатых стула, керогаз и рашпер. Центральная часть пещеры почти вся, насколько это оказалось возможно, была выложена кусками плавника, подобранными на берегу; некоторые куски дерева явно сохранили еще остатки белой и синей краски и корабельного свинцового сурика.

На столе лежала аккуратная стопка страниц с отпечатанным текстом, прижатая сверху каким-то древним каменным орудием с дыркой посредине, теперь выполнявшим функцию пресс-папье, а рядом со стопкой бумаги виднелся буклет, на обложке которого было написано: «Клиффорд Тернер, бакалавр. Заметки о южноафриканском леопарде». У стола, на двух прямоугольных чурбачках, пристроилась портативная пишущая машинка, а рядом — портфель с именной табличкой:

«К.Б.Тернер». Клиф положил книгу на стол, присел на корточки и, насвистывая сквозь зубы, принялся укладывать растопку для очага. Он был высокий, худой, широкоплечий; впрочем, широкие плечи только подчеркивали его худобу, как и вылинявшие голубые джинсы, тяжелые ботинки и болтавшаяся на нем охотничья рубашка цвета хаки с расстегнутыми пуговицами. Когда дымок над кострищем стал завиваться кольцами, Клиф повернулся и посмотрел на заходящее солнце; в ярком свете трехдневная щетина на его довольно-таки крепком подбородке вспыхнула червонным золотом, как и рыжеватая шевелюра — длинная, роскошная грива до плеч. Однако из-за небритых щек и слишком густого загара он казался старше, чем был на самом деле.

Клиф Тернер никогда не отнес бы себя к «привилегированным» молодым людям, описывая свой жизненный путь, и все же однажды ему пришлось весьма серьезно задуматься над этой проблемой после спора с приятелями из Кейптаунского университета и постараться отыскать более четкое определение собственной жизненной позиции. Случилось так, что они, все шестеро, были англоязычными южноафриканцами в четвертом поколении. Они не раз уже обсуждали тот факт, что чисто случайно оказались белыми, имели неплохую материальную поддержку со стороны вполне обеспеченных родителей, и теперь у них возникло желание по мере возможностей оправдать возложенные на них надежды всего южноафриканского сообществ, то есть всех — чернокожих, цветных и белых — граждан ЮАР. Уже сам по себе этот факт, а также их потребность дать рационалистическое объяснение некоторым явлениям в жизни их страны были, видимо, результатом политики Южной Африки, а не просто обычным студенческим стремлением к равноправию. Это было конечно же проявлением горячего желания как-то восстановить равновесие в обществе и чувства вины за собственное благополучие перед лицом вечного бесправия и неприкрытой нищеты.

Во время срочной службы в армии он очень много читал — для чтения там были и время, и возможности — и при этом умудрялся не казаться другим ни чокнутым, ни букой. Отшельник по природе, он тем не менее пользовался среди солдат всеобщим расположением, потому что — по крайней мере внешне — производил впечатление всегда веселого и физически сильного человека и к тому же никогда не афишировал своего пристрастия к чтению и любимым авторам. Это были главным образом современные зоологи и философы. Клифа чрезвычайно занимали мысли о месте и ответственности человека как представителя животного мира перед прочими обитателями столь небольшой территории, как земной шар, и он во многих отношениях благодарил судьбу за то, что живет именно в Южной Африке: это было интересно как с географической точки зрения, так и с точки зрения зоолога, имеющего возможность изучать поведение редких животных и людей в «полевых условиях».

Ни на минуту не забывал он и о том, что является представителем «потерянной» группы населения ЮАР, подозреваемой во всех грехах, однако же совершенно бессильной и одной из самых малочисленных среди белого меньшинства — того англоязычного населения этой страны, чьи предки так много сделали для ее благополучия и когда-то пользовались безграничной властью над нею и своими соотечественниками, включая африканеров.

Когда огонь в очаге как следует разгорелся, Клиф сел на матерчатый походный стул и принялся протирать свой спиннинг промасленной тряпкой. Конечно, нельзя было оставлять снасти на берегу, да еще ниже уровня прилива, — теперь в спиннинге было полно песку!

Он прожил здесь уже больше года, и его знали — хотя бы понаслышке — очень многие местные жители. Он получил достаточно щедрую субсидию для своих исследований и сумел собрать поистине удивительный материал о жизни леопардов на самом юге Капской провинции, на территории площадью более пяти тысяч квадратных километров, где имелись в достатке и леса, и горы. Его деятельность имела довольно широкий резонанс, и далеко не все реагировали на нее положительно. Среди настоящих фермеров, не считая всякую мелочь и арендаторов, отношение к его исследованиям было исключительно разнообразным — от явной расположенности до удивления и даже враждебности. Члены местных клубов любителей птиц и животных воспринимали его с вежливым ужасом — ведь эти люди, по большей части уже пожилые, даже орла в небе рассматривали только в бинокль и расценивали как нечто чрезвычайно далекое от реальной действительности и способное лишь нарушить их давно застывшие представления о «дикой природе». Многие из них охотно поверили бы, что леопарды давным-давно перевелись в этой местности, как исчезли отсюда некоторые африканские антилопы и буйволы.

Тернер старался не показывать на людях пристрастного отношения к предмету своих исследований, однако в глубине души всегда испытывал особую симпатию ко всем крупным кошкам, особенно к леопардам. Он все больше склонялся к мысли о том, что именно здесь, в узкой полоске прибрежных лесов, зажатых между морем и горами, несмотря на бесчисленные паркинги, отели и чрезмерную «окультуренность» местных красот, давно облюбованных туристами, в государственном заповеднике еще сохранилось некоторое количество леопардов, которые чувствуют себя здесь по-прежнему дома и ведут так, как и должны вести себя эти крупные хищники.

Истрепанная карта мира, на которой были отмечены места распространения леопардов, гласила, что на сегодняшний день в данной местности сохранилось в лучшем случае всего несколько особей, а то и вообще ни одного животного, так что порой Тернер сам себе казался кем-то вроде исследователя земных недр, открывающего новые и неизведанные богатства.

Он предпочитал по возможности работать в одиночку и подальше от чужих глаз; очень немногие из его коллег в ЮАР — Да и, пожалуй, во всем мире — лучше него разбирались в тонкостях наблюдения за леопардами, этими искусными ночными охотниками, самыми загадочными из всех кошек, особенно в такой пересеченной местности со множеством оврагов и ущелий, склоны которых заросли густыми, непроходимыми лесами и кустарниками. Двое помощников Тернера — цветные, результат смешения африканских готтентотов и людей с белой кожей — порой ночевали в сарае на дальнем конце лесной дороги, прямо над его пещерой; там помещался также «лендровер», запасы бензина, инструменты и кладовая для фотооборудования.

Тернер мало-помалу отработал систему отслеживания ночной жизни леопарда с помощью фотосъемки. Каждый его фотокомплекс состоял из двух фотоаппаратов со вспышками, которые срабатывали от фотоэлемента с инфракрасным приводом. Батареи фотоэлемента могли действовать почти год, так что при помощи этой аппаратуры он накапливал поразительные материалы о поведении леопардов, а также целую портретную галерею этих животных. У него уже были четкие цветные снимки девятнадцати вполне легко отличимых друг от друга хищников, и все пять его фотокомплексов — каждый из двух дорогих спаренных фотоаппаратов — работали отлично. Он мог быть вполне доволен достигнутыми успехами в осуществлении своей исследовательской программы.