Бетани Гриффин - Маска красной смерти

• Название: Маска красной смерти
• Автор: Бетани Гриффин
• Жанр: Постапокалипсис
• Год: 2013

Все рушится. Опустошительная чума уничтожила население, и оставшиеся в живых боятся заразиться ей в разрушающемся вокруг них городе. И что делать Аравии Уорт, чтобы выжить? Ночи в клубе "Распущенность", красивые платья, сияющий макияж... и мучительные способы забыть все это. Но в глубинах клуба - в глубинах ее собственного отчаяния - Аравия найдет больше, чем забвение. Она найдет Уилла, ужасно красивого владельца клуба, и Эллиота, злобного умного аристократа. Ни один не является тем, кем он кажется. У обоих есть тайны. У каждого. И Аравия может найти не только то, ради чего сможет жить, но и то, за что бороться - неважно, что ей придется заплатить за это.

---

Наконец, силуэт Аккадиан Тауэрс вырисовывается перед нами.

— Почти на месте, — говорит Элиот.

Я хочу быть дома. У кареты Эйприл хотя бы были стражи.

— Когда представится возможность, осмотрись еще разок в лаборатории отца. Ищи, если получится, письма от моего дядюшки. И он, и мятежники захотят использовать твоего отца. Мы должны знать, что они придумают, и решить, как помочь ему.

Я видела, как Элиот смотрел на моего отца, и не уверена, что он хочет ему помочь. Элиот готов пожертвовать чем угодно ради своего плана, я начинаю это понимать. И он думает, что я такая же.

— Я посмотрю, — говорю я, но в действительности только нарушаю тишину.

Мои родители всегда предупреждали меня об опасностях города. Мне приходит в голову, что хотя я видела бесчисленные всполохи из окна, единственным человеком, который действительно что-то взрывал при мне, был Элиот.

Глава 10

Швейцар поклонился и проводил нас в богато украшенное фойе Башен Аккадиан, в то время как мое внимание привлекло движение в дверном проеме через дорогу. Инстинктивно я подошла ближе к отцу. Но было что-то знакомое в этих движениях. Это Уилл. Мое сердце пропустило несколько ударов.

Я не знала, как отделаться от отца и охраны. Но уже почти темно, поэтому Уиллу нужно будет идти в Клуб Распущенности, и у меня нет времени подняться наверх и спуститься обратно.

Прежде чем я смогла обдумать план, мы завернули за угол здания. Охранники сидели на их оббитых стульях. Один из них тасовал колоду карт.

Я коснулась папиной руки.

— Я ненадолго останусь в вестибюле, — сказала я.

Отец был слишком подавлен, чтобы спорить.

Все его внимание занимало ненавистное нападение, сопровождаемое выстрелами, которое мы не должны были слышать.

Кажется, на меня никто не смотрел, поэтому я шагнула на улицу, сама открывая дверь, чтобы у швейцара не было шанса задавать мне вопросы. Я поколебалась перед зданием, когда мимо проехали два паровых экипажа. Странно видеть больше, чем одну за час, но в это время дня люди искали развлечений.

Уилл встретил меня на полпути через дорогу. Он потянулся ко мне, но затем опустил руки и жестом показал мне вернуться к алькову, где он прятался от дождя. Это был вход в магазин, который закрыли годы тому назад. Дверь заколотили досками, а витринные окна были покрыты лишь слоем пыли и разлагающимися останками насекомых. В дальнем углу алькова лежали обрывки ткани. Я тронула их ногой. Это маленькая тканевая кепочка. Кто бы ни был ее владельцем, он, вероятно, уснул здесь, укрываясь от ветра и дождя. А я входила и выходила в задекорированную дверь на улице напротив, никогда не осознавая, что ребенок жил в пустом дверном проеме этого заброшенного здания.

— Что ты здесь делал? — спрашиваю я у него.

— Ждал. Тебя, — я ощущаю вспышку полного счастья. А затем закрадываются сомнения.

— Ждал?

— Прошлой ночью, после твоего ухода, я не мог перестать думать о тебе. Я волновался.

Дождь превратился в тонкий туман. Влажные бусины усеивали его оголенные руки, а его темные волосы прилипли к лицу и шее. Через дорогу наш швейцар быстро осмотрелся вокруг, шагая туда и обратно. Он обернулся, с кем-то разговаривая. С охранником?

— Давай прогуляемся, — предложила я.

— Хорошая идея, — сказал он, даже несмотря на то, что он долго шел по пути сюда. Даже не смотря на то, что это опасно и ему скоро нужно будет тащиться обратно в город на работу.

— Ты в порядке? — наконец спросил он. — Ничего не случилось прошлой ночью?

Я думала о пугающей поездке домой, о веревках, протянутых на нашем пути. О разломанных крокодильих черепах. — Я в порядке.

— Этот клуб не безопасен для тебя. Больше не безопасен, — сказал он. Прочистил горло. — Мужчины на верхнем этаже редко спускаются вниз, но прошлой ночью они были заинтересованы тобой. Девушка с фиолетовыми волосами. Обыскали все частные комнаты Элиота.

Когда Элиот покидал клуб, у него в руках была книга, но кто мог знать, что еще они могли найти?

— Эти мужчины были убийцами, пока смерть не стала повседневным случаем, — сказал он.

Я вспомнила глаза пожилого мужчины. Уиллу не нужно было убеждать меня, что он опасен.

Он посмотрел на меня быстрым взглядом, который я не смогла разобрать. — Выглядело так, будто они ожидали найти тебя в спальне Элиота.

— Как хорошо ты его знаешь? — спросила я. — Элиота.

Мы дошли до конца городского района и развернулись, чтобы идти вниз по аллее, которая пробегала как раз за Башнями Аккадиан.

— Не очень хорошо. И у меня нет ни малейшего желания узнать его больше.

Я начала задавать ему вопросы, но отвлеклась на что-то частично скрытое за стопкой деревянных корзин. Ботиночек. Когда я присмотрелась, смогла увидеть и тоненькую лодыжку.

Детская ножка в добротном ботиночке.

Снова начало моросить. Никто не будет лежать в грязи под дождем... Мальчик мертв. Он умер на аллее такой узкой, что коллекционеры трупов не смогли забрать его. Мы в тени Второго здания Башен Аккадиан, незаконченного, по словам людей проклятого строения.

Уилл издал звук, похожий на нечто среднее между ужасом и не удивлением. На мертвом мальчике была маска. Может, он беглец. А может, украл ее. Уилл уставился на маску мальчика. Изначально белая, непривычно чистая для детской маски.

— Не могу поверить, — начал он, и я уже знала, что он собирается сказать.

— Я знаю это лучше остальных. Ты не можешь оставить ее. — Я схватила его за вторую руку и встала лицом к нему, несмотря на то, что не могла смотреть ему в глаза. — Предполагалось, что мой брат будет носить самую первую маску. Он был хилым, и отец очень за него переживал. Мы жили под землей почти два года, стараясь оградить его от воздуха с поверхности.

Я никогда никому не рассказывала эту историю. Было сложно найти слова.

— Я схватила маску у отца и надела на лицо. Я смеялась. Мы смеялись над странными вещами, потому что нас мало что могло развлечь. Я подышала через маску Финна. Я не знала.

Я отпустила руки Уилла.

— Маска подстроилась под меня так, как и должна была, и не работала на Финне.

— Что произошло?

— Он умер. Когда отец пытался изменить, как он решил, сбой в маске, принц запретил ему. Он был доволен тем, что бедняки не смогут красть маски с лиц богатых людей.

Уилл посмотрел на мертвого мальчика. — Это не твоя вина, — сказал он. — Ты не можешь думать, что твоя. — Когда я ничего не сказала, он взял меня за руку. — Я прошел всю дорогу сюда не для того, чтобы стоять под дождем и мерзнуть.

Он думал, я собираюсь рассыпаться на куски. Но я не собиралась.

— Аравия? — он начал снова.

— Ты брал детей раньше вниз? — спросила я, отчаянно желая сменить тему.

— Я никогда не ходил домой.

— Никогда?

— Я поднялся сюда этим утром. И ждал тебя. Я надеялся, что ты, в конечном счете, выйдешь наружу. Я не осознавал, как редко люди ходят в эту часть города.

— Ты прождал весь день?

— Вынужден был. Ты не выходила из дома, а когда, наконец, вышла, с тобой была охрана. Послушай меня. Если ты вернешься в клуб, боюсь, ты исчезнешь, и я ничем не смогу тебе помочь. Элиот не должен больше возвращаться. Но я переживал не из-за него.

— Это то, что случилось с Эйприл?

— Нет. Я так не думаю. Я видел, как она уходила. Она, должно быть, исчезла из своего экипажа за пределами клуба.

Я не могу позволить себе заглянуть в его глаза.

— Кто присматривает за детьми?

— Друг. И спасибо за то, что присылаешь еду.

Мне так много нужно было ему сказать, но уже почти стемнело. Я знала, что ему пора уходить. Поэтому не сказала ни слова. Только он нарушил тишину.

— И спасибо, что рассказала о своем брате.

В том, как он прижал меня ближе, не было ни флирта, ни намека на что-то помимо комфорта. Но мое сердце забилось быстрее.

— Мне жаль, что ты потеряла его. И что ты решила наказать себя за это.

Это была моя вина. Но тут было нечего обсуждать. Мы уже почти в конце аллеи и я знаю, что он вынужден, будет оставить меня уже через несколько шагов.

— Будь очень осторожна, — сказал он. — Если не будешь, у меня не будет шанса убедить тебя, что ты ошибаешься.

Мы вернулись к фасаду Башен Аккадиан, и, когда моя рука снова невольно тянется к нему, он этого снова не замечает. Он уходит прочь, сгорбив спину под ветром и дождем.

Все изменилось. Эйприл пропала, в клуб посторонним вход запрещен. Я не хочу входить внутрь, но двое папиных охранников проталкиваются в дверь. Швейцар выглядит нервничающим.

Я улыбнулась им всем и помчалась в здание. Моя бравада пронесла меня на четыре пролета вверх, но с все еще сломанным лифтом это будет долгое восхождение в наступающей темноте. Остановившись, чтобы перевести дыхание, мне показалось, что я слышу шаги за спиной.