Лорин Слейтер - Открыть ящик Скиннера

• Название: Открыть ящик Скиннера
• Автор: Лорин Слейтер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Психология
• Год: 2007
• ISBN: 5170390688

Можно ли считать психологию точной наукой? Ответ на этот вопрос — в знаменитых экспериментах Б. Ф. Скиннера, с которых и началась наука о поведении.

Скиннер совершил открытие, не уступавшее павловскому, — он сумел понять, объяснить и сформировать поведение не только крыс, но и людей с помощью классического метода поощрения и наказания.

Имя Скиннера овеяно легендами. Одни считают его идеологом фашизма и утверждают, что он превращает людей в роботов. Другие видят в его работах безграничные возможности для лечения больных, воспитания капризных детей и даже для решения проблем безопасности на дорогах. Так кто же он такой, Б. Ф. Скиннер, и что он изобрел?

Лорин Слейтер — известный современный философ, психолог и журналист — решила провести в изменившихся, современных условиях десять самых известных экспериментов Скиннера.

Результат оказался весьма неожиданным…

---

Фестингер был неутомимым исследователем и экспериментатором. Ради проверки своей гипотезы «несовместимых идей», более известной теперь как «когнитивный диссонанс», он провел серию небольших, стратегически сложных и удивительных экспериментов, которые оказались первыми, осветившими механизмы, с помощью которых человеческий ум осуществляет рационализацию[33].

Ее звали Марион Кич. Его звали доктор Армстронг. Они жили в Лейк-Сити, в Миннесоте, холодном ветреном месте, где зимы долгие, где из низких туч падает снег, и каждая снежинка — как маленькое послание, нуждающееся в том, чтобы его расшифровали. И вот однажды Марион Кич, обычная домохозяйка, получила письмо от создания по имени Сананда. Оно пришло не в конверте, а в виде вибрации, которая заставила руку Марион Кич нацарапать на странице записной книжки следующие слова: «Поднятие дна Атлантического океана приведет к затоплению прибрежных стран. Франция утонет… Россия превратится в дно огромного моря… Гигантская волна обрушится на Скалистые горы… Земля будет очищена от людей, и возникнет новый порядок». После этого послания стали приходить часто. Они предупреждали о грядущем потопе, который случится в полночь 21 декабря 1954 года. Однако все, кто уверует в божество по имени Сананда, будут спасены.

Марион Кич уверовала. Доктор Армстронг, врач, занимавший престижный пост в расположенном рядом колледже и встречавшийся с миссис Кич в клубе интересующихся «летающими тарелками», также уверовал. Уверовали и Берта, Дон и еще несколько человек. Они образовали секту и занялись приготовлениями. Стоял ноябрь, и ночи наступали рано, темнота окутывала окрестности, как пленка дегтя. Группа уверовавших опубликовала единственное предостережение, но после этого стала избегать публичности, потому что избранных Санандой было немного, а сеять панику было бы жестоко. Тем не менее новость распространилась, и жители Среднего Запада — от Айдахо до Айовы — были заинтересованы и растеряны. Леон Фестингер, тридцатиоднолетний психолог из Миннесотского университета, узнал о секте и решил в нее внедриться. Его интересовало, что произойдет, когда наступит полночь 21 декабря, а никакой космический корабль не приземлится и никакой потоп не начнется. Утратят ли члены секты веру? Фестингер хотел узнать, как люди реагируют на несбывшееся пророчество.

Фестингер привлек несколько участников, которые, притворившись обращенными в веру в Сананду, должны были проникнуть в секту. Они следили, как другие активно готовятся к событиям, назначенным на день зимнего солнцестояния. Китти, одна из уверовавших, уволилась с работы, продала дом и с маленькой дочерью переселилась к Марион Кич. Доктор Армстронг тоже был так убежден в неотвратимом потопе, что поставил под угрозу свою работу: он начал проповедовать в своей приемной, в результате был уволен и остался на мели всего лишь со стетоскопом и молоточком для проверки рефлексов; впрочем, это никакого значения не имело. Земные блага, престижные звания ничего не значили для спасительницы-Сананды и той новой планеты, куда должны были попасть уверовавшие, — далекой, далекой планеты, невидимой с Земли; она лишь изредка вспыхивала на небе, как красная дырочка во мраке космоса, тут же снова затягивавшаяся.

Накануне дня потопа члены секты и пробравшиеся в их число исследователи собрались в гостиной Марион Кич, чтобы получить последние инструкции, которые поступали в виде слов, автоматически записывавшихся рукой Марион Кич, а также телефонных звонков от космонавтов, притворявшихся любителями розыгрышей, но на самом деле передававших закодированные сообщения. Например, один из звонивших сообщил: «Эй, тут у меня в ванной потоп, давайте приезжайте, и мы это отпразднуем!» — таков, ясное дело, был сигнал от тайного помощника Сананды, и собравшиеся выразили восторг. Другое послание прибыло в виде загадочной жестянки, обнаруженной на ковре в гостиной. Жестянка была предостережением: перед тем как войти в космический корабль, который должен был приземлиться на тротуаре перед домом всего через десять минут, всем членам секты следовало избавиться от любых металлических предметов. Женщины лихорадочно принялись избавляться от кнопок на одежде и застежек лифчиков, а мужчины начали отпарывать пуговицы. Одного из исследователей, у которого оказалась металлическая молния на брюках, доктор Армстронг, тяжело дыша и поминутно поглядывая на часы, отвел в уборную и там отхватил ножницами от брюк такой кусок, что в него ворвался холодный западный ветер.

Было уже 11.50, до посадки оставалось всего десять минут. Люди бросили работу, продали дома, поссорились с членами своих семей — их взнос был велик. Двое часов в доме миссис Кич громко тикали, сначала ровно, как бьющиеся сердца, потом все более зловеще: полночь наступила и миновала. «Тик-так», — говорили часы, как укоризненно цокающие языки, — а с холодных небес так и не упало ни капли, земля снаружи была суха, как пустыня Ханаанская, и погружена во тьму. Некоторые члены секты, потрясенные до глубины души, рыдали. Другие просто лежали на диванах, бессмысленно глядя в пустоту. Некоторые выглядывали в окна: улицу заливал яркий свет, только это были не огни космического корабля, как они надеялись, а фары автомобилей телерепортеров, собравшихся поразвлечь зрителей.

До наступления Великого Момента члены секты воздерживались почти от всякой публичности, за исключением единственного пресс-релиза с предостережением, несмотря на то что новость о приближающейся катастрофе распространилась по Среднему Западу и члены группы получали множество приглашений выступить по телевидению. Теперь, однако, время шло, с неба не падало ни капли, и Фестингер заметил, что начали происходить странные вещи. Члены секты раздвинули занавески, чтобы камеры могли снимать; они любезно и настойчиво приглашали членов съемочной группы вдом, предлагали им чай и печенье. Марион Кич, сидя в кресле в своей гостиной, получила очередное послание от таинственного существа, предписывавшее связаться с как можно большим числом средств массовой информации и сообщить, что потоп не произошел потому, что «маленькая группа, бдевшая всю ночь, испустила так много света, что Бог решил спасти мир от уничтожения». Миссис Кич совершила поворот на сто восемьдесят градусов и стала связываться со всеми телепрограммами и газетами: теперь она хотела говорить. Около четырех часов утра ей позвонил репортер, звонивший за несколько дней до того и с сарказмом приглашавший миссис Кич в свою программу, чтобы отпраздновать конец света; тогда она просто в ярости швырнула трубку. Теперь же, несмотря на насмешку по поводу несбывшегося пророчества, она заявила репортеру: «Приезжайте! Немедленно!» Члены секты звонили в «Лайф», «Тайм», «Ньюсуик» и дали десятки интервью, стараясь убедить общество, что их вера и их действия были не напрасны. Узнав о том, что 21 декабря в Италии произошло землетрясение, члены группы ликовали: «С Земли слезает кожа».

Диссонанс. Миллион рационализаций — обманчивые складки земли, обманчивые извилины мозга и всевозможные попытки их сгладить… Мы можем только попробовать представить себе насмешливое веселье и печаль Фестингера, когда он наблюдал, как люди прибегают к лжи, не обращают внимание на очевидное, отсеивают, сортируют информацию, заполняют пустоты. Для Фестингера удивительный рост числа последователей культа сразу вслед за столь очевидным провалом оказался основанием для построения теории когнитивного диссонанса и проведения экспериментов, эту теорию проверяющих. Благодаря своему внедрению в секту и знакомству со многими свидетельствами историков Фестингер обнаружил, что именно когда верования опровергаются, секта начинает активно вербовать сторонников: срабатывает своего рода защитный механизм. Противоречие между тем, во что человек верит, и фактами — чрезвычайно неприятная вещь, вроде царапанья по стеклу. Утешение может быть достигнуто, только если все больше и больше людей, так сказать, запишутся на полет в космическом корабле, потому что если мы все собрались лететь, значит, мы наверняка правы.

Кажется вполне уместным, что когнитивный диссонанс обнаружил именно такой человек, как Фестингер. Он отличался сварливостью и всех постоянно раздражал.

Эллиот Аронсон был в 1950-е годы, когда бал правил бихевиоризм, студентом Фестингера.

— Фестингер был уродливым человечком, — говорит Аронсон, — и большинство студентов так его боялись, что предпочитали не ходить на его семинары. Однако он в определенной мере излучал тепло. И он был единственным гением, которого я встретил в жизни.

После изучения секты Фестингер и его коллеги приступили к исследованиям когнитивного диссонанса во всех его проявлениях. Во время одного из экспериментов они платили одним своим испытуемым по двадцать долларов за то, что те солгут, а другим — всего один доллар. Обнаружилось, что получавшие один доллар впоследствии с большей вероятностью утверждали, что они в самом деле верят в произнесенную ложь, чем те, кто заработал двадцать долларов. Почему это было так? Фестингер выдвинул гипотезу, согласно которой оправдать свою ложь всего за один доллар трудно: вы ведь в конце концов умный и практичный человек, а умные и практичные люди не совершают нехороших поступков без веской причины. В результате, поскольку вы не можете взять обратно свои слова, а деньги — гроши — уже получили, вы и приводите свои представления в соответствие с поступком, чтобы уменьшить диссонанс между собственным представлением о себе и своим сомнительным поведением. Те же испытуемые, кто получил двадцать долларов, не меняли своих воззрений; они как бы говорили: «Ну да, я солгал, я не верил ни слову из того, что сказал, но мне за это хорошо заплатили». Двадцатидолларовые испытуемые испытывали меньший диссонанс: они могли найти привлекательное оправдание своей выдумке, оправдание в виде двузначной цифры на хрустящей бумажке.