Катажина Колчевська - Кто, если не я?

• Название: Кто, если не я?
• Автор: Катажина Колчевська
• Жанр: Современная проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-1586-3, 978-83-7839-610-9, 9789661497282

Анна долгое время пытается справиться с тяжелыми воспоминаниями и алкогольной зависимостью. Невероятно сложно взять на себя ответственность за осиротевшую маленькую девочку – но бросить ее на произвол судьбы женщина не может. Хватит ли у Анны сил, чтобы вырастить ее и уберечь от ошибок?

---

– О! Ты сама подгузник переодела! Какая ты молодец!

– Оля синая! – слабо улыбнулась девочка. Странная она какая-то была, слишком тихая и спокойная, хотя, может, мне только показалось. Прижимала к себе Гав-гава и смотрела на меня.

– Оля сама, – сказала, протягивая ручки за ложечкой и сырком.

– Хорошо, сама, – согласилась я, хотя и боялась, что она все кресло сырком перепачкает.

Пару недель назад мне пришлось прибегнуть к старому дедовскому способу – все диваны и кресла накрыть одеялами. Вот бы мама смеялась, если бы видела. Я всегда с ней ругалась из-за одеял, покрывал и чехлов. А теперь была рада, что хоть несколько штук дома завалялось. Я уселась во второе кресло и наблюдала, как Оля сражается с сырком. Она так старалась есть аккуратно, чтобы не запачкать кофточку или кресло.

– Съела уже? – спросила я.

Оля кивнула. Я забрала у нее стаканчик и ложечку и отнесла в кухню. Когда вернулась, Оля лежала на кресле, прижимая к себе любимого песика, легонько укачивала его и смотрела на меня. Вдруг ни с того ни сего ее вырвало. Весь сырок оказался на кресле.

– Оля, – воскликнула я и бросилась к ней так быстро, как только могла. – Оля, пожалуйста, не сегодня! Только не сегодня!

Тут до меня дошло, что у меня ни тряпки, ни полотенца, ни платочка какого, чтобы сырок вытереть, и я, преодолевая боль и тяжесть в ногах, пошла в кухню. Принесла миску с водой, ветошь и тряпки, начала убирать. Оля сидела очень тихо.

– А теперь, пани, мы вами займемся. Надо вас умыть, – сказала я, взяла ее на руки и тут же воскликнула: – О господи, Оля!

Прикоснувшись к ней, я сразу почувствовала жар. Она просто горела.

– Оля, у тебя температура! – завопила я.

Малышка была такая бледная и тихая. Все смотрела на меня, но мне казалось, что она уже почти без сознания. Я схватила ее на руки и уже собралась бежать в кухню, к старой аптечке за градусником и лекарствами. Оля оттягивала мне руки, а ноги горели огнем. Через два шага я поняла, что с ребенком я до кухни не дойду. Каждая нога, казалось, весила тонну. Вернулась и положила малышку на кресло.

– Подожди чуть-чуть, я сейчас вернусь! – сказала я ей, сделала два шага в сторону кухни, потом опять вернулась назад. – Давай мы тебя с кресла переложим, а то еще свалишься! – Я положила ее на ковер и потом пошла на кухню, с трудом передвигая ноги, как старый, умирающий слон.

Нашла в аптечке градусник, пиралгин и парацетамол в таблетках. Вот только подходят ли они детям? Где инструкции? Я вернулась в комнату. Оля лежала там, где я ее оставила. Глаза были закрыты. Я заставила себя быстрее передвигать больные ноги, подошла к ней, попыталась опуститься рядом на колени, но не смогла. Колени не сгибались. Наконец просто повалилась на пол, набив синяк, и легла рядом с ней.

Малышка дышала ровно, но медленно. Пульс частил. Я позвала ее, и малышка открыла глаза, но тут же закрыла. Я попыталась поставить ее градусник под мышку, но она была такая слабая, что он все время выпадал. Попыталась померить температуру в ротике – то же самое. Наконец, меня осенило – я сняла подгузник и попыталась измерить температуру в попке. Оля тихонечко пискнула. Ну, хоть была в сознании. Я держала малышку на руках, пока измерялась температура, и ждала, хотя и так чувствовала, что у нее лихорадка. Ей было очень плохо.

У меня мысли путались. Что делать? Дать ей пиралгин или парацетамол? Без толку, сейчас она их все равно проглотить не сможет. Рядом стояла миска с водой, которой я смывала рвоту, и лежали мокрые тряпки. Не осознавая, что делаю, сунула руку в ту грязную воду. Она была такая холодная. Я вытерла лицо мокрой рукой, и мне стало немного легче. Уже наступал вечер, но жара все не спадала. Еще раз засунула руку в воду, и тут у меня мелькнула мысль. Я положила Олю на пол, замочила тряпки в этой воде и начала обтирать ее. Вытащила термометр. Столбик ртути поднялся выше сорока. Я подскочила с пола с грацией нагруженного слона. Со стоном подняла малышку, она тоже застонала, и поплелась в ванную. На мгновение замешкалась возле телефона, но потом решила, что сначала собью Оле температуру, а потом буду звонить Аське.

Я налила в ванну холодную воду и посадила туда малышку. Она была так слаба, что даже сидеть не могла, все время сползала на дно, и мне пришлось ее поддерживать. Я ругала себя, что сразу не позвонила Иоанне. Добраться от ванной до комода, где стоял телефон, мне было сейчас не проще, чем переплыть океан. Я постоянно добавляла холодную воду и лила ее Оле на голову. Не знаю, сколько это продолжалось, но наконец я заметила, что малышка открыла глаза и уже не такая вялая. Я взяла ее на руки и прижала к себе. Она была такая холодная от воды, но, видимо, ей уже стало легче. Я набрала Аськин номер, но та не брала трубку. Одной рукой я прижимала к себе Олю, а другой листала записную книжку. Нашла домашний телефон Иоанны. Трубку все равно никто не брал. Ту руку, которой придерживала Олю, скрутила болезненная судорога.

– А ты тяжелая, Олька! – сказала я малышке. Она открыла глаза и посмотрела на меня. – Хорошо, что ты меня слышишь. Тетя Ася трубку не берет. Когда она на самом деле нужна, ей не дозвонишься. Зато является сюда, когда хочет, и сует нос не в свои дела. – Я болтала что попало, лишь бы чем-нибудь занять мысли.

– Что нам с тобой делать, моя панночка? Может, выпьешь эту таблетку? А мы потом тете Иоанне еще раз перезвоним.

Я отнесла Олю в комнату. Было уже темно, наверное, часов десять. Ну кто в такое время выходит из дома? Почему Иоанна трубку не берет?

– Знаешь, Оля, а давай попробуем выпить эту таблетку.

Я измельчила половинку парацетамола, смешала с сырком и всунула Оле в ротик. Она глотнула его и вздохнула с облегчением, и дала ей немножко соку, чтобы запить. А через минуту и таблетка и сок оказались у меня на блузке.

– Да, можно было это предвидеть. Пошли звонить тете Асе! – Трубку все равно никто не брал. – Хорошо, значит, выхода у меня нет, – сказала я сама себе.

Почувствовала, как сжимается мой желудок. Пару минут не решалась поднять трубку.

– Делай, если должна, – наконец вздохнула я и набрала номер. Тот самый. Год назад пообещала себе, что никогда не позвоню туда по своей воле. В свое отделение. Которое теперь было не моим.

– Алло! Это Дражинский! Слушаю.

«Вот холера!» – выругалась я про себя. Но почему именно Тадеуш взял трубку! Не везет так не везет. Все из-за того, что Иоанна куда-то пропала.

– Это Анна, – ответила я, немного поколебавшись.

– Анна, как я рад, что ты звонишь, – прощебетал он. Врать он умел отлично.

– Ага. Можно тебя попросить?

– Конечно, с радостью помогу! – очередное вранье.

– Я ищу Иоанну, можешь дать мне номер педиатрии?

Через секунду я получила то, что хотела. Трубку взяла Моника, и состояние Оли ее очень обеспокоило. Мы решили, что нужно везти ребенка в больницу. Медсестра объяснила мне, как из толченой таблетки сделать свечку. Я еще раз обтерла Олю холодной водой, поставила ей свечечку, чего мне малышка до конца жизни не простит, и мы погрузились в машину.

С трудом я отыскала туфли, которые не захотели налезать на распухшие ноги. Потом удалось найти какие-то старые домашние тапки, которые носила еще тогда, когда отец был жив. В левую ногу втиснула, а вот правая никак не налазила. Багровые стопы напоминали рыхлое дрожжевое тесто. Я оторвала у тапки подошву и примотала ее изолентой. Надо же было как-то добраться до больницы! Я посадила Олю на переднее сиденье, пристегнула ремнем безопасности, и мы поехали.

Было уже около одиннадцати, и я вела машину по пустой дороге. Стало немного прохладней, и на небе появились тучи. Я не спешила, потому что Оля чувствовала себя лучше. Сидела прямо, крутила головой и с интересом рассматривала все кругом. Голова и ноги невыносимо болели. Я тяжело дышала, вернее, сопела и стонала при каждом движении. Сосредоточилась и собрала все силы, чтобы добраться до больницы. Полицейского заметила в последний момент, когда уже почти его проехала. Я ничего не нарушала, да и не смогла бы на этой дороге. Скорость я тоже не превышала, можно было спокойно ехать дальше. Однако, когда он замахал своей волшебной палочкой, притормозила и через несколько метров остановилась. Полицейский подбежал к моей машине. Дверь со стороны водителя уже была открыта.

– Добрый вечер, пани нарушительница, – радостно воскликнул он, подходя к машине.

Ему было лет двадцать пять. Растительность над верхней губой только намечалась. Говорил он высоким голосом и весил меньше, чем моя левая нога. «Интересно, им форму в «Детском мире» покупают?» – подумала я.

– Добрый, – проворчала я в ответ, хотя называть меня «пани нарушительницей» было с его стороны рискованно.

– А куда это мы так спешим? – спросил шкет в полицейском мундире.

– Вы не знаю, а мы в больницу.

– О, малышка, – улыбнулся он во весь рот, когда заглянул вглубь автомобиля, но улыбка тут же исчезла, уступив место притворному возмущению. – Ребенок на переднем сиденье! Без кресла! Вы что, возите ребенка без кресла? – спросил он.