Майкл Шермер - Скептик: Рациональный взгляд на мир

• Название: Скептик: Рациональный взгляд на мир
• Автор: Майкл Шермер
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9614-4650-0

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».

В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.

Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

---

Г-н Лотт, снесите эту юридическую стену и позвольте нам вернуться к научным исследованиям без адвокатов. Воспроизвести результаты – значит не просто повторить методологию, но проверить гипотезы, и этот основополагающий принцип науки может действовать лишь в атмосфере открытых взаимных оценок.

Дополнение: федеральный судья вынес решение в пользу Левитта: его заявление во «Фрикономике» о том, что ученые не смогли воспроизвести результаты Лотта, не было признано клеветой. Но иск Лотта в отношении обвинений в электронных письмах был удовлетворен, и Левитту пришлось опубликовать опровержение. См. http://bit.ly/1lC5AH5 и http://bit.ly/Y2j70a.

10. Неправее неправого

Не все ошибочные теории одинаково ошибочны

Остроумные литературные насмешки со временем превратились в самостоятельный жанр беллетристики. Как заметил Луис Низер, судебный юрист XX в., «изящная колкость стоит тысячи оскорблений». Вот несколько примеров остроумия высокого класса. Сэмюэл Джонсон: «Он не только сам скучен, он делает скучными всех вокруг». Марк Твен: «Я не пошел на похороны, а отправил любезное письмо, в котором выразил свое одобрение». Уинстон Черчилль: «Он обладает всеми отвратительными, на мой взгляд, добродетелями и ни одним из уважаемых мною недостатков». В поп-культуре, Граучо Маркс: «Я провел прекраснейший вечер. Но не в этот раз».

Ученые не упускают случая искусно съязвить в адрес коллег. Физик-теоретик Вольфганг Паули, критикуя некую статью, выдал непревзойденный пример научного уничижения: «Это не только неправильно, это даже не ошибочно!» Я называю эту фразу афоризмом Паули.

Питер Войт, математик из Колумбийского университета, недавно использовал поговорку Паули в заголовке своей книги «Даже не ошибочно» (Not Even Wrong), где критикует теорию струн. С его точки зрения, теория струн не только основана на не поддающихся проверке гипотезах, но и слишком зависит от эстетической природы ее математики и высоких постов защитников. В науке, если идею нельзя опровергнуть, это не значит, что она неверна, это значит, что мы не можем определить ее правильность, а значит, ее даже нельзя называть ошибочной.

Даже не ошибочна. Что может быть хуже? Что значит быть неправее неправого – я называю это аксиомой Азимова, – прекрасно сформулировано в эссе «Относительность неправды» (The Relativity of Wrong):

Когда люди считали, что Земля плоская, они были неправы. Когда люди считали, что Земля шарообразна, они были неправы. Но если вы считаете, что и те и другие были неправы одинаково, вы неправее, чем и те и другие вместе взятые.

Аксиома Азимова гласит, что наука развивается и выстраивает знания на фундаменте прошлых ошибок, и, хотя ученые нередко ошибаются, их неправота уменьшается с получением новой информации и построением теорий.

Если исходить из того, что все неверные теории одинаково неверны, то одна теория не может быть лучше другой. Этот взгляд известен как «сильный социальный конструкционизм науки», он предполагает, что наука неразрывно связана с общественными, политическими, экономическими, религиозными и идеологическими предпочтениями культуры, особенно культуры власть имущих. Ученые – капиталисты знания, производящие научные работы, в которых описываются результаты экспериментов, поставленных для проверки (и, обычно, подтверждения) господствующих теорий, укрепляющих статус-кво.

В предельных случаях, особенно в гуманитарных науках, это верно. В начале XIX в. врачи открыли, что рабы страдают драпетоманией, или неконтролируемым стремлением сбежать из рабства, и dysathesia aethiopica, или стремлением к неповиновению господам. В конце XIX – начале XX в. научные исследования зависимости интеллектуальных способностей от расовой принадлежности показали, что черные хуже белых. В середине XX в. психиатры собрали данные, которые позволили определить гомосексуальность как болезнь. А до недавних пор считалось, что женщины по определению хуже подходят для изучения точных наук и работы на руководящих постах в организациях.

Такие очевидные примеры тем не менее не отменяют исключительную способность науки разъяснять явления физического и общественного миров. Реальность существует, и наука – величайший инструмент, когда-либо применявшийся для открытия и исследования этой реальности. Теория эволюции, хоть она и вызывает бурные споры о скорости и формах развития жизни, все же безмерно превосходит теорию сотворения, которую даже нельзя назвать ошибочной (в смысле афоризма Паули). Как заметил по этому поводу Ричард Докинз, «когда одинаково активно высказываются две противоположные точки зрения, правда не обязательно лежит ровно посередине. Вполне возможно, что одна из сторон попросту неправа».

Попросту неправа. Когда люди считали, что наука беспристрастна и не связана с культурой, они были неправы. Когда люди считали, что наука всецело социальный конструкт, они были неправы. Но если вы полагаете, что считать науку беспристрастной настолько же неправильно, как и видеть в ней социальный конструкт, то вас нельзя даже считать неправее неправого.

II. Скептицизм

11. Вздор на канале Fox

Телевизионные таблоиды преподают урок некритического мышления

Цена свободы, помимо бесконечной бдительности, – бесконечное терпение, с которым нужно выдерживать досужий вздор, обрушиваемый на нас под прикрытием свободы слова. Это неизбежные издержки, но иногда они становятся невыносимыми – как, например, 15 февраля 2001 г., когда по каналу Fox показали разрекламированную программу «Теория заговора: были ли мы на Луне?» Нас пытались убедить в том, что в НАСА сфабриковали всю историю на съемочной площадке.

Подобная чушь не заслуживает ценного времени, потраченного на ответ, но в свободном обществе скептики, как сторожевые псы, должны чутко реагировать на иррационализм и защищать потребителей от негодных идей. Но разоблачить – это не просто развенчать вздор, нужно также предложить приемлемую альтернативу и показать, как представления становятся ошибочными. Передача на канале Fox – хрестоматийный пример, начиная с предупреждения в начале: «Данная программа посвящена спорной теме. Теории, о которых пойдет речь, – не единственное возможное объяснение. Мы предлагаем зрителям самостоятельно сформировать мнение, основываясь на всей доступной информации». Информацию эту они, конечно, не предоставили, так что давайте пройдемся по пунктам на случай, если статистика в начале передачи правдива и 20 % американцев действительно верят, что мы никогда не были на Луне.

Утверждение: На фотографиях с Луны видно, что свет идет из двух источников. Поскольку в небе есть только один – Солнце, дополнительный свет идет от студийных прожекторов.

Ответ: Даже если оставить в стороне глупое допущение, что НАСА и другие заговорщики были так невнимательны, что упустили это из виду, в небе на самом деле три источника света: Солнце, Земля, отражающая солнечный свет, и сама Луна, которая действует как мощный отражатель, особенно когда вы на ней находитесь.

Утверждение: На кадрах ясно видно, как американский флаг развевался в безвоздушной среде Луны, когда астронавты устанавливали его.

Ответ: Флаг «развевался», пока астронавт возился с ним, стараясь закрепить в ямке. Как только он его отпустил, колебания прекратились. Флаг остался развернутым, потому что в НАСА вшили металлический стержень в его верхний край.

Утверждение: Под лунным модулем не осталось воронки.

Ответ: На поверхности всего пять сантиметров лунной пыли, под ней – твердая порода, которую выхлопные газы двигателя лунного модуля повредить не могли.

Утверждение: Когда верхняя часть лунного модуля стартовала с Луны, не было языков пламени, которые мы видим на Земле. Лунный модуль отделяется от основания, как если бы он висел на тросе.

Ответ: Во-первых, на кадрах старта ясно видна реактивная струя, поднимающая облако пыли и других частиц. Во-вторых, поскольку там нет кислорода, то и языкам пламени в соплах двигателя взяться неоткуда.

Утверждение: Симулятор лунного модуля, в котором тренировались астронавты, был явно неустойчивым – Нил Армстронг едва спасся, катапультировавшись за секунду до того, как его симулятор разбился. Настоящий лунный модуль был намного больше и тяжелее, а значит, его невозможно было посадить.

Ответ: Повторение – мать учения, и эти ребята повторяли тренировки снова и снова. Велосипед тоже неустойчив, пока вы не научитесь на нем ездить. К тому же притяжение Луны в шесть раз меньше земного, так что вес не имеет большого значения.