Ольга Онойко - Люди Весны

• Название: Люди Весны
• Автор: Ольга Онойко
• Жанр: Фэнтези

---

— Мы почитаем Фрагу, разбившего Чёрную Коллегию, — сказал Лесстириан. — Несмотря на то, что ныне он наш злейший враг.

Лицо его потемнело при этих словах. Арга услыхал, как позади шепотки пронеслись по толпе — будто порыв ветра. Коневолки зафыркали.

— Согласно обычаю, — сказал Арга, — инн Лесстириан, я предлагаю тебе вкусить обрядового вина.

— Согласно обычаю, инн Арга, я принимаю твоё предложение.

Как и сам Арга, цанийский маг только пригубил чашу. Поставив её на стол, он сложил на груди руки в тяжёлых «украшениях». Спутники его замерли как тени. Они избегали встречаться глазами с весенними и смотрели в землю. Оба были старше Лесстириана по меньшей мере вдвое, а то и втрое, но казалось, что они пытаются спрятаться за его спиной. Сам маг выглядел спокойным. «Любопытно», — подумал Арга. Он знал, что магия не терпит несдержанности, но здесь крылось нечто большее. Трое послов являли собой расстановку сил за стенами осаждённого города. Власть Коллегии приближалась к абсолютной.

— Нам бесконечно печально быть врагами столь благородных людей, как весенние, — сказал Лесстириан. — Ещё жива память о том, как люди богини Фадарай были величайшими защитниками мира.

— Мы по–прежнему стремимся к миру, — ответил Арга. — Рангана, Анкорса, Лесма, многие другие земли и города признали верховную власть Аттай и приняли Цветение. Закон и благополучие царит в них. Никто не пострадал.

— Никто? — Лесстириан смотрел Арге в лицо, взгляд его был твёрд и холоден. — Я знаю учение фадаритов, а если упущу что–то, преподобный поправит меня. Нельзя насильно ввести человека в число Воспринятых.

— Это так. Воспринятыми становятся по доброй воле.

Уголки губ цанийца дрогнули, но это не было улыбкой.

— Прости мне дерзость, инн Арга, но обеты Воспринятых тяжелы и часто мучительны, а отступление от них жестоко карается. Пытаюсь и не могу поверить, что сотни тысяч человек на пути вашего войска приняли их по своей воле.

— Прощаю, инн Лесстириан, поскольку ты, по всей видимости, был введён в заблуждение. Воспринятые ныне исчисляются тысячами, а не сотнями тысяч, и наша Церковь никому не навязывает обеты.

— Что тогда означают слова «принять Цветение»?

— Жить по законам Цветения. Они не требуют становиться фадаритом. Фадарай не нуждается в поклонении и жертвах. Она желает лишь свободно дарить свою милость всему миру, ибо она есть весна.

— Миру, подвластному Людям Весны?

— Миру, где никто не вправе отнимать у другого свободу, любовь и силу.

Лесстириан опустил голову. Арге показалось, что он побледнел.

Боковым зрением он видел, как улыбается Эрлиак, и улыбка ему не нравилась. Арге не по душе было повторять доводы, которые он сотни раз слышал от простых священников и от самого Эрлиака. Этим доводам сравнялось уже несколько веков. Но их ждали зрители, их требовал церемониал. «Хитёр ты, Фрага, — мысленно сказал Арга, — уступил мне право разводить болтовню».

Лесстириан беззвучно вздохнул. Другие послы, казалось, не дышали вовсе.

— Законы Цветения, — сказал маг, — созданы для весенних, и только у весенних есть силы их соблюдать. Согласно Правде Лаги преступлениями, достойными казни, станут обычаи, по которым Цания живёт много веков.

«Наконец–то, — подумал Арга. — Достаточно повторять пройденное». Пускай с этого мига разговор стал сложнее, но он хотя бы вёлся о настоящих делах. Арга медленно кивнул.

— Инн Лесстириан, — проговорил он, — прошу тебя, скажи прямо: что преграждает жителям Цании путь к Цветению? Что вынуждает вас отвергать доброту Фадарай?

В лице мага что–то дрогнуло. Но когда он ответил, голос его прозвучал с прежним спокойствием:

— Вы требуете невозможного.

— Невозможного? — переспросил Арга. — Что возможно для десятков городов и сёл, но невозможно для Цании?

Лесстириан развёл окованными руками.

— Законы Цветения суровы, — сказал он, — но весенние известны как разумные господа, и имя Даяна Фраги почитается во всём мире. Мы признаём, что под властью Аттай улучшаются нравы. И мы готовы были бы признать вашу власть, если бы ваши законы говорили только о нравах. Но они посягают и на имущество. Цания — это купеческие гильдии. Цветение запрещает женить детей по сговору родителей и осуждает брак по расчёту. Оно даёт женщинам право владеть богатствами и приказывает выделять дочерям ту же долю наследства, что сыновьям. Если Цания примет эти законы, потоки богатства придут в беспорядок, подобно тому как свинец вносит беспорядок в потоки магии.

Арга покосился на толстого гильдейца. Тот явно мечтал провалиться сквозь землю.

— Что же получается? — вдруг звонко проговорил Эрлиак. — Так упрямо и стойко Цания сражается вовсе не с нами? На самом деле мужчины Цании сражаются со своими жёнами и дочерьми?

Шепотки зрителей превратились в говор. Многие засмеялись, в иных голосах звучали изумление и возмущение. «Проклятый святоша!» — подумал Арга. Те же самые слова вертелись на языке у него самого, но их нельзя было произносить перед людьми! С точки зрения Эрлиака Цания богохульствовала. Он желал, чтобы так думали все. Весенние не станут терпеть богохульство.

Лесстириан молча ждал, пока шум утихнет. Лицо его окаменело.

— Жители города поручили мне предложить соглашение, — ровно произнёс он. — Цания согласна признать главенство Аттай и платить налоги, которые установит столица. Но Аттай должна признать право Цании жить по собственным законам.

Гнев, захлестнувший соплеменников при этих словах, Арга ощутил так, словно был магом и внимал бурлящим потокам магии. Шум поднялся снова. Теперь он походил на гул гнезда разъярённых ос. В задних рядах даже не пытались понизить голос. Словно эхо медвежьего рыка, ветер доносил обрывки ругательств, божбу, угрозы, грубые шутки.

Кожу Арги покалывало. Волосы на руках приподнялись.

«Мрак! — думал он. — Безумцы! Ведь могло закончиться именно этим. Именно это предлагал Скедак. Но теперь… Безнадёжно. На что они надеялись? Мальчишка не мог сам составить эту речь, её продиктовали магистры. Вся Коллегия лишилась разума? Они могли бы просить отсрочки или поблажек. А теперь не только святоши, теперь каждый будет требовать штурма».

Оставалось одно.

Арга помолчал.

— Святейшая Каудрай, нынешняя глава Цветения, — тяжело сказал он, — известна своей беспримерной добротой. Многие считают её мягкость чрезмерной. Но все мы повинуемся её милосердным решениям. Мэнайта Каудрай издала повеление о единственной уступке, которую Цветение готово сделать.

Он обвёл взглядом цанийцев. Щёки торговца мелко тряслись. Святоша–адвокат смотрел вороном. Лесстириан побледнел как полотно, но оставался спокоен.

— Согласно законам Цветения, — продолжил Арга, — те, кто покупает супруг и наложниц, а также те, кто женит детей против их воли, должны быть казнены как насильники. Если этот закон вступит в силу, Цания опустеет. Святейшая Каудрай приняла во внимание ваши обычаи. По её слову священники смогут проводить обряд примирения преступника с жертвой. Разумеется, если пострадавшие испросят о таком обряде.

Тяжёлый вздох вырвался из груди Лесстириана.

— Это решение далось Святейшей дорогой ценой, — прибавил Арга. — Слишком велико отвращение, которое весенние испытывают при мысли о насилии. Были те, кто назвал это богохульством.

Шум позади не стихал. Казалось, он давит на стены шатра, вминая их внутрь.

— Мы лишь посланники, — бесцветно сказал Лесстириан. — Мы не можем принимать решения. Это право остаётся за отцами города и Коллегией.

— Так передай им слово Людей Весны. Пусть задумаются о том, что ждёт Цанию, если её возьмут силой оружия.

Лесстириан стиснул пальцы так, что металл колец глубоко впился в плоть.

— Это бесчеловечно. Перед Джандилаком Судией вы неправы.

— Ты слышал.

Маг поднял руку и прижал перстни к виску.

— Мои родители прожили жизнь в согласии, — проговорил он с болью. — Их поженили в детстве… Почему, инн Арга? Какую выгоду получат весенние, навязав миру свои законы?

— Законы Цветения.

Глаза Лесстириана беспокойно заметались. Арга позволил себе оглянуться. Лицо Фраги оставалось непроницаемым. Лакенай помрачнела. Сарита выглядела довольной. Луяны жаждали битвы. Кто–то молился, кто–то смотрел с насмешкой…

Эрлиак встал.

— Это не вопрос выгоды, посол, — сказал он так, чтобы слышали все. — Боги не думают о выгоде и не делают уступок. Нас ведут вера и долг, ибо Фадарай одарила нас так щедро. Мы сражаемся во имя весны.

Шум начал раздражать Аргу.

«Эрлиак добился своего, — понял он. — Перед нами был просто ещё один город на пути к Элевирсе. Теперь перед нами гнездо богохульников. Им нельзя оказывать милости».

Лесстириан закрыл глаза. Плечи его опустились.

Эрлиак улыбался.

Арге бросилось вдруг в глаза, насколько безмятежно–мирный вид был у прелата в полном убранстве. Венок из свежих цветов, гирлянда на обнажённой груди, разноцветные войлочные косички до самых бёдер… Человек в белых одеждах требовал крови. «Чего он хочет? — подумал вдруг Арга. — Чего он хочет на самом деле?..»