Бартоломе Лас Касас - История Индий

• Название: История Индий
• Автор: Бартоломе Лас Касас
• Издательство: Наука
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1968

Завоевание Индий (так испанцы называли Южную и Центральную Америку) изображается реакционными испанскими историками как великая цивилизаторская миссия. Однако дошедшие до нас свидетельства участников и очевидцев завоевания решительно опровергают эту легенду. Особое место среди таких свидетельств занимает книга Бартоломе де Лас Касаса (1474–1566) «История Индий».

Основываясь на виденном и пережитом, писатель-гуманист Лас Касас показывает, что завоевание Индий представляло собой серию захватнических войн, сопровождавшихся массовым истреблением коренного населения — индейцев и хищническим разграблением природных богатств Латинской Америки. Проникнутая искренним сочувствием к индейцам, книга Лас Касаса содержит также обстоятельную характеристику их быта, нравов и культуры.

Книга Лас Касаса очень велика по объему, и опубликовать ее полностью не представляется возможным. В связи с этим составители отобрали для настоящего издания только те книги и главы «Истории Индий», в которых автор излагает события, непосредственно связанные с завоеванием Центральной и Южной Америки.

---

Глава 60

о прибытии Педрариаса Давилы в Дарьен и его первых распоряжениях

Едва Педрариас со своей флотилией прибыл в гавань Дарьена, которая отстояла от самого поселения, как я полагаю, на пол-лиги, он еще до того, как кто-либо сошел на берег, послал слугу сообщить Васко Нуньесу о своем прибытии. Было в то время у Васко Нуньеса в Дарьене человек 450 или чуть менее того, но, пройдя сквозь тяжкие испытания, они стоили куда больше, чем 1200 или 1500 солдат, которых доставил Педрариас. Когда слуга Педрариаса добрался до Дарьена и спросил Васко Нуньеса, ему ответили: «Вот он там». И, действительно, неподалеку стоял Васко Нуньес, наблюдая за тем, как индейцы — его рабы — строили дом, покрывали соломой крышу; иногда он сам принимался помогать им. Одет он был в хлопчатобумажную рубаху поверх другой, холщевой, и шаровары, а на ногах у него были альпаргаты{60}. Посланец Педрариаса испугался, увидев перед собой того самого Васко Нуньеса, о подвигах и богатствах которого столько рассказывали в Кастилии; он думал найти его не иначе, как сидящим на королевском троне. Он приблизился к Васко Нуньесу и сказал: «Сеньор, только что в гавань со своей флотилией прибыл Педрариас, посланный сюда губернатором этих земель». Ответил Васко Нуньес, чтобы от его имени посланцы принесли Педрариасу поздравления с благополучным прибытием, передали, что это известие его обрадовало (бог знает, так ли было на самом деле), а также, что он и все жители этого поселения, находясь на службе у короля, готовы принять его и служить ему. Весть о том, что в гавань прибыл на многих кораблях и с целой армией солдат Педрариас, вызвала немало толков и пересудов среди собравшихся на улицах жителей: обсуждали, как лучше встретить вновь прибывших — выйдя навстречу им с оружием, как во время похода против индейцев, или, как полагается мирным жителям, — безоружными. На этот счет были разные мнения, но Васко Нуньес принял решение наиболее безопасное и менее всего способное вызвать подозрения, и вышли они все встречать без оружия и в том виде, в каком были они у себя дома. Педрариас, человек осторожный и опытный в военном деле, держал своих людей наготове, не вполне убежденный, что Васко Нуньес и его солдаты встретят их доброжелательно; приблизившись к вышедшим им навстречу Педрариасу и его супруге донье Исабель де Бобадилья, Васко Нуньес и его отряд приветствовали их с великим почтением, и Васко Нуньес в учтивых выражениях заявил Педрариасу от своего имени и от имени всех, что они отдают себя в полное его распоряжение, как королевского губернатора, дабы во всем ему подчиняться и служить ему верой и правдой. И все вместе отправились в Дарьен, всем своим видом являя радость. Бог ведает, насколько искренними были эти чувства! Тех, кто прибыл с Педрариасом, а было их, как уже говорилось, 1200, развели по домам (все эти дома были построены из соломы) тех, кто был с Васко Нуньесом, — было их немногим более 400. Старожилы предложили приехавшим хлеб из маиса и маниоки, фрукты и овощи, которые родит здешняя земля, свежую речную воду и услуги рабов, доставшихся им, как рассказано выше, весьма праведными путями. А Педрариас приказал выдать всем рацион свиного сала, мяса и соленой рыбы, галеты и прочие съестные припасы из королевского пайка, который вез он с собой из Кастилии для армады и солдат. На следующий день после прибытия, едва все разместились, принялся Педрариас расспрашивать тех, кто ходил в поход с Васко Нуньесом, допытываясь, соответствует ли истине то, что писал Васко Нуньес королю о богатствах Южного моря, и о жемчуге, которым полны его острова, и о богатейших золотых россыпях, и обо всем прочем; и нашел он, что все так и было, как описывал Васко Нуньес. Лишь слухи о том, что золото в этих краях вылавливают рыбачьими сетями, не подтвердились. Но эти небылицы распространялись Кольменаресом или кем-то еще, а не Васко Нуньесом, а алчность и суетность заставили кастильцев поверить в них. Вновь прибывшие немедля стали расспрашивать, где и как вылавливают золото сетями, и, как мне кажется, очень скоро разочаровались, не обнаружив ни сетей, ни каких-либо иных орудий лова и не слыша никаких разговоров об этом. А когда старожилы поведали о лишениях, которые им довелось испытать, и о том, что золото здесь не сетями, а ограблением индейцев добывают, и о том также, что хотя земли здешние богаты золотыми россыпями, но добыча его сопряжена с огромными трудностями, — вновь прибывшие окончательно приуныли и сочли себя обманутыми. Вскоре приказал Педрариас начать судебное дело против Васко Нуньеса и поручил вести его лиценциату Эспиносе, старшему алькальду; повелел тот взять Васко Нуньеса под стражу и приговорил к штрафу в несколько тысяч кастельяно за оскорбления, нанесенные им баккалавру Ансисо и прочим; но в конце концов, приняв во внимание труды его, охарактеризованные как великие услуги королю, сочли возможным снять с него обвинение в убийстве несчастного Никуэсы и все иные обвинения. Но в судебном присутствии никто — ни частное лицо, ни королевские судьи — не только не бросил Васко Нуньесу обвинение, но даже словом не обмолвился о грабежах, убийствах, захвате пленных и бесчинствах, которые свершил он против многих индейских сеньоров, вождей, царей и их подданных, ибо убивать и грабить индейцев никогда не почиталось за преступление в Индиях. И объяснить это можно лишь тем, что за грехи Испании господь дозволил произрасти жестокосердию в душах наших и обрек нас на муки в загробном мире за прегрешения, которые свершили мы, столь бесчеловечно обращаясь с туземцами Индий. Поскольку Васко Нуньес писал королю между прочим о том, что необходимо основать поселения испанцев в землях и вотчинах касиков Комогре, Покоросы и Тубанама для связей с туземцами и дальнейшего исследования Южного моря, то повелел затем Педрариас направить людей по усмотрению Васко Нуньеса на заселение указанных земель.

Глава 61

о том, как Педрариас по совету врачей отправился из Дарьена к реке Коробари, и о голоде, от которого страдали он и его подчиненные

Меж тем как шла подготовка к отправке солдат на заселение названных выше мест, начали иссякать запасы продовольствия и прочих припасов, которые флотилия привезла с собой из Кастилии, ибо число людей, которых надо было кормить, было слишком велико; а посему стали тощать суточные пайки, которые король приказал выдавать всем солдатам, и ели они куда меньше, чем требовали их желудки. То ли эта причина, то ли близость болот и лишенных солнца низин, губительных для здоровья, то ли непривычка к здешнему воздуху, хотя климат здесь по большей части и почти без исключений более здоровый, чем в Испании, то ли утомление после длительного путешествия из Испании вызвали среди солдат, прибывших с Педрариасом, болезни, и многих из них настигла смерть. Не миновала беда и самого Педрариаса, хотя питался он лучше других и во всяком случае достаточно, чтобы не заболеть серьезно. По совету врача или врачей, прибывших с ним, покинул Педрариас и все остальные Дарьен и отправились на реку Коробари, протекавшую поблизости; как полагали, воздух здесь был более здоровым. Из-за недомогания Педрариаса пришлось повременить со снаряжением и отправкой жителей в упоминавшиеся ранее поселения, но смерть не знала отсрочек, и каждый день от голода и болезней умирали многие солдаты. Именно голод и недостаток пищи, а не болезни, начали опустошать ряды испанцев, когда полностью истощились королевские пайки. Страшное бедствие — голод — приняло такие размеры, что погибали, умоляя дать им кусок хлеба, многие дворяне, ради спасения закладывавшие свои кастильские майораты{61} или предлагавшие камзол камчатного шелка и иные богатые одеяния в обмен на фунт маисового хлеба, сухарь из Кастилии или маниоковую лепешку. Некий благородный юноша, сын знатных родителей, приехавший с Педрариасом, однажды выбежал на улицу с криком, что умирает от голода, и здесь же, на виду у всех, упал на землю и испустил дух. Кажется, никто до тех пор не видывал, чтобы люди в роскошных дорогих одеждах, иногда даже в парче, умирали прямо на улице от голода. Некоторые уходили в поля, собирали и ели травы и корни, казавшиеся им нежнее других. Те же, кто был посильнее, готовы были за кусок хлеба, забыв стыд, таскать из лесу вязанками дрова, лишь бы им за это предложили хоть маленький кусок хлеба. Ежедневно умирало столько людей, что многих из них погребали в одной общей могиле, а, выкопав могилу для одного, иногда не засыпали ее полностью землей, понимая, что не пройдет и нескольких часов, как за этим покойником последуют другие. Многие оставались без погребения сутки и двое, потому что те, кто был еще здоров, также испытывали муки голода и не имели уже сил; и во всех этих случаях мало кто заботился о пышных похоронах или даже о том, чтобы облачить покойных в саваны. Теперь уже все воочию убедились, как золото вылавливают сетями. Педрариас, который, как и его родичи, вместе с другими испытывал эти лишения, разрешил некоторым знатным дворянам вернуться в Испанию, и они с превеликим трудом добрались до Кубы, где нам удалось быстро поправить их здоровье, ибо здешние земли удивительно изобильны. Да и там, откуда они прибыли, испытывали они голод отнюдь не из-за бесплодия земли — земли там плодороднейшие и в изобилии производили продукты питания во времена, когда население этих мест жило в счастье и довольстве, — а потому лишь, что они обезлюдели по вине испанцев, которые множество индейцев перебили, а оставшихся в живых пленили и многих продали на наши острова в качестве рабов. Те же, кто спасся от испанцев, вынуждены были покинуть насиженные места. Вот почему те края превратились в пустыню. Между тем нет сомнения, что, если бы испанцы обращались по-христиански с касиками, вождями и жителями тех земель, то и они и многие другие могли бы быть полностью обеспечены пищей и всем необходимым и даже в изобилии получили бы то, к чему стремились, но чего оказались недостойными, поскольку с того самого момента, как покинули Испанию, они предали забвению божьи заповеди. Алчность породила веру в то, что золото здесь вылавливают сетями, и настойчивое стремление добраться сюда, чтобы самим заняться этим. Едва оправившись от болезни, Педрариас, которому столько рассказывали о многочисленных и богатых россыпях золота в провинции Дарьен, приказал некоему Луису Каррильо с 60 солдатами основать поселок в семи лигах от Дарьена на реке, которую, не знаю по какой причине, во времена Васко Нуньеса назвали Анадес. Его не слишком тревожило при этом, насколько здорова местность, хотя ему следовало бы это постоянно иметь в виду после всего того, что случилось в Дарьене. Неведомо мне, как рассчитывали испанцы раздобывать пропитание в новом месте, — сами они испытывали голод, а по всей округе и в помине не было индейцев, если только не считать рабов, которые их сопровождали. Так что поселение это просуществовало недолго. В это самое время Васко Нуньес, которому было невмоготу подчиняться и выслушивать приказания после того, как он привык сам приказывать и требовать подчинения, придумал, как обрести былую самостоятельность. С этой целью он тайком отправил Андреса Гаравито на Кубу, приказав ему набрать там людей, с которыми он мог бы во имя господа бога отправиться заселять побережье Южного моря. Неведомо мне, на что рассчитывал при этом Васко Нуньес; не думаю, что он уже получил тогда титул Аделантадо Южного моря, хотя, быть может, по письмам из Испании он и мог заключить, что король удостоил его этой милости. Получи он тогда королевский указ, не должен был бы он, да и не мог бы претендовать на то, чтобы выйти из подчинения у Педрариаса и стать самостоятельным правителем. Возможно, что именно с этого момента у Педрариаса зародились подозрения относительно Васко Нуньеса, которые и привели в конце концов последнего к печальному исходу.