Всеволод Авдиев - Военная-история-Египта.-Том-2..docx

• Название: Военная-история-Египта.-Том-2..docx
• Автор: Всеволод Авдиев
• Жанр: История

---

говорится о

том, что на это строительство не жалели средств. «Двери [были] из лучшего

кедра

террас», «ворота из песчаника». Сооружение монументальных Арамов должно

было

свидетельствовать о силе и богатстве египетского государства, о его

прочности и

вечности. В надписях из Амады и Элефантины упоминается, что Аменхотеп II построил

«большой пилон из песчаника.., окруженный колоннами из песчаника, как

вечное

сооружение».46)

В различных районах Нубии сохранились остатки храмов, культовых

сооружений,

рельефов, статуй и надписей, ясно указывающие на глубокое проникновение

египетского

влияния в эти южные страны в царствование Аменхотепа II. В районе первых

порогов на

скалистом острове Бигэ (егип. Сенмет) была найдена сидящая гранитная

статуя

Аменхотепа II. В Калабша в переднем зале храма сохранился рельеф с

изображением

Аменхотепа II, который в качестве основателя храма приносит вино в жертву

богу Мину и

местному божеству Мандулис. В Амаде сохранились рельефы с изображениями и

надписями времени Аменхотепа II. К югу от Анибы, на склоне крепостной

горы Каср-

Ибрим сохранилась памятная ниша с изображением Аменхотепа II, которому

чиновники

приносят дань (между прочим и пантеру). Между Вади-Хальфа и Керма на

острове Саи

сохранились остатки святилища, построенного Тутмосом III и достроенного

Аменхотепом

II между 2-м и 3-м порогами.

Проводником египетского влияния в Нубии было жречество; его высший слой, в состав

которого входили крупные рабовладельцы и чиновники, был надежной опорой

для

проведения в Нубии политики египетского государства. Вполне естественно,

[164] что

Аменхотеп II, как и все его предшественники, щедро одарял наряду с

египетскими также и

нубийские храмы. В надписях из Амады и Элефантины говорится, что он

«добавил один

день к празднику [который праздновался] в Нубии [в честь] его матери, богини Анукет, во

время его путешествия «Начало реки». Здесь же перечисляются и жертвы, приносившиеся

по этому случаю в храм: «хлеб, пиво, быки, гуси, вино, благовония, фрукты, всякие

хорошие и чистые вещи, как полагается каждый год, как добавка к трем дням

его

обычного праздника...»».47) Постройки храмов и щедрые жертвы богам, вернее жрецам, связывались с победами фараона, который, вернувшись после

победоносного похода в

Верхнее Речену, считал своим долгом отблагодарить богов за дарованные им

победы, а

жрецов — за поддержку.48) Огромные естественные богатства Нубии и

прилегающих к

ней областей широко использовались египетским правительством в

значительной степени

для проведения завоевательной политики в Передней Азии. Некоторая, очевидно,

небольшая часть этих средств, оставалась в Нубии, оседая главным образом

в храмах. На

эти средства организовывалась религиозная пропаганда, которая должна была

укрепить

идеологическое влияние Египта в завоеванной Нубии и священный авторитет

обоготворяемого фараона. Эти средства использовались и для организации

египетского

управления в Нубии, а также для материальной поддержки египетских жрецов

и

чиновников, живших к югу от 1-го порога Нила.

При Аменхотепе II завоевательная политика Египта достигла высокого

напряжения.

Египетским войскам покорились Палестина, Финикия, Сирия, северосирийские

115

княжества; Нубия была прочно введена в состав египетского государства и

подверглась

сильному египетскому влиянию; наконец, даже далекое и большое

Митаннийское

государство было принуждено признать мощь и авторитет Египта в Передней

Азии. Судя

по захвату огромного числа пленных, египетские войска были многочисленны

и

достаточно организованы, чтобы совершать далекие походы вплоть до Напаты

на юге и

Северо-Западной Месопотамии на севере.

Государственный аппарат Египта был в значительной степени централизован.

Страной

управлял узкий круг высокопоставленных чиновников, которые контролировали

административное управление, хозяйственную жизнь, финансы и даже храмы с

их

необозримыми богатствами и владениями. Имена некоторых из этих знатных

аристократов хорошо известны. Таков Кенамон, в гробнице которого среди

многих

рисунков сохранилось изображение юного царевича Аменхотепа II, сидящего

на коленях

своей кормилицы, «великой кормилицы фараона».49) [165]

Таков один из наиболее видных представителей царской администрации того

времени

(везир) Рехмира, который занимал ряд высоких постов при Тутмосе III и

сумел сохранить

свое положение при Аменхотепе II.50) Эти высокопоставленные чиновники

входили в

высший слой правящего класса рабовладельческой аристократии наряду с

представителями наиболее знатного и богатого жречества. Весьма возможно, что уже в

это время на первое место начало претендовать высшее фиванское жречество, что,

конечно, не могло не вызвать некоторых трений между первосвященниками

Амона и

царской властью. Но конфликт между царской властью и высшим жречеством, особенно

фиванским, которое стремилось к некоторой самостоятельности, еще не

назрел. Царская

власть была достаточно сильна, чтобы не заискивать перед богатым и

сановным

жречеством. От времени Аменхотепа II до нас дошло довольно мало храмов.

Возможно,

что в религиозном центре столицы — Фивах, в частности в Карнаке, на было

или почти не

было возведено в то время каких-либо значительных построек. Однако здесь

все же были

построены молельня у западного фасада пятого пилона Карнакского храма, а

также

небольшой юбилейный (хебседный) храм.51) Аменхотеп II, как и в Нубии, ограничивался

главным образом достройкой храмов, начатых его отцом. В своей надписи он

сообщает о

сооружении в южном гипостиле «величественных колонн, богато украшенных

электрумом». Следуя давней традиции, Аменхотеп II построил свой

заупокойный храм,

выбрав для него место на западном берегу Нила около святилища Тутмоса

III. Очевидно,

и в этом сказалось стремление Аменхотепа II во многом подражать своему

предшественнику, полностью продолжая его широкую завоевательную политику

в

Передней Азии и Нубии. К сожалению, этот заупокойный храм не сохранился, и только

скудные его остатки были обнаружены Флиндерсом Петри в 1896 г. 52) Весьма

вероятно, что уже Аменхотеп II стремился в какой-то мере опереться на

провинциальное жречество.

В одной надписи, сохранившейся в Турра, говорится, что царем были

«открыты

каменоломни, чтобы добывать хороший известняк Айяна», причем тут же

указано, что это

должно было быть «памятником для богов и богинь, для их храмов [на

миллионы лет]». 53)

Особенно характерно то, что Аменхотеп II изобразил себя в данном случае

перед

вереницей из 13 божеств. Брэстед предполагает, что фараон добывал в этих

каменоломнях

строительный материал для своих построек в Мемфисе и Гелиополе. 54) Как

бы то ни было, сохранились скудные известия о том, что Аменхотеп строил в

Гермополе. В одной

надписи55) упоминается о постройке царем «укрепленного дворца [под

названием] Аа-

хеперу-Ра» именно в Гермополе. Как эта постройка, так и сооружение [166]

пышной

гробницы фараона в Долине царских гробниц свидетельствуют об усилении

политического и религиозного авторитета обоготворявшегося царя, культ

которого с

давних пор существовал в Египте и использовался рабовладельческой

аристократией в

период крупных завоеваний для укрепления классового строя в целом.

116

Власть фараона все еще была прочными нитями связана с высшим, главным

образом

фиванским жречеством. Неизбежной данью времени были жертвы храмам, которые щедро

расточали многие фараоны Египта. Аменхотеп II, очевидно, пытавшийся в

некоторой

степени освободиться от влияния фиванских первосвященников, все же

принужден был

сообщать в своих торжественных надписях о том, как он одарял Фиванский

храм Амона

— главное святилище и богатейшую сокровищницу Египта в те времена. Вполне