Айзек Азимов - А. Азимов, Г. Уэллс

• Название: А. Азимов, Г. Уэллс
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Штиинца
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1983

В книгу вошли научно-фантастические произведения двух авторов. В «Стальных пещерах» и «Обнаженном солнце» Айзека Азимова поднимается вопрос спасения населения подземных городов, запуганного и морально угнетенного, стиснутого в страшной тесноте, забывшего или ненавидящего солнечный свет и зеленые просторы. Его роман «Конец Вечности» — своевременное предостережение о реальных опасностях на пути к великому будущему человечества.  «Война миров» — роман Герберта Уэллса, где над человечеством зловещей тенью проходит война. Однако столкновение двух миров не только фантастический вымысел автора, но и аллегория столкновения антагонистических классов. В «Острове доктора Моро» поставлен вопрос, занимавший в те годы умы многих англичан и волновавший много лет самого писателя — о месте ученого и изобретателя в буржуазном обществе.

---

– Одно, и этого вполне достаточно для того, чтобы поддерживать необходимый прирост населения.

Бейли взглянул на роботов, толпившихся около бачков с эмбрионами. Они останавливались около каждого, бесшумно и ловко проверяя показатели и добавляя в раствор необходимые вещества.

– Кто оперирует матерей? – неожиданно спросил Бейли.

– Медики.

– А почему не оперируют роботы?

– Не думаю, чтобы робот смог перенести такой эксперимент без повреждений. Резать человеческое тело – непереносимое переживание для позитронного мозга. Медикам приходиться мириться с личным присутствием пациентов и с необходимостью прикасаться к ним.

– Однако роботы, как я вижу, выхаживают эмбрионов. Вы или доктор Дельмар когда-нибудь вмешивались в их действия?

– Да, иногда приходится. Например, когда развитие зародыша идет ненормально. В таких случаях, когда стоит вопрос о человеческой жизни, роботам доверять нельзя.

Бейли понимающе кивнул.

– Ага! Вы боитесь, что робот примет неправильное решение, и в результате погибнет человеческое существо, не так ли?

– Как раз наоборот, имеется опасность того, что робот переоценит человеческую жизнь и сохранит ее тому, кому не следует. – На лице молодой женщины появилось непреклонно-жестокое выражение. – Нам доверено вырастить здоровых полноценных детей, понимаете, инспектор, полноценных? Даже при самом тщательном генетическом анализе и отборе родителей нет уверенности в том, что комбинации генов окажутся благоприятными для потомства, не говоря уже о возможности мутации. Мутации, или скачкообразное развитие наследственного признака, – наша главная забота. Хотя и крайне редко, но они бывают, и тогда нам приходится принимать решение.

Клариса замолчала. Бейли тоже молчал. Затем одна медленно двинулась вдоль коридора, и он последовал за ней.

– Теперь я покажу вам комнаты детей и подростков, – сказала она, – дети и подростки представляют гораздо большую проблему для нас, чем зародыши. В обращении с ними мы можем полагаться на роботов только в ограниченной мере.

– Почему?

– Если бы вы имели дело с роботами, вы бы не спрашивали. Все дело опять-таки в Первом Законе. Не думайте, дети чуть ли не с пеленок отлично разбираются во всем. Я сама видела, как трехлетний малыш держал около дюжины роботов в неподвижности только потому, что он лепетал: «Вы сделаете мне больно, вы сделаете мне больно». Нужно быть крайне совершенным роботом, чтобы понять, что ребенок намеренно лжет. Надо очень умело управлять роботами, чтобы они умели эффективно справляться с детьми и их капризами.

– Ну, а вам приходится обращаться с детьми?

– К сожалению, да. – Клариса с отвращением передернула плечами, потом повернулась к Бейли и неожиданно сказала: – Я уверена, что все ваши поиски закончатся на Гладии Дельмар. Вам придется признать, что она и есть убийца.

– Вот я не уверен в этом, – спокойно ответил детектив.

– Кто же еще, по-вашему, мог быть убийцей?

– Имеются разные варианты, милая Клариса.

– Например?

– Например, вы…

Реакция молодой женщины удивила Бейли. Она громко расхохоталась. Она смеялась все громче и громче, пока не стала задыхаться от смеха. Наконец она откинулась в кресле и утерла глаза.

– Нет, нет, не подходите ближе, – прошептала она, чуть дыша. – Со мной все в полном порядке.

– Разве мое предположение так уж смешно? – сухо спросил Бейли.

Клариса попыталась что-то сказать, но снова рассмеялась.

– О, вы, землянин. Да как же я могла бы быть убийцей? – наконец выговорила она.

– Вы достаточно хорошо знали Дельмара… его привычки… вы могли все учесть, все подготовить.

– О, небеса! И вы предполагаете, что я могла бы подойти к нему? Настолько близко, чтобы ударить его по голове? Вы ничего, решительно ничего не понимаете, инспектор.

Бейли почувствовал, что краснеет.

– А почему вы не могли бы приблизиться к нему, Клариса? – отрывисто спросил он. – У вас ведь есть практика личного общения с человеческими существами, не так ли?

– Да, но только с детьми.

– Одно ведет к другому. Ведь вы же терпите мое присутствие.

– Да, но на расстоянии десяти метров, – презрительно ответила солярианка.

– Однако только что один из ваших соотечественников чуть было не упал в обморок только потому, что я недолгое время находился в одной комнате с ним. Примерно на таком же расстоянии! – воскликнул детектив.

Клариса сразу стала серьезной.

– Я хотела бы обратить ваше внимание, инспектор, на следующее, – сейчас в голосе молодой женщины не было ни малейших признаков веселости. – Дело совершенно не в том, могу ли я перенести чье-либо присутствие. Постарайтесь понять, что Рикэн Дельмар был человеком исключительно традиционным и пунктуальным в соблюдении наших обычаев. Именно Дельмар не допустил бы личного присутствия кого бы то ни было. Он был почти таким же традиционным, как сам правитель доктор Либиг.

– А что это за правитель – доктор Либиг?

Клариса пожала плечами.

– Один из немногих ныне живущих гениев. Он наш главный роботехник. Доктор Либиг работал над созданием моделей новых роботов совместно с Рикэном Дельмаром.

– Однако именно у вас могла быть определенная причина желать смерти Дельмара.

– Причина? Но какая?

– Теперь вы стали во главе всего вашего дела, вы повысились в должности, – ответил Бейли.

– Да кому же на Солярии нужно это повышение? Кто на Солярии пожелал бы заниматься такой работой? Как раз наоборот. У меня были причины желать, чтобы Дельмар жил вечно. Тогда у меня бы была надежда выбраться отсюда. Я ожидала, что вы придумаете нечто более убедительное, землянин.

Бейли неуверенно почесал нос. Он увидел правоту своей собеседницы.

Клариса торжествующе взглянула на собеседника.

– Ну, а теперь не хотите ли вы взглянуть на наших детей? – спросила она.

– Благодарю вас, с удовольствием, – ответил Бейли.

Они томительно долго шли по бесконечным коридорам. Очевидно, здание, в котором они находились, было грандиозным. В залах, через которые они проходили, они увидели десятки розовощеких малышей. Некоторые из них ели с помощью роботов, другие играли, визжали, бегали и дрались, как все дети Вселенной.

– В этом возрасте они не так уж плохи, – ворчливо заметила провожатая Бейли, – но требуют наблюдения невероятного количества роботов.

– Да, потребность во внимании и ласке свойственна детям. С этим трудно бороться, – заметил Бейли.

Клариса поморщилась и неохотно процедила:

– Да, дети требуют персонального влияния.

– Меня удивляет, – заметил Бейли, – что роботы могут удовлетворять потребности детей в ласке и нежности.

Клариса резко повернулась к нему.

– О небеса! Послушайте, землянин, если вы нарочно стараетесь дразнить меня, все равно у вас ничего не выйдет. Я не выйду из себя.

– Дразнить вас? О дьявол! Я и не думал.

– Я так же, как и вы, могу произнести слово: «нежность». Если вы хотите услышать другое непристойное слово, то я его могу произнести: любовь, любовь. Слышали? А теперь потрудитесь вести себя прилично.

Бейли решил не затрагивать данной темы.

– Значит, роботы в состоянии опекать детей достаточно успешно?

– Конечно. Робот составляет хорошую компанию малышу, которому безразлично, что это всего лишь робот. Но после трех лет и до десяти появляются более сложные проблемы.

– Какие же?

– В этом возрасте дети требуют совместных игр. Они не желают обходиться друг без друга.

– Ну и вы разрешаете им такое кощунство?

– Приходится. Но даже в этих случаях мы не забываем о своих целях – готовить детей к жизни взрослых граждан Солярии. У каждого из детей отдельная комната. Каждый день определенное время отводится на то, чтобы они пребывали в одиночестве, и с годами это время увеличивается. К десяти годам ребенок уже в состоянии хотя бы некоторое время обращаться с другими детьми при помощи телеконтактов.

– Меня поражает, что вам так успешно удается бороться с врожденным инстинктом… – начал Бейли.

– Каким инстинктом? – перебила его Клариса.

– Инстинктом общения с себе подобными, свойственными всем людям. Вы же сами признаете, что дети в определенном возрасте настаивают на совместных играх.

– Но какой же это инстинкт? – пожала плечами молодая женщина. – О небеса! Мало ли что свойственно ребенку? Дети, например, боятся машины. А вы боитесь? Нет такого вредного инстинкта, который нельзя было бы подавить соответствующим разумным воспитанием. Но сколько это требует вреда, о небеса! У патрона была замечательная идея. Он мечтал о создании таких роботов, которые сами могли бы дисциплинировать и наказывать детей, не выходя при этом из строя. А почему бы и нет? Строгая дисциплина сегодня необходима для достижения лучшей жизни завтра – в сущности это и есть истинное выражение Первого Закона. Только бы научить роботов понимать это! Вот в чем проблема.