Геннадий Кудий - Русская Атлантида

• Название: Русская Атлантида
• Автор: Геннадий Кудий
• Издательство: Журналист
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91318-011-7

Книга самобытного автора Г. Н. Кудия посвящена интересной, полной динамики и драматизма истории и культуре Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского (ВКЛ) — крупнейшего государства Европы периода позднего Средневековья. Она в яркой и доходчивой форме позволяет восстановить, прежде всего для российского читателя, историческую правду о месте и роли Русской Атлантиды — ВКЛ в развитии Восточной Европы и формировании русской государственности, которая была сознательно искажена и основательно забыта в предыдущие два столетия. А также показывает на примере этого государства смертельную опасность и даже гибельность для любого этноса бездумной потери своей национальной идентичности, традиций и веры.

---

В каком часу это произошло, сказать трудно, но явно значительно позже полудня. Стремительной атаки не получилось, и попытка оказалась неудачной. Истомленные зноем, одетые в железные доспехи кони и всадники не смогли в один прием пересечь поле боя и остановились у взгорья, на котором был разбит шатер Ягайло. Передышка не помогла. Как утверждают советские историки И.Б. Греков и Ф.Ф. Шахмагонов, король на этот раз выставил против рыцарей пешие полки смоленских, белорусских и польских крестьян. Они отбили натиск главного орденского резерва, не позволив рыцарям прорваться на помощь крестоносцам, окруженным и гибнущим под Ульново. В жестокой сече часть наступающих тевтонцев перебили, а часть взяли в плен (капитулировали знамена Хелминской земли, которые позже тевтонские власти обвинили в измене). В этом бою погиб великий магистр и множество комтуров.

По мнению польского историка Иеронима Граля, дело обстояло по-другому. Появление мощного отряда на своем правом фланге не укрылось от внимания польских военачальников. Во-первых, угрозу заметили члены Ягайловой свиты, которая неожиданно оказалась на пути орденского резерва, включая отборное рыцарство придворной хоругви. Во-вторых, специально предпринятая рыцарем Добеславом из Олесницы попытка выяснить, кто наступает (с этой стороны можно было ожидать и литвинов), закончилась не только скрещиванием копий с самим магистром, но и окончательным обнаружением наступающего противника. Поэтому элитные коронные хоругви, в том числе придворная и краковская, смогли переменить фронт атаки и бросились в наступление на приближающегося врага. Эффект от столкновения элитных формирований обоих войск оказался для крестоносцев трагичным: согласно «Хронике битвы», «при первом ударе пали магистр, маршал и командоры всего Ордена».

Тяжелая пехота литвинов (реконструкция).

Последняя фаза сражения.

Возможно, дело обстояло именно так. Возможно, пешие и конные хоругви союзников отражали атаку орденского резерва вместе (как оно, скорее всего, и было). Лично мне, например, кажется очень сомнительным утверждение «Хроники битвы» об одномоментной гибели всего орденского руководства, весьма опытного и искушенного в военном деле. Поэтому более правдоподобно будет предположить, что пешие ратники остановили таранный рыцарский удар, а элитные польские хоругви сумели довершить дело. Но уж очень не хотелось польскому рыцарству делить тогда славу этой действительно великой победы с «презренной чернью», тем более белорусско-смоленской. Вот и появилось в «Хрониках…» приемлемое для него толкование тех событий. Грюнвальдская битва, как известно, была одним из последних крупных конных сражений Средневековья, так сказать, запоздалая дань времени. Пехота прочно становилась хозяйкой полей, а конница навсегда переходила в разряд вспомогательных войск.

Ко времени разгрома орденского резерва было покончено и с рыцарями, окруженными под Ульново. Бой медленно затухал, сдвигаясь к орденскому лагерю. Наступила шестая фаза битвы. Часть тевтонских конников, вырвавшихся из окружения, укрылась в обозе между Стембарком и Грюнвальдом, намереваясь там под защитой конных повозок организовать оборону с использованием артиллерии и пехоты. Часть обращенных в бегство конников преследовала легкая татарская и литовско-русская конница. Попытка обороны тевтонского лагеря оказалась неудачной, пехотные отряды союзников, то есть вооруженные крестьяне, пошли на штурм, завершившийся сокрушительным поражением тевтонцев. Битва закончилась вечером полным триумфом польской и литовско-русской армии. Погибло более 16 тысяч крестоносцев, а около 10 тысяч попало в плен. Среди погибших оказалось 600 перевязанных (посвященных) рыцарей, включая 205 орденских братьев. Со времен Ледового побоища 1242 года на Чудском озере Орден не переживал подобных поражений. Слава о его непобедимости раз и навсегда померкла. Точных данных о потерях союзников нет, но надо полагать, что они тоже были немалыми, поскольку сражение было упорным и долго проистекало с переменным успехом. Самые значительные потери понесли литовско-русские отряды, особенно в начале сражения.

Как бы то ни было, развивая успех, основные силы союзников сумели выступить в направлении Мариенбурга лишь спустя три дня и подошли к нему 25 июля (легковооруженные отряды союзной конницы появились под стенами орденской столицы еще 22 июля). Мариенбург был одной из самых неприступных крепостей в Европе и располагал неограниченными запасами продовольствия. Стенобитные орудия Средневековья не могли разрушить его стен, а артиллерия тогда еще не достигла необходимой мощности. Взять город-крепость с ходу не получилось. Остатки рыцарского войска и гарнизон под командованием светского командора Генриха фон Плауэна, вовремя ушедшего с Грюнвальдского поля, успели подготовиться к обороне Мариенбурга уже 18 июля.

Мальборк (Мариенбург) сегодня.

Флаг и герб Мариенбурга.

Семинедельная осада города-крепости ни к чему ни привела. Ягайло распространил свою власть на все владения Ордена и в феврале 1411 года заключил Торуньский мирный договор с крестоносцами. По нему к ВКЛ отошла Жемайтия, а к Польскому королевству Добжинская земля. Орден выплатил значительную контрибуцию, а союзники вновь получили прямой выход к Балтийскому морю, что было очень важно для развития их экономики и торговых связей. Причиной столь сравнительно скромных для союзников конечных результатов Грюнвальдской победы стало то, что ни Священная Римская империя германской нации, ни венгерский, ни чешский короли не желали полного уничтожения Ордена, а вместе с этим резкого усиления Польского королевства и Великого княжества Литовского в Европе. Одновременно у Ягайло и Витовта оставались свои виды на Ливонский орден как на угрозу несговорчивым Пскову и Новгороду Великому.

Тем не менее поражение в Грюнвальдской битве положило конец орденским захватам в Прибалтике. Тевтонский орден стал приходить в упадок, а Ливонский орден перестал быть значимой силой в восточноевропейской политике. Война продолжалась еще несколько десятилетий, но тевтонцы уже не смогли подняться из пепла и постепенно попали в зависимость к полякам — в середине XV века Польша снискала себе союзника в лице прусских сословий, которые в 1454 году сдались ей на милость. По Торуньскому мирному договору 1466 года Польша закрепила свою власть на нижней Висле (в Королевской Пруссии), а остальные земли Пруссии вместе с городом Кенигсбергом перешли под косвенную, ленную зависимость от Польского королевства. Лишь несколько столетий спустя здесь образовалось Прусское независимое королевство, которое в союзе с Россией и Австро-Венгрией вскоре лишило Польшу государственности, а позднее создало Германскую империю, дважды ввергнувшую планету в пучину мировых войн. Такой в исторической перспективе была плата за промедление с наступлением войск Ягайло и Витовта на Мариенбург (скорее всего, вынужденным) и неудачную его осаду.

Но тогда Грюнвальдская победа существенно усилила позиции Великого княжества Литовского и Русского в соперничестве с Москвой за объединение русских земель, придав данному процессу принципиально новое звучание, так как благодаря ей Витовт приобрел значительную славу и практически вернул независимость ВКЛ. Главными торговыми партнерами Великого княжества Литовского и Русского в это время становятся Ливония и Пруссия, поскольку появился устойчивый и безопасный выход к Балтийскому морю по Неману через Жемайтию, а через Ригу — по Западной Двине. Интересы Вильни и Москвы здесь тоже начинают сталкиваться (пока лишь применительно к Новгороду Великому и Пскову), но со временем они приобретут непримиримый характер, что проявится и в Ливонскую войну, и в Смутное время, и во время продолжительной войны с Россией за Украину («Потоп»), и в период Северной войны, и позже. Другими словами, отныне при поддержке Польши борьба Великого княжества Литовского и Русского с Московским государством стала едва ли не главным направлением его внешней политики более чем на 300 лет вперед. При этом парадокс ситуации состоял в том, что всякое движение Витовта к самостоятельности и обособленности от Короны польской незамедлительно вызывало контрдействия Ягайло, тогда как всякое усиление Москвы приостанавливало сепаратистские действия Витовта. Другими словами, если внутренняя политика польских феодалов стабильно порождала оппозицию в ВКЛ, то внешнеполитическая обстановка, напротив, связывала Польское королевство и Великое княжество все более и более тесными узами.

Однако в разные периоды времени все было далеко не так явно и однозначно. После Грюнвальда, например, Витовт в первую очередь выдвинул территориальные претензии к Ягайло и Короне польской. Затем установил прямые контакты с венгерским королем, императором Священной Римской империи, Великим Новгородом и Псковом, был избран королем гуситов, а в Орде на некоторое время посадил на ханский трон своего ставленника и союзника — сына Тохтамыша Джелаль-Еддина. Зимой 1410/11 года тот собрал в Орде почти всех князей Северо-Восточной Руси с целью выстроить их отношения в интересах Витовта. Отчасти ему это удалось — Витовт сблизился с тверским князем, нижегородские князья были противопоставлены Москве и т. д.