Колм Лидди - Потому. Что. Я. Не. Ты. 40 историй о женах и мужьях

• Название: Потому. Что. Я. Не. Ты. 40 историй о женах и мужьях
• Автор: Колм Лидди
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-386-02159-7

Сорок рассказов о любви: забавных, немного грустных, немного смешных, зачастую — поучительных и, кажется, как один списанных с вашей собственной жизни. А если и не с вашей, то уж точно с жизни вашей подружки или приятеля, или мужа (жены), причем, не обязательно вашего мужа (жены). Хотя… как знать…

Маленький роман Колма Лидди о семейной жизни — одна из тех книг, с которыми совсем не хочется расставаться. Вот увидите: дочитав ее до конца, вы снова вернетесь к самому-самому рассказу. Впрочем, самым-самым может оказаться любой из них.

---

— Просыпайся, болван, во имя Богородицы и самой царицы Елизаветы, — затормошила меня жена, едва рассвело. — Соня уже одевается. Сейчас она выйдет и станет искать котелок. Где он? Ты его вымыл?

— Нет, — ответил я, приоткрывая один глаз.

— Да что же ты за отец такой? Совсем не любишь свою дочь, — возмутилась жена. — Вымой сию же минуту, иначе я пойду и расскажу ей все как есть.

— Да, — сказал я, поглаживая курок, осторожно нажимая на него. — Иди и расскажи ей ВСЕ как есть.

И она ушла. До меня из спальни донесся настойчивый шепот. Вскоре появилась Соня. Вид у нее был очень расстроенный. Я положил ружье.

— Папа, — обратилась ко мне моя дочь. Ее взгляд был устремлен на мои башмаки, в лицо она мне не смотрела. — Мама сказала, тебе не понравился мой серебристый котелок и ты теперь кормишь из него свою собаку. Это правда?

— Нет, Соня, — отвечал я, сдавленно сглотнув слюну. — Думаю, пришло время кое-что тебе объяснить.

Она посмотрела на меня с надеждой во взоре, думая, что я сейчас все улажу. Девочка моя. Для меня она навсегда останется четырехлетним ребенком.

— Это ужасно, но дело в том, — продолжал я, — что… в общем, котелок исчез. Я не кормил из него собаку, но действительно, именно пес утащил его бог весть куда.

Соня заплакала.

— Прости, — уныло произнес я.

Моя красавица дочь продолжала плакать. Я глянул на жену. Она не покраснела, у ее виска не пульсировала вздувшаяся синяя вена. Повода для беспокойства у нее не было, ведь она опять взяла надо мной верх. Я заскрежетал зубами, и в это мгновение принял решение.

— Мне очень неприятно, Соня, что мой пес так расстроил тебя, — сказал я. — В последнее время я слишком к нему снисходителен. Думаю, пора его наказать.

— Что? — неуверенно промолвила Соня.

— Да! Накажи его! — поддакнула моя жена, вновь оживившись.

Я снова взял в руки ружье.

— Что-о? — изумилась Соня. — Ты намерен пристрелить его?

— Да, детка, — серьезно ответил я. — За то, что утащил твой подарок.

— Нет, не надо, — тихо взмолилась Соня. — Не надо, нет!

— Да, иди и пристрели его, — подзуживала жена. — Другого он не заслуживает. — Ее глаза блестели. Возможно, она все еще злилась на пса за то, что тот принес мне табак и водку.

Когда я направился к выходу, Соня попыталась выхватить у меня ружье, но мать помешала ей. Они обе повалились на пол.

Шагая через двор, я заскочил в сарай за веревкой, потом забрал из кустов котелок, свистнул собаку, и мы отправились к озеру. Там я выбрал подходящее место у старой ивы, поставил туда котелок и сделал на веревке добротный узел. Мой верный пес, полностью доверявший своему хозяину, не сопротивлялся, когда я стал привязывать его к дереву. Потом я взял ружье, прицелился. В последние мгновения затишья я услышал сердитый крик коростеля и жалобное квохтанье перепелов, перекликавшихся друг с другом через озеро. Я спустил курок и всех разом успокоил.

Одного выстрела было более чем достаточно. Пуля пробила огромную дыру в днище серебристого котелка. После я зашвырнул эту проклятую посудину далеко в озеро.

Псу я сказал:

— Не бойся. Завтра, как только Соня уедет в свой Челябинск, я тебя освобожу.

Вернувшись домой, по поведению обеих женщин я понял, что они слышали выстрел. Больше мы об этом не говорили. И про серебристый котелок тоже никогда не упоминали.

В следующий раз Соня навестила нас почти через год. Я сказал ей, что собака, следующая за мной по пятам, это щенок, уже повзрослевший, из потомства моего бывшего пса. И она охотно мне поверила.

38. ЧТО ЗНАЧИТ «НАВЕСТИ ПОРЯДОК»?

Ольтен, Швейцария, 1911 г.

На закате своей блестящей трудовой деятельности швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр несколько раз весьма неудачно вложил свой капитал. Как следствие, в последние годы жизни он едва сводил концы с концами. На скромную пенсию, что платил ему Лейпцигский университет, он мог снимать лишь маленький домик в городе. О том, чтобы держать камердинера, слугу или горничную, не могло быть и речи. Впервые за годы совместной жизни Фердинанд и его жена Мадлен были вынуждены сами заботиться о себе. Друзья пожилой четы, помня, как судьба баловала Соссюров в прошлом, сомневались, что те сумеют противостоять невзгодам.

Но они справлялись, причем справлялись прекрасно. Главным образом благодаря практичности Мадлен, которая значительно сократила семейные расходы.

— Теперь, когда я сама готовлю и стираю, — заявила она Фердинанду в первый же день, — горячую пищу ты будешь есть только раз в сутки, а сорочки менять не каждый день, как прежде, а через день. Так что будь аккуратней!

Новый распорядок вполне устраивал Фердинанда, и он, не прекословя жене, спокойно удалился в свой кабинет, где его ждала кипа нераспечатанных писем.

— Ты чем-то взволнована, дорогая? Что случилось? — спросил однажды Фердинанд. Его жена сидела за обеденным столом, уткнув лицо в ладони, и потирала лоб.

— Сегодня к нам на ужин придут Трончины. Ты не забыл?

— И что же? — удивился Фердинанд, кладя руку ей на плечо. — Мне казалось, они тебе симпатичны. Мы прекрасно проведем вечер вчетвером.

— Возможно, — согласилась Мадлен. — Только мне надо переделать кучу дел, чтобы подготовиться к их приходу.

— Боже милостивый, — вздохнул Фердинанд, заглядывая в буфет: вдруг удастся найти что-нибудь из еды. — Ну что ты так переживаешь? Все будет хорошо. Жаль, конечно, что я ничем не могу помочь.

Он стал искать печенье, которое, как ему помнилось, он видел в буфете.

— Вообще-то, можешь! — заявила Мадлен.

Фердинанд, с печеньем во рту, замер на месте. Хм, неожиданный ход.

— Я пойду на рынок, куплю свежих овощей и баранью ногу, — продолжила Мадлен, — а ты тем временем наведи порядок в ванной.

— Проклятие! — чертыхнулся себе под нос Фердинанд. Еще и печенье черствое.

Перед уходом Мадлен подвела мужа к стенному шкафу, где хранились различные хозяйственные принадлежности, которые наверняка ему понадобятся: швабра, ведро, бутылочка с отбеливающим средством, баночка с мыльным порошком, перчатки, щетка с жесткой щетиной, половая тряпка. Проводив жену, Фердинанд вернулся к шкафу, внимательно взглянул на его содержимое и, испустив протяжный вздох, вытащил только метлу. Потом закрыл дверцу.

В ванной Фердинанд решил проверить, сколько времени у него уйдет на уборку. И взялся за дело как заводной. Перво-наперво убрал использованные салфетки и старый пожелтевший номер «Цюрих геральд». Потом метлой прошелся по всем углам, снимая паутину. Потом подмел пол, собрав в кучу волосы, хлопья пыли и дохлых пауков. Потом эту кучу он выбросил в мусорное ведро, а мусор вынес на помойку. Вновь поднявшись в ванную, он решил еще немного поднапрячься и тряпочкой протер зеркало. Все, уборка была закончена. Фердинанд глянул на часы: он управился за шесть с половиной минут. Гордый собой, он бродил по холлу, ожидая возвращения жены. Ему не терпелось поделиться с ней своим методом уборки.

— Нет, нет, нет! — воскликнула Мадлен. — Ты не сделал и половины. Я думала, ты хочешь мне помочь.

— Я помог, — заявил Фердинанд. — Везде подмел. Посмотри!

— Возможно, — сказала Мадлен. — Но сколько времени у тебя это заняло? Пять минут?

— На самом деле шесть с половиной! — сообщил Фердинанд обиженным тоном.

— На самом деле ты всего лишь прибрался, а не навел порядок. Чтобы убраться по-настоящему, нужна горячая вода. Нужно мыть и скрести. А ты создал лишь видимость порядка, в ванной как было грязно, так и осталось.

— Где конкретно? — с вызовом спросил Фердинанд.

— Например, там. И там, и там, и там… — Она показала на пыль, лежащую на гладильной доске, на въевшиеся пятна на кафеле, на брызги мыльной пены на стенах у раковины и на подтеки под туалетным сиденьем.

— Фуу! — выдохнул Фердинанд. — Но это не видно.

— Я же заметила, — указала Мадлен.

— Фуу! — повторил Фердинанд.

— И главное, — добавила Мадлен, — госпожа Трончин тоже наверняка заметит. Так что я сейчас пойду готовить барашка, а ты, Фердинанд, пожалуйста, вымой здесь все как следует, как обещал.

Часом позже Фердинанд пришел на кухню с толстой тяжелой книгой в руках. Все это время он вовсе не отмывал ванную горячей водой и чистящим порошком. Он торчал в своем кабинете, роясь в словарях, коих у него было огромное множество, ведь он собирал их по всему миру.

— Nettoyer, — произнес он, обращаясь к Мадлен, чистившей морковь на столе. — Kempenn, putzen, glan, kirei ni suru, pulire, stada. Я проанализировал словосочетание «навести порядок» во всех языках, от ирландского до японского, от итальянского до шведского.

— И что это доказывает? — спросила Мадлен, со вздохом откладывая нож.