Колм Лидди - Потому. Что. Я. Не. Ты. 40 историй о женах и мужьях

• Название: Потому. Что. Я. Не. Ты. 40 историй о женах и мужьях
• Автор: Колм Лидди
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-386-02159-7

Сорок рассказов о любви: забавных, немного грустных, немного смешных, зачастую — поучительных и, кажется, как один списанных с вашей собственной жизни. А если и не с вашей, то уж точно с жизни вашей подружки или приятеля, или мужа (жены), причем, не обязательно вашего мужа (жены). Хотя… как знать…

Маленький роман Колма Лидди о семейной жизни — одна из тех книг, с которыми совсем не хочется расставаться. Вот увидите: дочитав ее до конца, вы снова вернетесь к самому-самому рассказу. Впрочем, самым-самым может оказаться любой из них.

---

Верный амплуа заядлого спорщика, свои претензии к бедной женщине он предъявлял в форме вопросов, будто вел с ней полемику. Вместо того чтобы просто раскритиковать стряпню жены, он спрашивал:

— Можно ли месиво на этой тарелке по праву назвать едой?

Демтрии приходилось отвечать. Если она молчала, если уходила в другую комнату, Ксилон следовал за ней и повторял свой вопрос. В итоге он вынуждал ее дать хоть какой-нибудь ответ, но для нее это все равно ничем хорошим не кончалось. Она во многих отношениях была достойная женщина (и замечательная кухарка), но разве могла тягаться в искусстве спора со вторым спорщиком Греции? И в результате она тихо соглашалась, что «месиво» на тарелке — это не еда, а потом извинялась. Одержав победу в споре с женой, Ксилон веселел и возвращался к столу, рассказывая Демтрии о том, как прошел его рабочий день. (Сыпля при этом шутками, поглощая свой ужин.) Демтрия стояла у раковины, вполуха слушая мужа. Ее кот терся о ее отекшие, со вздувшимися венами ноги; занимаясь посудой, она смотрела в окно на искрящиеся голубые воды Эгейского моря.

В тот год, когда Ксилон стал вторым в девятый раз, Сократ сделал заявление, потрясшее все интеллектуальное сообщество. За месяц до симпосиона он сообщил, что не будет участвовать в диспуте. Букмекеры мгновенно объявили фаворитом Ксилона. Сам Ксилон спокойно сказал своим коллегам, что он отнюдь не самонадеян, что есть много других талантливых спорщиков, способных победить в состязании. Но в душе он ликовал: близился час триумфа.

Перед самым симпосионом Ксилон взял на работе недельный отпуск и стал готовиться к состязанию. Закрывшись в своем кабинете, он штудировал книги, не желая полагаться на волю случая. Утром того дня, на которое был намечен диспут, он находился в приподнятом настроении. Отправляясь на симпосион, он даже остановился в дверях и чмокнул жену в щеку. Она помахала ему на прощание. С надеждой. С волнением.

Вечером, заслышав грохот его колесницы, мчащейся по улице, Демтрия догадалась, что муж проиграл в финале. Домой он явился в отвратительном настроении.

— Все пошло не так с самого начала, — кричал он. — У Парфенона я не мог найти свободного места, чтобы оставить колесницу. Объехал его три раза и в результате оставил экипаж в четверти мили от храма!

— Боги всемогущие, — охнула Демтрия.

— А что же состязание? Опять второй! Причем уступил не Сократу. Нет! На этот раз духовному сыну Сократа! Его блестящему ученику по имени Платон. Парню всего девятнадцать лет! А он меня победил! Ты понимаешь, что это значит?

Да, Демтрия понимала. Молодой Платон уже впитал в себя все, что знал Сократ. На следующий год он будет еще сильнее, через год — вдвое сильнее. Ее муж потратил годы, чтоб быть вторым после Сократа, а теперь что его ждет? Он опять будет вторым. Вторым после какого-то юного щеголя.

— Ты присядь, поужинай, дорогой. Я приготовила твое любимое блюдо, — сказала она.

Но ничто не смогло бы умиротворить Ксилона. Он жаждал борьбы, хотел бороться и победить. Его глаза горели, как у загнанной в угол крысы. Он медленно вертел головой, круглой, как у совы, со щетиной вместо волос, высматривая, к чему бы придраться. Все, казалось, на своих местах. И вдруг он заметил, что дверь в его кабинет чуть приоткрыта.

— А-га! — закричал Ксилон, кидаясь в свой кабинет.

Через несколько минут он появился оттуда и решительным шагом направился к жене, протягивая руку со сложенными пальцами. Когда он подошел ближе, она заметила, что он сжимает волосок из кошачьей шерсти.

— Разве твоему коту категорически не запрещено соваться в мой кабинет? Разве я не предупреждал, что его следующее вторжение станет для него последним, глупая женщина?

Ксилон зачерпнул ложкой со своей тарелки и опустился на одно колено.

— Кис-кис-кис, — позвал он, зловеще улыбаясь.

Как и сам Ксилон, кот Демтрии, привыкший питаться вкусно и сытно, был весьма упитан. Животное стало облизывать ложку, а Ксилон — он был хитер, — чтобы не спугнуть его, осторожно просунул ладонь под брюхо кота.

— Нет, Ксилон, не надо, нет, нет, нет, — завопила Демтрия, догадавшись, что задумал муж. — Нет, нет, нет, — голосила она, кидаясь за ним на улицу, к низкому ограждению на краю скалы.

— Не реви, глупая женщина! — рявкнул Ксилон. — Скажи лучше, почему я не должен бросать твоего кота со скалы? Приведи хотя бы один убедительный довод.

Демтрия продолжала плакать. Ксилон схватил кота за шкирку и размахнулся. Кот, наконец-то сообразив, какая участь его ждет, стал отчаянно сучить лапами в воздухе, пытаясь найти, за что зацепиться. Вывернув шею, он попытался впиться острыми зубками в руку Ксилона. Но боец из него был никакой: он был слишком толстый.

— Посыл, лежащий в основе твоего утверждения, не доказан! — вдруг воскликнула Демтрия.

— Это ты о чем? — растерялся Ксилон, изумленный как ее заявлением, так и той терминологией, к которой она прибегла.

— А ты остановись на мгновение и внимательно посмотри на кота, — сказала Демтрия.

Рука Ксилона, в которой тот держал животное, замерла в воздухе, а Демтрия продолжала:

— Я мало что в этом смыслю, дорогой, но можешь ли ты сказать мне, сколько волосков на его теле?

— Тысячи, миллионы, миллиарды, наверно. Бессчетное количество. Почему ты спрашиваешь? — спросил Ксилон, прищурившись.

Кот снова начал вырываться, и на этот раз Ксилон бросил его на траву.

— А сколько волосков, дорогой, — не унималась Демтрия, — по-твоему, было на его теле сегодня утром?

— Очевидно, столько же, — ответил Ксилон. — Миллионы, миллиарды.

— Тогда как ты докажешь, что одного теперь не хватает? Как ты установил, что он потерял один волосок в твоем кабинете?

Ксилон открыл рот, собираясь дать ответ, но не смог его сформулировать. В мгновение ока он был поставлен в тупик. В мгновение ока его жена одержала над ним верх.

Демтрия сдержанно улыбнулась и закрепила свою победу:

— Я мало смыслю в таких вещах, дорогой! Но, полагаю, только пересчитав все волоски в шерсти кота до и после, ты смог бы убедительно доказать свою точку зрения.

Издалека, с другого конца сада, донеслось мяуканье.

Аргументация жены привела Ксилона в замешательство. Потерпеть поражение от Сократа или Платона — это одно, но проиграть спор собственной жене — это уже совсем другое. Такого просто нельзя было допустить. Пытаясь найти достойный ответ, Ксилон побагровел, заскрипел зубами.

Было ясно, что Демтрия победила, справедливость была восстановлена. Она всегда была права, но ей всю жизнь приходилось извиняться перед мужем. И только один этот раз, под гнетом чрезвычайных обстоятельств, она рискнула бросить вызов Ксилону и… побила мужа его же оружием. Это доставило ей огромное удовлетворение.

— Постой! Постой! — крикнул Ксилон, надувая губы. — Одну секунду на раздумье!

При виде его растерянного лица Демтрия не удержалась от смеха. Это лишь подлило масла в огонь. Ноздри Ксилона затрепетали. Демтрия захохотала еще громче. Все напряжение, что скопилось в ней за тридцать пять лет пресмыкательства перед мужем, вылилось в исступленный истерический хохот.

Ее реакция была вполне понятна, но имела печальные последствия. Хохоча, она согнулась в три погибели, держась за живот, и вслепую стала пятиться задом. Споткнувшись о низкое ограждение, она сорвалась со скалы.

Ксилон, надо отдать ему должное, не застыл на месте. Подчиняясь инстинкту, он спокойно шагнул с края скалы, последовав за женой в пропасть. Перед самым падением на камни он язвительным тоном прокричал свое последнее возражение, придуманное за миг до гибели. Но Демтрия уже не успела ответить.

7. ПЯТЬДЕСЯТ СПОСОБОВ ДОСАДИТЬ МУЖУ

Берлин, 1988 г.

Мой муж очень впечатлительный человек. Существует, должно быть, не менее пятидесяти способов вывести его из себя. В основном у меня это получается случайно: например, я забываю купить ему сигареты, или подаю на ужин одно и то же два вечера подряд, или спрашиваю его о чем-нибудь, когда он смотрит по телевизору футбол. Минувшим вечером, в день его рождения — ему исполнилось тридцать четыре года, — я открыла еще один способ.

После полуночи мы были на нашем балконе. Внизу город сиял огнями, поэтому вдалеке, на полпути к горизонту, легко можно было различить темную полосу — абсолютно прямую линию. Однако мой муж не смотрел на Стену. Крепко закрыв глаза, он «занимался со мной любовью». Я говорю это с иронией, потому что на самом деле это было не так. Он (только ради бога, не подавитесь от смеха) занимался любовью с Мэрилин Монро.

Он всегда закрывал глаза, едва мы приступали к эротическому стимулированию. Я и раньше подозревала, что происходит за его опущенными веками, но до вчерашнего дня не знала точно. Поскольку для него это был особенный день, я спросила, чего бы он хотел.