Сергей Павленко - Восстание мазепинцев

• Название: Восстание мазепинцев
• Автор: Сергей Павленко
• Издательство: Видавництво «Русь»
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-214-616-5

В исторических заметках С. Павленко глубоко освещает вопросы восстания мазепинцев. Автор опровергает многочисленные подтасовки-фальсификации истории Гетьманщины, ошибочные трактовки событий 1708–1709 гг. в Украине.

---

Пусть это звучит провокационно, непривычно, но сегодня актуально все же поставить вопрос: а была ли народная война?

Историк И. Логмель, например, в 1940 году писал, что «при приближении врага жители разбегались по лесам, паля села и, уничтожая все запасы»[43].

На самом же деле, как узнаем из депеш полковых офицеров, Белоруссию выжигали подразделения русской армии. Г. Вершигора в исследовании «Военное творчество народных масс. Исторический очерк» (Москва, 1961) пишет: «Петр I, разгадав направление движения шведской армии, приказал четырехтысячному отряду русской кавалерии под командованием генерала Инфлянта опередить шведов и на их пути уничтожать запасы продовольствия, разрушать дороги, мосты. Этот отряд перерезал путь авангарда шведов, захватил Стародуб и Новгород-Северский» (с. 296). Дальше узнаем, что эта русская часть уже 12 октября выжигала украинские села (с. 297).

17 сентября 1708 года шведский перебежчик Неман свидетельствовал, что голодные подразделения армии Карла XII «шли все по места горелым»[44]. Адъютант Петра I Федор Бартенев докладывал Меншикову о том, как войска русского генерала Инфлянта «деревни и мельницы кругом неприятеля все жгли» (Там же. — Т. I. — С. 103).

Как положительный факт русская историография называет появление в это время народных отрядов мстителей. На самом деле изгнанному из сожженных сел населению не осталось ничего другого, узнаем из донесения того же Ф. Бартенева, «как собрася конпаниями» в лесах и, конечно, считать своим врагом шведов, из-за которых они попали в такое затруднение.

А. Меншиков наблюдал возникновение вражеских настроений в белорусской глубинке против россиян: «А когда мы здесь куда ни приедем, такую нам чинят приязнь, что не токмо в деревнях ни единаго хлопа, но и в панских дворех никого не получаем, а провожатого нигде сыскать не можем: все заранее, как могут, со всем по лесам убираются. Также видя то, что мы на панских токмо дворех провиант и фураж пожигаем, то они с панских дворов все на хлопские дворы и в леса развозят; а из сего можно признать, что все здешние обыватели больше к неприятельской стороне склонны и доброжелательны, нежели к нам. И для того я ныне разсудил ко всем своим задним такой указ послать, чтоб везде, где ни найдут, в панских или хлопских дворех, не токмо провиан и фураж, но и солому жгли все без остатку»[45]. Выполнялось это указание так тщательно, что в войске Карла XII не стало продовольствия. «Голод в армии растет с каждым днем, — писал в сентябре шведский участник похода. — …Как же мы будем существовать в этой ужасной пустыне?»[46].

Французский посланник в Польше Безенвальд получил 17 сентября 1708 г. сообщение из армии: «Царь приказал при нашем приближении сжигать (все)…»[47]

Еще 9 августа 1708 г. Петр I прислал указ Николаю Инфлянту:

«Ежели же неприятель пойдет на Украину, тогда иттить у одного передом и везде провиант и фураж, такоже хлеб стоячий и в гумнах или в житницах по деревням (кроме только городов), польской и свой жечь „не жалея и строения“ перед оным и по бокам, также портить, леса зарубать и на больших переправах держать по возможности. Все мельници такожь жечь, а жителей всех висылать в леса с пожитками и скотом в леса… А ежели где поупрямитца вытить в леса, то и деревни жечь…Також те деревни, из которых повезуть, жечь же».

Первыми в Гетманщине запылали села Стародубщины.

Как сообщал 12 октября 1708 года Ф. Бартенев, «деревни и мельници кругом неприятеля все палили».

Военный совет русского командования принял решение в случае отступления уничтожить огнем даже городок Почеп[48].

Многочисленные беженцы из Белоруссии, с юга Украины посеяли в Гетманщине небезосновательные панические настроения. На севере Черниговщины, в Горске, 21 октября 1708 А. Меншиков, информируя царя, высказывал свое удивление: «Здешнего Черниговского полку только с полтараста человек здесь мы изобрели, и те из последних, а не старшин почитай никого не видим, а которой и появитца, да тогож часу спешит до двора, чтоб убратца и бежать»[49]. До Батурина, как свидетельствовал на допросе пойманный драгунами канцелярист Александр Дубяга, докатились слухи о сожжении Мглина, Березны, Мены и других «знатных» городков[50].

Поэтому население многих сел Черниговщины встречало шведов с хлебом и солью. Об этом пишет Крман и другие свидетели — участники похода.

ВО-ПЕРВЫХ, миф о народной войне против шведских союзников — мазепинцев разрушается сведениями о маршруте движения войска Карла XII в Украине, местах его дислокации. Оно шло по Черниговщине компактной группировкой. От Новгорода-Северского шведы спустились к Мезину, потом направились к Батурину, далее к Ромнам, Гадячу, а после к Опошне, Полтаве.

Шведы не могли оставить в местах прохождения свои гарнизоны, поскольку у них для этого не было необходимого количества воинов. Поэтому они фактически не контролировали территорию, которую оставляли. При этом в Чернигове, Нежине, Переяславе (так сказать, в самом тылу «захватчика») стояли по 1–2 русских полка, размещенных здесь еще в прежние времена для «охраны» края. Несколько русских полков были сосредоточены в Киеве.

Таким образом, на 95 процентах территории Гетманщины вхождение войска Карла XII фактически было не замеченным. Население продолжало жить прежней жизнью. О войне, Мазепе, Карле XII оно могло знать лишь из противоречивых манифестов обеих противостоящих сторон, слухах и т. п.

ВО-ВТОРЫХ, миф о народной войне основывается на муссированном утверждении об ОККУПАЦИИ шведами Украины. Но шведы не были оккупантами Гетманщины, поскольку они были союзниками мазепинцев. При этом территория «оккупации» или расквартирования полков Карла XII была сконцентрирована в нескольких населенных пунктах. Английский посол Чарльз Витворт писал 20 апреля 1709 г. на родину: «Князь Меншиков пишет, что шведы расположились в местности, образующей как бы остров, русскіе же заняли удобнейшія места вокруг них и ежедневно высылают небольшія партіи, которыя иногда приводят пленных и дезертиров — как офицеров, так и рядовых»[51]. Опорными пунктами шведско-украинского войска зимой были Лохвица, Гадяч, Зиньков, Лютенька, весной Опошня, Решетиловка, Санжары, Будище, Жуки.

Имеем интересное наблюдение Нордберга о местах расположения шведского войска:

«В начале этого марта (1709) было очень холодно… Много крестьян возвращались к своим домам из лесов и мочаров, где прятали все свое имущество не перед шведами, как это они повествовали, но со страха перед москвинами, которые грозились им огнем и мечом, если бы они остались в своих домах. Ласковые и убедительные слова Мазепы делали на них большое впечатление и они передавали их другим. Гетман повествовал им, как мирно и приязно шведы вели себя с населением, так что никто не мог на них роптать. Наоборот, когда они делали, на их желание, которую прислугу шведам, то за это получали деньги. В конце гетман прибавил, если бы шведы в самом деле хотели забрать от них их в лесу запрятанные вещи, то могли бы это легко сделать, но они этого избегают»[52].

Рассказы местных жителей не были выдуманы. Ибо в «Указе всему малороссийскому народу» от 6 ноября Петр I предупреждал украинцев:

«А от нападения оного (врага. — Авт.) из городков некрепких, сел и деревень в наступление неприятелское жителя б сами особами своими, с женами и з детми и с пожитки скрывалися и неприятелю отнюд никаких живностей и хлеба и никакого харчу не оставляли, а особливо ни по каким универсалам короля Шведского, ни вора изменника Мазепы на продажу и так не привозити под опасением за то смертныя казни»[53].

В-ТРЕТЬИХ, к распространению мифа о народной войне много усилий приложил Петр I, которому хотелось противопоставить гетмана народу, выставить Мазепу изменником-одиночкой, не нашедшим поддержки в массах. Для развития этой идеи царь пригрозил старшинам, которые были с Мазепой, ссылкой их семей в ссылку.

Он приказал размножить расценки за поимку шведов: «При сем же объявляем, что кто из Малоросийского народу из неприятелского войска возмет в полон генерала, тому за оного дать две тысячи рублев, за полковника тысячу рублев, а за иных офицеров за каждаго по розчету против чина их; а за рядовых рейтар, солдат и драгун по пяти рублев; а за убиение каждого неприятеля, по свидетелству явному, по три рубли ис казны нашей давать укажем» (ПИБ. — Т.VIII. (июль-декабрь 1708 г.). — Вып. 1. — Москва-Ленинград, 1948. — С.284). Они, по его указу, были прибиты к дверям каждой церкви.

Кроме этих мер, царь дал указание «непрестанно партиями докучать, а наипаче, ездя кругом неприятелского войска, смотреть того, чтоб жители здешние не возили ничево; а кто повезет что и с тем пойман и обличен будет подлинно, таких присылать сюды» (ПИБ. — Т. VIII. — Вып. 1. — С. 310–311).