Колин Гувер - 9 ноября

• Название: 9 ноября
• Автор: Колин Гувер
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

Это история любви между парнем (мной) и девушкой (Фэллон). Хотя можно ли назвать её историей любви, если любовью она не заканчивается? Детективный роман заканчивается, когда тайны раскрыты. Конец биографии означает, что история всей жизни рассказана. Вот и в конце любовного романа должна быть любовь, так? Возможно, я ошибаюсь, и никакая это не история любви. Если прикажете, можно назвать произошедшее трагедией. Тем не менее – чем бы все не закончилось – я обещаю рассказать вам. Так что, без дальнейших церемоний. Давным-давно… Я встретил девушку. ТУ САМУЮ ДЕВУШКУ.

---

Она всегда покупала мне одежду, в надежде, что я буду носить ее. Одежду, которая не прикрывает мои шрамы.

Я качаю головой и, выхватив из его рук платье, вешаю обратно на вешалку. Хватаю одно из несколько платьев с длинными рукавами, и снимаю с вешалки.

- Мне нравится вот это.

Бен смотрит на платье, которое выбрал он, снова снимает его с вешалки и протягивает мне.

- Но я хочу, чтобы ты надела это.

Я отталкиваю платье.

- Я не хочу его надевать, я хочу это.

- Нет, - упирается Бен. - Я плачу за ужин, поэтому я решаю, на что мне смотреть, пока мы будем есть.

- Тогда я сама заплачу за ужин и надену платье, которое я захочу.

- Тогда я отменяю свидание и пойду в Чипотле.

Я издаю стон.

- Думаю, мы устроили первый бой, будучи в качестве пары.

Бен улыбается и протягивает мне свой вариант.

- Если ты согласишься надеть это, мы сможем закончить наш спор прямо здесь.

Бен непреклонен. Но я не надену это чертово платье. Если мне поможет мое откровение, то я им воспользуюсь.

Я разочарованно вздыхаю.

- Мама купила мне это платье в прошлом году когда работала над очередным этапом "Давайте вылечим Фэллон". Но она не имела даже малейшего понятия насколько мне было дискомфортно в своей коже. Так что, пожалуйста, не проси меня надеть это платье, потому что я чувствую себя гораздо уютнее в одежде, которая скрывает большую часть моей кожи. Мне не нравится заставлять людей чувствовать дискомфорт и, если я надену что-то подобное, они будут испытывать неловкость, глядя на меня.

Бен напрягает челюсть и отводит взгляд на платье, что держит в руке.

- Ладно, - легко сдается он, и отбрасывает платье на пол.

Наконец-то.

- Но ты сама виновата в том, что люди, глядя на тебя, испытывают дискомфорт.

Я даже не пытаюсь сдержать раздраженный вздох. В первый раз за весь день Бен сказал мне то, из-за чего я почувствовала, будто поговорила с отцом. Даже не собираюсь лгать. Это больно. Я прочистила горло, потому что от слов Бена внутри образовался комок.

- Это было не очень приятно, - тихо признаюсь я.

Бен делает шаг вперед. Но моя гардеробная и так маленькая. И мне наверно не нужно чтобы он стоял еще ближе. Особенно после таких обидных слов.

- Это правда, - отвечает Бен.

Я закрываю глаза, чтобы не смотреть на губы, которые произносят эти ненавистные слова.

Пытаюсь успокоить дыхание, но оно практически останавливается, когда пальцы Бена убирают с моего лица прядь волос. От неожиданного физического контакта я еще сильнее жмурюсь. Чувствую себя идиоткой из-за того, что не могу заставить его уйти, или хотя бы вытолкнуть из гардеробной. Но по какой-то причине, я не могу ни двигаться, ни говорить. Или просто дышать, если на то пошло. Бен убирает волосы с моего лба и пропускает их сквозь пальцы, отчего мое лицо полностью открывается.

- Ты отрастила волосы, потому что не хочешь, чтобы люди увидели больше. Носишь длинные рукава и рубашки с воротником, думая, что это поможет. Но это не так.

Его слова превращаются в кулаки, и бьют меня прямо в живот. Я отдергиваю лицо подальше от его рук, но продолжаю держать глаза закрытыми. Чувствую, что могу снова расплакаться, и я уже сполна наплакалась из-за одной тупой годовщины.

- Люди не чувствуют дискомфорт, когда смотрят на твои шрамы, Фэллон. Им дискомфортно, потому что, когда они смотрят на тебя, ты даёшь им понять, что смотреть на тебя это неправильно. И поверь мне, ты одна из тех, на которых люди хотят глазеть.

Я чувствую, как его пальцы прикасаются к моему подбородку и вздрагиваю.

- У тебя самые невероятные черты лица. Понимаю, что это странный комплимент, но это правда.

Его пальцы оставляют след на моей челюсти и скользят вверх по подбородку, пока не касаются моих губ.

- И твои губы. Мужчины смотрят на них, потому что хотят узнать каковы они на вкус, а женщины смотрят из зависти, потому что, если бы у них были губы такого же цвета, им бы не пришлось пользоваться помадой.

Я издаю нечто среднее между смешком и стоном, но по-прежнему не решаюсь открыть глаза. Стою одеревеневшая, гадая, где окажется его следующее прикосновение. Что он собирается сказать ещё.

- И я только однажды встречал в своей жизни девушку, у которой были такие же длинные и красивые волосы, но я тебе уже говорил об Абите. И к твоему сведению, она и в подметки тебе не годится, за исключением мастерства в поцелуях.

Чувствую, как Бен поднимает руку и убирает мои волосы за плечо. Он стоит достаточно близко, чтобы видеть, как вздымается и опускается моя грудь. Но Боже, мне вдруг становится так тяжело дышать, будто я нахожусь на десять тысяч футов выше уровня моря, чем находилась пять минут назад.

- Фэллон, - зовет он командным тоном, и берет меня за подбородок, приподнимая его. Когда я открываю глаза, он гораздо ближе, чем я представляла. Бен сердито смотрит на меня сверху вниз.

- Люди хотят смотреть на тебя. Поверь, я один из них. Но когда в тебе все кричит: "Отвернитесь", люди делают именно это. Единственный человек кто заморачивается из-за нескольких шрамов на твоём лице, это ты.

Мне так хочется верить ему. Если бы я только могла поверить всему что он говорит, может тогда бы моя жизнь значила для меня гораздо больше, чем значит сейчас. Если я поверю ему, то может, перестану так сильно нервничать из-за мысли снова пойти на пробы. Может, я смогу сделать то к чему меня так призывала мама, выяснить кто я на самом деле. Смогу быть честной с самой собой.

Черт, да я даже одеваюсь не для себя. Я ношу то, что на мой взгляд, люди предпочтут видеть на мне.

Взгляд Бена перемещается на мою рубашку, и на этот раз я замечаю, что его легкие втягивают воздух с таким же усилием, как и мои. Он протягивает руку к верхней кнопке моей рубашки и щелчком открывает её. Я резко вдыхаю. Бен не отрываясь смотрит на мою рубашку, а я на его лицо. Когда он переходит ко второй кнопке, могу поклясться, что слышала, как сбилось его дыхание.

Я не знаю, что он делает и я в ужасе от того, что ещё чуть-чуть и Бен станет первым человеком, кто увидит, что скрывается за этой рубашкой. Но хоть убейте меня, я не могу найти слов, чтобы остановить его.

Открыв вторую кнопку, он переходит к третьей. Но перед тем как её расстегнуть, глаза Бена встречаются с моими, и я вижу в них тот же страх, что испытаю сейчас сама. Мы неотрывно смотрим друг на друга до тех пор, пока Бен не доходит до последней кнопки. Все они расстегнуты, и я опускаю взгляд. Вижу, что оголён лишь кусочек моей кожи в районе пупка, поэтому пока не чувствую себя обнаженной. Но это очень скоро произойдет, потому что Бен медленно подносит руки к рубашке. Прежде чем он переходит к следующему шагу, я снова сильно зажмуриваю глаза.

Я не хочу видеть выражение его лица, когда он увидит, как сильно обгорело моё тело. Почти вся левая половина, если быть точнее. То, что он видит на моей щеке всего лишь малая часть по сравнению с тем, что скрывается за одеждой.

Чувствую, как моя рубашка распахивается и чем больше моего тела обнажается, тем сложнее сдержать слезы. Это самый неподходящий момент, когда я не могу справиться с эмоциями, но думаю, для слез не существует определенного времени.

Я слышу его тяжелое дыхание и резкий вдох, как только моя рубашка полностью раскрывается. Мне хочется вытолкнуть его из гардеробной, закрыть дверь и спрятаться. Но это именно то, чем я занималась последние два года. И по необъяснимым причинам, я не прошу его остановиться.

Бен медленно стягивает с меня рубашку. Тянет вниз до тех пор, пока она не падает на пол. Чувствую прикосновение его пальцев к моим рукам, но я слишком смущена чтобы двигаться, точно зная, что именно он сейчас видит.

Он ведет пальцами вверх от запястий, и по моей щеке стекает первая слеза. Однако, моя слеза его ничуть не смущает. Практически по всему телу меня пробирает озноб, пока Бен продолжает вести пальцами до предплечья. Но на полпути к плечам, Бен останавливается. Я до сих пор не решаюсь открыть глаза.

Я чувствую прикосновение его лба к моему и слышу, что он дышит так же тяжело, как и я, и это единственный факт, который дает мне ощущение комфорта в данный момент.

Мой желудок тревожно сжимается, когда его руки ложатся на край моих джинс.

Мы заходим слишком далеко.

Слишком далеко, слишком далеко, слишком далеко, но все на что я способна, это сделать длинный глубокий вдох и позволить его пальцам расстегнуть пуговицу моих джинс, потому что наравне с желанием остановить его, меня не покидает чувство, что Бен раздевает меня не для получения удовольствия. Не уверена, что он делает, но я слишком неподвижна, чтобы спросить.

Дыши, Фэллон. Дыши. Твоим легким нужен воздух.