Евгений Бенилов - Тысяча девятьсот восемьдесят пятый

• Название: Тысяча девятьсот восемьдесят пятый
• Автор: Евгений Бенилов
• Жанр: Альтернативная история

---

—  — Нет.

—  — С твоей стороны или с ее?

—  — Она думает, что только с моей, но на самом деле — с обеих. Ей нужен муж — умный, привлекательный и престижный … не обязательно я.

—  — Почему ты никогда не заводил ни с кем серьезных отношений?

Шум поезда затих вдалеке. Тиканье часов, гуденье кондиционера и капель кухонного крана возобновили свою неустанную работу.

—  — Сначала я сам был несерьезным. А потом понял, что отмечен … что могу принести только несчастье … — он замолчал, чувствуя, что его слова высокопарны, непонятны и слепы.

—  — Я понимаю, что ты хочешь сказать. — сказала Лялька.

Ее рука невесомо провела по щеке Эрика, потом погладила по волосам.

—  — А ты знаешь, что я … — Лялька кашлянула, маскируя смущение и нерешительность, — … что я … — она замолчала.

—  — Знаю.

—  — Знаешь что?

—  — Что ты в меня влюблена. — Эрик помолчал, — Начиная с той поездки на Памир … может, даже раньше.

—  — Намного раньше. — на этот раз голос Ляльки прозвучал ровно и спокойно, — Я влюбилась в тебя с первого взгляда … вернее, с первого слова … на том самом отборочном туре олимпиады. — она усмехнулась, — А когда на Всесоюзную не прошла, то месяц рыдала — думала, не увижу тебя больше …

Ее рука возле щеки Эрика вздрогнула и исчезла в темноте.

—  — Значит ли это, что, если б я полез-таки целоваться тогда на танцах, то ты бы меня не оттолкнула?

—  — Нет, не значит.

Они рассмеялись. Лежавший под одеялом у Эрика в ногах Кот завозился и недовольно мяукнул. Наступило долгое молчание.

—  — А ты?… — неожиданно хрипло спросила Лялька, — Ты меня … — она запнулась, не решаясь произнести бесповоротное слово.

—  — Да. — коротко ответил Эрик.

—  — С каких пор?

—  — С тех же, что и ты, — с самого начала.

Лялька издала странный звук — будто вынырнула на поверхность моря после затяжного пребывания под водой.

—  — Так какого же черта?!… — Она захлебнулась словами и начала снова, — Почему ты?!!… — слов не хватило опять, и она замолчала в беспомощной ярости.

Прежде, чем ответить, Эрик помолчал.

—  — Сначала я боялся, что ты меня оттолкнешь. Потом думал, что еще успею … А когда понял, что отмечен, — не хотел тащить тебя за собой.

Он взял лялькину ладонь и приложил к своей щеке. Вздрогнув, Лялька вырвала руку.

—  — Как ты смел?… — спросила она страшным шепотом, — Как ты смел так со мной поступить?… — она привстала на локте, и ее распущенные волосы буйным ореолом заметались на фоне окна. — Из-за твоего идиотизма у меня не осталось теперь ничего … ни воспоминаний, ни ощущений, ни детей!… — Она упала на подушку и закрыла лицо руками.

Потревоженный шумом Кот вылез из-под одеяла, спрыгнул с кровати и бесшумно растворился во тьме.

—  — Лялька! — позвал Эрик.

Ответом были всхлипывания.

—  — Я ничего не мог сделать.

—  — А спать с этой толстомясой развратной сукой ты мог? — Лялька отбросила одеяло и села на постели по-турецки, — Знаешь, сколько я мучилась из-за твоих баб? — она яростно натянула на колени подол ночной сорочки.

—  — Я … — Эрик поискал подходящее слово, но не нашел, — … не связывался с тобой ради твоего же собственного блага!… — он почувствовал, что объяснения бессильны, — И, кстати, ты тоже не святая — вспомни хоть проходимца Петровского или этого … как там его?… Пападжианопулоса …

—  — Петровский не был проходимцем! — лялькина сорочка распахнулась, обнажив ложбинку между ее грудей. — Если хочешь знать, Петровский был …

—  — Перестань. — тихо сказал Эрик, садясь на постели. — Нам просто не повезло …

Несколько секунд Лялька молча смотрела на него, потом протянула руку и погладила по плечу … потом по щеке … потом обхватила за шею … Эрик обнял ее за талию — и удивился, насколько та оказалась тонкой. Сердце его заколотилось в горле, дыхание перехватило. Теплое и податливое тело Ляльки покорно таяло под его руками, пушистые волосы щекотали лицо и плечи. На какое-то мгновение он почувствовал себя ее полным и нераздельным властелином … нет, властелином целого мира! — огромного, удивительного и прекрасного мира, состоявшего из двух ранее независимых, а теперь слившихся, половин.

На какое-то мгновение Эрику показалось, что у них еще остался шанс к спасению.