Борис Зотов - Каяла (В сокращении)

• Название: Каяла (В сокращении)
• Автор: Борис Зотов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Повезло.

Халдеев выпалил обойму бронебойно-зажигательных, с черно-красными головками, но все зря: самолет улетел туда, откуда прилетел.

- Кончен бой, перекур, - сказал, подходя, командир взвода Табацкий, отирая платком потное лицо и доставая кисет и стопочку газетной бумаги.

Напряжение сразу спало. - А странно, - Пересветов огладил успокоившихся коней, - только что была такая опасность, а сейчас будто и нет никакой войны, солнышко светит. Привыкает человек ко всему...

- Что это? - Табацкий указал на небольшое вздутие на ноге пересветовской кобылы.

Андриан пожал плечами.

- Так нельзя, - Табацкий оживился, - за лошадью надо смотреть. Глаз да глаз. Особенно за кобылами - у них организм понежней. Ведь лошадь в принципе устроена так же, как и человек...

Комвзвода извлек из полевой сумки пинцет, ватный тампон и бутылочку с йодом. Быстро и ловко обмял нарыв, обнажил, сняв коросту, его головку, выпустил гной...

- Здорово, - вырвалось у Пересветова, - кобыла не шелохнулась даже, а она у меня строптивая.

- Так, милый-дорогой, это же мой хлеб... Я ветеринарный техникум кончил, плюс десять лет практики. Лечить лошадей - умею, а ездить - так-сяк. В школе мне в первый день сказали: "Без шенкелей на конную подготовку не ходить". Я спросил, где их взять. "Хоть на складе получайте". Ну, я и поперся на склад. Складские оборжались с меня: шенкель-то, говорят, это внутренняя часть ноги от колена, так сколько вам надо, килограмм или два?

Возвысилась голова Отнякина над бруствером:

- Товарищ младший лейтенант, а можно нескромный вопрос?

Табацкий кивнул.

- Да нет, я не об вас. Вот Пересветов возомнил, выпендривается. Отец профессор, асфальт-Арбат, экспедиции, понимаешь, разногласия... Вот спросите его, пусть расскажет, что за книжечку хитрую он в переметной суме возит нет чтобы товарищу дать... А то раскурить бы ее!

- Зачем тебе, - с досадой сказал Андриан, - эта книга не на современном русском языке, а на древнем.

- А что это? - заинтересованно спросил Табацкий. - Я и сам взял на фронт учебник - по специальности, конечно. Не все же время боевой Устав кавалерии зубрить!

- Да "Слово о Полку Игореве", академическое издание тридцать четвертого года. Я ведь учился на историческом. А экспедиции... Представляете, мы находились в том самом районе, откуда русское войско начало свой бросок к морю восемь веков назад. Игорево войско пряталось в дубравах...

- Любопытно. Так доложите вкратце, что там у вас вышло с отцом и с экспедицией.

- Мой дед, понимаете, - заволновался вдруг Пересветов, - установил, что русские ходили за Дон, на берег Азовского моря. Отец же, напротив, - что это было невозможно, исходя из скорости движения в среднем по двадцать пять километров и никак не более сорока за один переход.

- Почему? - Табацкий в удивлении поднял брови так, что они исчезли под козырьком фуражки. - Вот мы за три перехода покрыли более двухсот километров. Почему же Игорь не мог?

- Вот-вот! Смотрите сами - в "Слове" уйма мест, указывающих на отдаленность Каялы: "конец поля половецкого", "далеча зайде Сокол, птиц бья - к морю", "среди земли незнаемой", "у Дону" и так далее.

- А не могло быть так, - полюбопытствовал Табацкий, - что средина половецких земель была не у моря, а где-то здесь, у Донца?

- Да нет. Археология - наука точная. Все половецкие захоронения, отмеченные каменными статуями, найдены только южнее Донца. Наоборот: чуть севернее есть остатки русских укреплений двенадцатого века. А между ними и половцами лежала ничейная земля, дикое поле, так сказать, нейтральная полоса. Стало быть, отец был неправ, и русские действительно подошли к морю. Я разошелся с отцом принципиально, только дело вот в чем...

Табацкий, втаптывая окурок в землю, перебил:

- Ладно, потом доскажете. Кончен перекур. Он ушел, а Андриана воспоминания не отпускали, и настойчиво лезли мысли о том прошлогоднем крутом московском разговоре, когда отец, разъярившись, доказывал, что...

- Дело в том, что летописный эпизод с утоплением в море определенной части игорева войска, - доказывал профессор, - легко объясним. Излагаю суть в популярной, доступной для первокурсника форме.

- Что ж, - усмехнулся при этих ядовитых словах Пересветов-сын, послушаем.

- Последняя битва Игоря не могла происходить у моря. При той скорости движения войск и том, максимально возможном, времени на все маневры и переходы, которым располагал Игорь, битва могла произойти южнее Донца на сорок, ну, пятьдесят-шестьдесят километров - это максимум-максиморум. Река Сальница, как известно, впадала в Донец вблизи Изюма - там, где русские переправились через Донец. Далее - один переход к неведомой нам Сюурли, удачная завязка боя в пятницу, а на следующий день, в субботу, половцы уже окружили игорев стан, "аки борове". А море...

- Я вынужден прервать вас, отец, - нетерпеливо сказал студент. - Вопрос о возможной скорости движения русского войска - вопрос важный. Не будем его затушевывать и смазывать. Давайте пройдем его еще раз...

- "Затушевывать, смазывать", - саркастически усмехнулся профессор. - Вы не в вашем молодежном кружке.

- А вы уклоняетесь от спора, - с жаром наседал младший Пересветов, тогда я сам отвечу на свой вопрос. Я подчеркиваю двумя жирными линиями скорость движения войск сильно зависит от многих факторов, это нам Пасынков подробно объяснял, а он на фронтах провел четыре года. (При упоминании имени Пасынкова профессор сморщился, будто принял рюмку скверного коньяку). Факторы такие: род войска, время года, погода, время суток, местность, втянутость войск в походы, состояние - дорог, а главное - какая боевая задача решалась, ну, например, где был противник: далеко, близко, наступал он или отступал и прочее. Ведь речь-то вдет не о средних показателях, а о конкретной вещи - мог ли Игорь в тех условиях в три перехода преодолеть расстояние от Изюма до устья Дона или до побережья Азовского моря или нет. Другими словами, могла ли его рать сделать подряд три перехода по семьдесят-восемьдесят пять километров? Мы пришли к выводу, что так вполне могло быть. Вот доказательства, В том же двенадцатом веке Владимир Мономах с дружиной поспевал из Чернигова в Киев за один день, "до вечерен", - об этом он пишет в своих "Поучениях". А ведь от Чернигова до Киева 145 километров! Исследователи определили длину суточного перехода запорожских казаков: оказалось, от 90 до 120 верст. Известен также рейд конницы генерала Плизантова во время гражданской войны в США. Было пройдено за один переход 135...

- Может быть, достаточно? - поднял руку профессор. Не стоит утомлять меня перечислением различных случаев.

- Сейчас. Только один пример еще. Пасынков служил в дивизии Буденного. Так вот, в мае в Сальской степи, заметим, в весьма сходных условиях, дивизия за трое суток прошла триста километров и с ходу вступила в бой с конницей белого генерала Улагая. При этом марш проходил при нехватке воды. Пасынков говорил, что давали по котелку на человека и на лошадь. Было это в девятнадцатом году.

- Опять Пасынков, - профессор резко ударил ладонью о стол, словно хотел прибить муху, и седые пряди свесились ему на лоб. - Он сбивает с панталыку студентов! И моего собственного сына! Да, конница могла бы, в принципе, дойти от Оскола до моря за три дня. Конница! Но где доказательства, что у Игоря не было пеших воинов?

- А где доказательства противоположного? Все, что написано где-либо о походе, говорит о том, что наше войско было именно конным. Найдите хотя бы одно место в "Слове" или в летописи, из которого можно было бы заключить, что хотя бы часть русского войска двигалась пешим порядком.

- Есть такое место! - торжествуя, сказал профессор. - Прямых указаний действительно нет, но есть в Ипатьевской летописи место, которое позволяет трактовать ситуацию так, что пешие воины у Игоря были. Речь идет о "черных людях", которых князь не захотел бросать на произвол судьбы, хотя имел возможность уйти верхом.

- Не согласен! "Черные люди" - это не пехота, а простые люди, толпа, масса. Простолюдины могли воевать и на конях - почему нет? Например, в летописи есть запись: черные люди потребовали от князя Изяслава Ярославича оружия и коней, чтобы идти на половцев. Значит, это было в обычае, чтобы черные люди воевали в коннице? Было?

Вышла из кухни тетя Проня, шептала беззвучно:

- Что ж творится: отца лает. А то и закричит враз, как в очереди. Это дело рази! Тут князья уже двадцать лет как в болоте, а они гудут и гудут. А ежели что - подведут под монастырь. Спросят: а вы где были, гражданка Однополова? Хоть бросай службу безбедную да в деревню уезжай от греха.

А профессор, слушая сына, выпил вторую, неурочную, рюмку столовой мадеры и думал о том, что придется искать новые аргументы. Возможно, они придут потом, когда спор закончится - как говорят французы, блестящие мысли приходят в голову, когда уже спускаешься по лестнице. Но сейчас приходилось свертывать дискуссию, и это бесило профессора по-настоящему.