Олесь Бенюх - Подари себе рай (Действо 1)

• Название: Подари себе рай (Действо 1)
• Автор: Олесь Бенюх
• Жанр: Русская классическая проза

---

- А муж ваш работает? - спросил он, чтобы что-нибудь сказать.

- Работат, - протяжно вздохнула она. - И даве, и ноне - все работат, товарищ дилехтор.

- Тута я, - раздался голос, и в комнату боком вошел Кузьмич. Снял треух, кротко улыбнулся: - Мы уже с вами здоровкались.

- Вчера, - светло улыбнулся Иван, пожимая его мощную в окаменелых мозолях ладонь. Посмотрел на рыжую шевелюру Кузьмича, подумал: "Неужто у них в селе все такие? Или выбирал девку себе под стать?"

- Таково жилище санитара наших дворов и тротуаров, - удовлетворенно отметил Маковлев и выжидающе посмотрел на директора. Иван заглянул в люльку, провел рукой по теплой лежанке, скептически оглядел кушетку-развалюху. Уже проходя по двору, сказал:

- Абрам Исакович, у вас на складе мы только что видели и столы, и стулья, и кровати. Не новые, но и не такая рухлядь, как у Кузьмича. Давайте выделим ему минимум, который он заслуживает.

Рахлин выхватил из кармана блокнотик и карандаш, что-то в нем пометил:

- Всенепременно и с удовольствием.

И обменялся красноречивым взглядом с Маковлевым: "Ну что? Говорил я вам, что эти завистники из Гороно все врут. Вам посылают молодого ветрогона. Он всё училище заставит под себя грести. Нет, не похож на карьериста-хапугу. Со-всем не по-хож!" Маковлев ответил ухмылкою Фомы Неверующего: "Не торопитесь с выводами, коллега. Поживем - увидим".

На первом же педсовете Иван выступил с небольшой речью:

- Вчера я беседовал... (он хотел сказать: "С Надеждой Константиновной Крупской", но в последний момент передумал - сочтут еще, что хвастается, бряцает высокими именами, значит, сам на этой земле хлипко стоит, блатной выдвиженец) беседовал с авторитетными экспертами Наркомпроса. Они подтвердили мои первые наблюдения: училище на подъеме, коллектив наставников толковый и слаженный, материальная база завидная. Спасибо всем - от Кузьмича (одобрительлный гомон, возгласы "Трудяга!", "Мужик вкалывает на совесть!") до Валентина Георгиевича и Абрама Исаковича (возгласы: "Браво!", "Дон-Кихот и Санчо Панса по рыцарски лелеют Дульсинею-педагогику!"). Беззаветная учеба, постижение азов, а потом и вершин своей специальности - это, несомненно, задача номер один. Но есть и архизадача - сотворение всесторонне развитой личности. Постигать все виды искусства, все виды спорта - в соответствии с наклонностями и способностями каждого - вот эта архизадача. Тогда и жизнь становится всесторонне полной и духовный мир всего общества, нового социалистического общества, оплодотворяется вершинными достижениями сотен и тысяч талантов.

Цитируя слова Крупской, Иван радостно, возвышенно ощущал, воспринимал, сознавал их как свои собственные. Именно сегодня и именно мы лепим человека будущего. Для этого мы должны взять все лучшее из учения Декарта, Песталоцци, Ушинского, других великих умов, использовать достижения западных современных направлений в педагогике.

Сидевший справа от Ивана Маковлев быстро написал несколько слов в блокноте, вырвал листок, подвинул его к докладчику. "Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин!!!" - прочел Иван. Фамилия "Сталин" была подчеркнута дважды. Сделал паузу, кивнул Валентину Георгиевичу: "Разумеется". Сидевший справа Рахлин скосил глаза, прочитал, прошептал: "Мудро и своевременно!" "А эти Дон-Кихот и Санчо Панса не так уж и простодушны, как герои Сервантеса", - отметил про себя Иван. Прекрасно понимая, что тезис "Кадры решают всё" прост и гениален, он приступил к кропотливой работе по подбору достойных людей прямо в ходе второй беседы с Надеждой Константиновной.

- Я, пожалуй, предложу тебе парочку кандидатур, - она сняла очки, близоруко прищурилась, потерла глаза платком. - При условии, что ты, Ванюша, никогда не обмолвишься, что именно я их рекомендовала.

Она помолчала. Добавила: - Я ничего не боюсь. Боюсь, чтобы это не стукнуло бедой по ним и особенно - по тебе. Эти люди настоящие духовные пастыри. Но они могут быть неудобными кое для кого. Ты смелый, благородный мальчик. Тебе я верю, потому всё это и говорю.

"Значит верно шепчут по углам, что вдова Ильича в опале, - думал Иван, возвращаясь в училище. - Неужели правда - не может выступать, где и как хочет; не может выезжать, куда хочет? Получается что-то вроде домашнего ареста. Крупская под домашним арестом?!"

Гнетущие душу смятенные чувства и мысли развеяла работа. Директор постоянно находился в эпицентре событий, происходивших в училище. Посещая занятия всех трех курсов, он действенно контролировал учебный процесс. Особые претензии вызывало преподавание русского языка и литературы. Преподаватели старой школы (а их было подавляющее большинство) приняли реформу в штыки. И здесь Иван занял непримиримую позицию: "Получается, что вся страна руководствуется новым сводом правил правописания, а мы, кузница учительских кадров для начальной школы, будем плодить неучей?" Иное дело литература. По программе, утвержденной Наркомпросом, Пушкину отводилось три часа, Лермонтову - один, Блоку и Есенину - ноль, Маяковскому -шестнадцать и Демьяну Бедному - двадцать. Когда Иван пожаловался на подобную несуразицу Крупской, она показала ему свою записку в коллегию Наркомпроса с протестом именно по поводу этой программы.

- Мне было заявлено, что я пытаюсь потакать вкусам ушедших эксплуататорских классов, что нам не нужна дворянская культура, нужна культура пролетарская, - она развела руками. - Это ли не значит выплеснуть с водой и ребенка?

И вдруг тихо засмеялась, заговорщицки посоветовала:

- Володя не раз мне с удовольствием говорил, что в гимназии он особенно твердо усваивал материал о творчестве поэтов и писателей, когда они готовились к юбилейным вечерам наших классиков. А к юбилею можно подвести любую дату. Как ты считаешь, Ванюша?

И в педучилище на Ордынке стали проводить литературные вечера. Вначале робко, незаметно, только своими силами и только для себя. Потом с приглашением артистов Малого и МХАТа, популярных литераторов. Об этих вечерах заговорили в районе, "Вечерняя Москва" печатала краткие отчеты и даже интервью с участниками. Студенческий театр ставил Шекспира, Мольера, Островского. Иван бывал на всех генеральных репетициях и премьерах, придумал небольшие премии за лучшую мужскую и женскую роль. Днем актовый зал превращался в спортивный. Появились гимнастические снаряды, подаренные шефами с кондитерской фабрики "Рот-фронт". В стены вмонтировали кронштейны, на них крепилась волейбольная сетка. Неизменным капитаном мужской сборной команды был сам Иван. Создавая политехнический кружок, он мечтал вслух перед притихшими мальчишками и девчонками о том времени, когда страна станет могучей индустриальной державой, и они, эти мальчишки и девчонки, да-да, именно они будут править ею, делать её краше и сильнее, созидать и защищать общество свободных и счастливых людей. И он сам был счастлив - он читал в их глазах, по их лицам, позам, движениям жажду подвига, готовность самопожертвования во имя воплощения в жизнь прекрасных, чистых идеалов. "Пусть не все, но многие из них готовы как Данко отдать себя людям. Не себе, не своим - людям, - думал он. - Только бы нам по пути в будущее не растерять эти идеалы, не дать превратить их в фетиши, которые так фетишами и останутся, не позволить перевёртышам и духовным капитулянтам прикрыться ими как всеспасительным жупелом и под его прикрытием вернуть старые порядки, которые были так ненавистны абсолютному большинству граждан бывшей Российской империи. Глядя на этих ребят я верю - наша революция будет, должна быть исключением. Ведь все предыдущие социальные взрывы на Западе и на Востоке, в Старом Свете или в Новом неизбежно заканчивались в конце концов реставрацией".

Пятого ноября, в преддверии праздника, Иван подписал финансовые документы, и бухгалтер училища, многоопытная Жанна Григорьевна отправилась в банк за деньгами. Как всегда, её сопровождал преподаватель физкультуры Костя Альданов.

- Костя, может стоит взять парочку ребят покрепче? Сумма большая студенческая стипендия, зарплата всем штатным работникам, - посоветовал Рахлин.

- Зачем излишнее внимание привлекать? - ответил тот озабоченно. Улыбнулся, потрогал мощные бицепсы одной руки, другой. - Одним махом семерых убивахом.

- Да? - протянул Рахлин. - Ладно.

Оказавшийся рядом Маковлев потер руки, сказал:

- Дорогой Абрам Исакович. Получка сама по себе уже праздник.

Добавил свое обычное: - Это тот день, когда я работаю не за бесплатно.

Ксюшка уже трижды наведывалась к кассе - выдают, не выдают?

- Моя очередь за ней, - сварливо заявляла она каждый раз студенту-очка-рику, тыча пальцем в уборщицу Лиду.

- Знаю, - каждый раз кратко констатировал студент.

- То-то и оно, что знаешь, - удовлетворенно завершала их весомый диалог Ксюшка.

Для доставки денег районо выделяло старенький фордик. Ровно в половине третьего он остановился у подъезда училища, и Жанна Григорьевна, как всегда хмурая, сосредоточенная, внесла в здание банковский мешок, набитый ассигнациями. Открывавший ей двери Костя подмигнул гардеробщице Клаве - "мол, нормалёк, зряплата будет". И почувствовал, как кто-то сзади обхватил его горло рукой.