Борис Зубков - За краем Солнца

• Название: За краем Солнца
• Автор: Борис Зубков
• Жанр: Научная Фантастика

---

Зубков Борис & Муслин Евгений За краем Солнца

Борис Зубков, Евгений Муслин

За краем Солнца

В подвале пахло запекшейся кровью. Мрак давил на каменные стены подземелья.

Игнат со стоном шевельнулся и разметал руки. Правая рука коснулась шершавого дерева. Почудилось, будто в лесу он. Рука поднялась и ощупала на дереве железные скрепы. Клетка... Неужто замкнули его в деревянную клетку?.. Руку внезапно рвануло, ожгло. И одновременно раздался звериный рык. Зверь по ту сторону деревянной решетки был так близко, что Игнат почувствовал его теплое дыхание. Но боль от свежей раны, от руки, вспоротой когтями хищника, встряхнула сознание. Неожиданно появилась надежда на спасение. Зверя бросили сюда для устрашения узника. Но зверь безрассуден, он страшен и для тюремщика.

Камень!..

...Где-то здесь, на земляном полу валяется плоский, почти острый камень. В ночь после первой пытки, Игнат подложил его под голову, а потом затерял в кромешном мраке. Сейчас каменный осколок может стать орудием спасения. Игнат встал. И тут же ухнула вниз земля - боль от ран вырвала из-под ног опору. Пополз. Перед глазами расплывались, лопались огромные радужные круги. Помогло то, что нашел у порога двери деревянную кадку с водой - видно, сжалился кто-то из тюремных холопов.

Прохладная свежая вода взбодрила. Нащупал босой ногой заветный камень, полузатоптанный в мягкую землю.

Пол был насыпной, из свежей влажной земли. Видно, подземелье выкопали сперва почему-то глубже, чем надо, и пол потом снова подняли, подсыпав две-три телеги земли. Все это Игнат сообразил быстро, и картина побега ясно рисовалась перед ним. Каменным острием он подкопает частокол, отделяющий его от зверя... Хотя бы знать, какой там диковинный зверь, какой он породы и масти... Узнает это он лишь тогда, когда от соединенных усилий человека и разъяренного животного рухнет разделяющая их деревянная решетка. Главное, чтобы случилось это к утру, когда стражник откроет дверь подвала. Ринется зверь, почуяв волю, в ожесточенном броске повалит расшатанный частокол, сомнет тюремщика, а вслед за зверем ускользнет Игнат. Воля рядом, темный бор начинается почти у стен пыточной избы...

Игнат вонзил острый камень в земляной пол, обнажая концы частокола. И на каждый удар камня зверь - черный барс, что подарил воеводе заморский гость, - отвечал могучим ударом своего мускулистого тела, расшатывая скрипучие колья.

Человек и барс работали вместе...

...Роет Игнат влажную землю, и уже не могильной сыростью веет от нее, а терпким запахом степного разнотравья. Снятое с потного коня седло брошено на землю одной подушкой для двух голов. Сплетаются вместе, втугую, как ременные узоры седла, странствования Игната и Илейки, горячий Илейкин шепот обжигает ухо:

- Зерцало вселенной - Солнце. Оно душа мира и управитель вселенной, от него все планеты и Земля светлость свою приемлют. Светило посередь мира недвижимо, а Земля - несамосветлый шар, коловращающийся вокруг Солнца...

Был когда-то Илейка военным холопом ратной свиты боярина Шакловитого, да в татарский полон попал. В Каффе на невольничьем рынке продали его туркам, на галеры. Среди галерников кого только не сыскать, научился от них Илейка понимать франков и венецианцев, узнал язык турецкий и свейский, говор черного народа Джубы и Ниамей. Повезло ему - на галеру немецкие корабли напали. Отвезли Илейку в немецкие земли. Долго ли, коротко, оказался в Польше у пана Ястржицкого, волынского каштеляна. Пана страсть одолевала - небесная наука, астрономия. Был Илейка у него в чести. Вместе чужеязычные манускрипты буквица за буквицей разбирали, данцигского астронома Гевелия и космографа Блеу на польский перелагали...

Илейка рисовал на песке круги планетных орбит, хитросложные птоломеевы дифференты, лик Солнца с языками пламени вокруг. Под конский топот уносились к звездам мысли Игната, буйное пламя сторожевых костров красило в багровый цвет картину солнечного лика, охотничьи трофеи казаков напоминали о звериных именах далеких созвездий. Все сплеталось воедино.

Быть может, и тот зверь, что рвется сейчас на волю вместе с Игнатом, имеет на небе звездного двойника...

...Слабее и реже удары каменного заступа. Притомился узник, но понимает - задуманное почти сделано. Ночь темна не на век, воевода!

...Недолгим было знакомство Игната с воеводой Тимофеем Струмилиным, недолгим, да памятным.

Послан был Струмилин в Запороги боярами на посольскую разведку, с дарами и грамотами прибирать на государеву службу казаков, а заодно и беглых людишек высмотреть, кого задобрить, кого и припугнуть.

Не успел воевода к казацким порядкам приглядеться, случилось невиданное чудо. В полдень настала ночь! Словно черная птица взмахнула крылом и закрыла Солнце. Настороженно затих казацкий лагерь. Умолкли птицы, вся природа смутилась. Круглая тень скользила по солнечному лику и пожирала куски света.

Не чуя рези в глазах, смотрел Игнат, как Солнце обращалась в полумесяц, потом в тонкую, все еще светящуюся дужку и как вдруг тень, преступив какую-то невидную грань, полностью объяла Солнце. В тот миг по краю круглой черноты вспыхнул нежный золотистый венец. И вот тогда на потемневшем небе Игнат увидел доселе никем невиданное: рядом с померкнувшим светилом сияла незнаемая людьми звезда. Она была ярче самой светлой звезды в рогах небесного Лося [Лось - созвездие Большой Медведицы]. О ней никогда не рассказывал Илейка.

Не шелохнувшись, завороженный, стоял Игнат, постигая и укрепляя в памяти доселе незнаемое... и лишь когда круглая тень стала сползать с солнечного диска, когда исчез нежный золотой венец и померкнул свет невиданной звезды, захлебнувшись в потоке солнечного света, услышал Игнат совсем рядом громкие всхлипывающие рыдания. Около него стоял на коленях государев посол, воевода Струмилин. Простоволосый, в исподней рубахе, бородища заляпана глиной, мутные слезы текут по скуластой личине. Не то молится, не то рыдает пополам с икотой от большого страха - в солнечном затмении привиделся воеводе конец света.

Расхохотался Игнат. Боярин поднялся, грозно засопел.

А ночью слуги его подкрались к спящему Игнату, прижали к земле, закатали туго-натуго в войлочную кошму...

За всю свою жизнь не передумал столько Игнат, сколько тогда, запеленатый в пыльную колючую кошму, увозимый на тряской телеге к владениям воеводы. Понял, догадался, что не звезду видел на небе близ Солнца, а планету - несамосветлый шар, коловращающийся вокруг Солнца, подобно Земле, планету, бегающую по той же орбите, что и Земля, но вечно спрятанную от нас солнечной громадой. Это была вторая Земля, открытая им, Игнатом! Быть может, там плескались реки небесной голубизны, солнечно желтели прибрежные пески и жили там незнаемые люди светло и прозрачно...

Горячими угольями набивали Игнату рот, сожгли губы: зачем ржал над воеводой, зачем мерзким хохотом подбивал людишек на неуважение к государеву послу? Пытали по-всякому.

На восьмой день почуял Игнат: не выдержит, умрет под пытками. Но не смерти убоялся, а того, что самое заветное сгинет вместе с ним, никому не переданное. И решил рассказать о своей Земле. Пусть запишут в расспросные пыточные книги, пусть услышит дьяк, что ведет запись, узнают боярские люди. Все легче умирать будет, не унесет в могилу увиденное, найденное.

Дьяк позвал настоятеля ближнего монастыря.

- Заживо небесные тайны созерцать хочешь? - вцепился монах, словно крюком железным за горло взял. - Выше престола божьего замахнулся?

Богопротивными казались настоятелю мысли о второй Земле, гневно увещевал он Игната:

- На семи кругах небесных поставил бог звездное течение! На первом круге - ангелы, на втором - архангелы, на третьем...

Настоятель зудел, уносясь тонким голосом все выше и выше:

- На пятом круге - силы, на шестом - господства, на седьмом - херувимы и серафимы...

Прервал монаха Игнат, из последних сил выговорил:

- А разум человеческий - он, отец настоятель, на восьмом кругу, превыше всего.

...Утром, освободившись из подземелья, Игнат вольным человеком сделал лишь пять шагов. На шестом упал на мягкий лесной мох и не поднялся. Рисунком невиданных созвездий слетели листья орешника на его рваную рубаху.

Я закрываю небольшую книжку в мягком светло-зеленом переплете. Все члены нашего космического экипажа знают эту коротенькую повесть о судьбе Игната. Перед отлетом известный историк профессор Михаил Юльевич Каразин, немного смущенный, боясь показаться навязчивым, преподнес каждому из нас по такой книге. Нас восемь на корабле, и во все книги вложено по листку. Профессор их все написал от руки, желая, вероятно, подчеркнуть значимость своей просьбы. Они и озаглавлены несколько необычно:

ЛИЧНАЯ ПРОСЬБА

Дорогие друзья! У меня к вам необычная просьба. Свыше трех веков назад, а именно 12 августа 1654 года, в юго-западном крае Руси наблюдалось полное солнечное затмение. Об этом небесном явлении упоминается в "Житии протопопа Аввакума, написанном им самим". Этот факт подтверждается расчетами русского астронома М.А.Вильева, опубликованными в книге Даниила Святского "Астрономические явления в русских летописях", вышедшей в свет в 1915 году. На карте, составленной астрономом, хорошо видно, что полоса затмения от Варшавы пошла на юго-восток через Херсон по направлению к Персии.