Гарри Зурабян - Гекатомба

• Название: Гекатомба
• Автор: Гарри Зурабян
• Жанр: Детектив

---

- Мы могли уйти вместе, - впервые за все время услышал он ее голос.

- Я не верю тебе, - проговорил он, вглядываясь в черты ее лица.

Но в них не было лжи и притворства, одно непроходящее горе, которое все никак не могли впитать незрячие, без дна и берегов, глаза. И внезапно ощутил, как ненависть постепенно уступает место слабому, хрупкому ростку, с окрашенным в нежный фиолет бутоном жалости. Ему захотелось сесть с ней рядом на старенький продавленный диван, обнять и прижать. Она почувствовала его состояние и замерла, выпрямившись неестественно прямо, напрягая спину.

- Тебе страшно? - спросил он шепотом.

Она молча покачала головой.

- Ну хочешь... хочешь, я оживлю его?! - неожиданно для самого себя выпалил он. - Прямо сейчас, пойду туда и оживлю!

Она не выдержала и, уткнув лицо в ладони, горестно, в голос, разрыдалась. А он зарычал, как зверь, который живет последние в своей жизни мгновения, в судорогах агонии навсегда прощаясь с ненавистным миром, заставившим его жить в вечных скитаниях и лишениях. Он встал перед ней на колени, пытаясь отнять руки от лица. У нее не было сил сопротивляться и руки безвольно упали вдоль туловища. Он взял их в свои ладони и, приблизив ко рту, принялся согревать собственным дыханием, обжигаясь об ее ледяные, неживые пальцы.

- Если бы я знал, что у меня осталась ты, я бы никогда не начал убивать, - проговорил он убежденно и страстно. - Можешь мне не верить, но я делал... это от одиночества. Ты знаешь, что такое одиночество? Это сначала тюрьма, а потом, через много-много лет - тысячу, а, может, несколько тысяч - смерть. Вот что такое одиночество...

- Но ведь рядом с тобой до последнего была мама, - всхлипывая, проговорила она.

- Да, мама. Но не она, это я был с ней до последнего. О, конечно, она заботилась обо мне. Но что, что ты можешь знать об этом?!! Она заботилась обо мне... как заботится рабовладелец о своем рабе! С детства я всем был должен. Понимаешь, всем! Я должен был хорошо вести себя в садике, хорошо учиться в школе, выбрать для себя хорошую работу, чтобы она давала мне хороший заработок. Я должен был всем - воспитателям, учителям, сослуживцам, обществу, государству. Потом пришли эти... новые демократы. И оказалось, что им я должен еще больше! Они вообще забрали у меня все! Мне не оставили даже крохотного шанса - нет, не жить, а выжить. Я устал быть всем должным...

Мне надоело не жить, а присутствовать в мире, где политики решали мировые проблемы, олигархи - экономические, силовые структуры политические, понтифики, имамы и священники - религиозные, а все вместе Их Величества Глобальные Проблемы. Ты понимаешь меня, сестренка? Все, о чем я мечтал: чтобы хоть одна живая душа на этом гребанном мировом пространстве с населением в несколько миллиардов человек, повернулась ко мне лицом, понимаешь - ни к моей стране, ни к строю, в котором я живу, ни к моему вероисповеданию или обществу, а - ко мне! Я хотел личного тепла и чувства...

Чтобы кто-то однажды подошел и спросил: "Как ты спал сегодня? Что ты ел вчера и ел ли вообще? Может, у тебя где-то болит, может, тебе нужна помощь?". Никто не подошел... Никто из нескольких миллиардов! Вот тогда я понял, что остался один и никому не нужен. Ты знаешь, что значит остаться одному на огромной планете среди нескольких миллиардов призраков? Тот, кто прошел через это, перестает быть нормальным человеком. Он ищет для себя иной мир. Мир иного разума и души, где он, наконец, станет свободным от любых постулатов и законов общества, которое его безжалостно отвергло, прикрываясь лицемерными и лживыми словами о всеобщем братстве, равенстве и благоденствии для всех и нисколько не заботясь о каждом. Но стоит ему уйти в иной мир... О-о! Вот тогда о нем начинают говорить все! Он становится суперзвездой! Он оказывается нужен всем!

Политикам - потому что они клянутся поймать человека из иного мира и покончить с ним. Голосуйте за такого политика!

Олигархам - потому что для них человек из иного мира - лишний повод заявить о себе и вырвать у себе подобных толстый кусок пирога из бюджета. Дайте нам денег на нашу программу "социальной адаптации" и мы поведем вас к "светлому будущему"! Не уточняя, правда, что дорога будет выстлана старыми страхами и ужасами.

Архонтам, базелевсам, полемархам, жрецам, - всем! - всем вдруг станет нужен человек из иного мира.

Им нужен будет изгой, пария, сумасшедший, чтобы на его фоне все они выглядели благородными, честными и безгрешными... - Он горько усмехнулся, но тут же его лицо приняло хитрое и коварное выражение: - Но они не знают главного, сестренка... - Он рассмеялся и, приблизившись, торопливо зашептал ей прямо в лицо: - Они могут лишь поймать меня, но не способны убить! Я их крест, возмездие и вечное проклятие. Я дан им в наказание, как Каин или Иуда, от начала до скончания веков. И знаешь, почему они не могут меня убить? Потому что я - их собственное порождение! Я - их сын, их плод, но зачатый не в любви, а в демоническом совокуплении, не мужчиной и женщиной, а Властью и Пороком, Поводырями и Ложью, Злом и Смертью...

Она перестала плакать, в немом изумлении слушая его взволнованный монолог. Ничего подобного в ее жизни до сих пор не случалось. К сидящему рядом человеку (и человеку ли?) она испытывал острые, противоречивые чувства. С одной стороны - жалость, ведь он был ее родным братом. Да и его исповедь несказанно удивила ее и потрясла. С другой - ужас, ибо, несмотря на то, что этот человек в чем-то вызывал сочувствие, он был убийцей жестоким и безжалостным. Но главное, что тревожило и занимало ее в данную минуту - как ей поступить?

Она вспомнила встречу в лесу с ТЕМ, ЧТО БЫЛО ВСЕГДА.

"Предать или спасти? - вечная дилемма, - думал Аглая. - Это только в истории было просто - умыл руки, как Понтий Пилат, и плевать: проклянут ли потомки, оправдают ли... А если бы Иисус Христос был родным братом Пилата? Кого бы тогда казнили вместо него - подставили Иуду? И как бы вообще развивалось человечество, если бы Христос остался жив? По каким законам? Но, увы, в том-то и дело, что Он просто по определению не мог остаться живым. Потому что был другой. Из иного мира. А все, что иное, не может иметь право на существование в этом, "лучшем из миров", как сказал кто-то. Наверное, он был большой оптимист...".

- О чем ты думаешь? - осторожно спросил он.

- О том, что тебя ждет, - со вздохом ответила она.

- Меня ничего не ждет. Для меня уже объявлена последняя остановка. Что такое для Вселенной несколько минут или часов, оставшиеся до того, как меня найдут?

Он говорил тихим, спокойным голосом, в котором напрочь отсутствовали надрыв, театральность или фатальная обреченность. Он просто ронял слова, несущие в пространство истину. Для него, действительно, уже не существовало будущего. Не зная точно, кто и когда, он чувствовал, что скоро - вот-вот на него должно обрушиться возмездие.

- Знаешь, - нарушил он возникшую паузу, - я сейчас провожу тебя домой. Не хочу, чтобы все узнали, кто был твоим братом. Пусть это останется нашей с тобой тайной. Хорошо? Это ведь совсем рядом, почти в двух шагах... задумчиво проговрил он. - Как странно иногда закручиваются человеческие судьбы и связи. Нас разделяло двадцать с лишним лет разлуки, а мы, оказывается, жили друг от друга всего в нескольких шагах. И надо же... Первым тебя нашел не я, а Валерка Гладков - мой вечный соперник, еще, наверное, с детсадовских времен. - Он весь сжался, обхватив голову руками и с неизбывной тоской прорычал: - Господи-и-и... Мать всю жизнь старалась дать мне ВСЕ! Но... Но в главном обделила. Она лишила меня сестры единственного близкого и родного человека, который мог бы уберечь меня от самого себя и от сумасшедшего одиночества.

- А как быть с... отцом? - напомнила она.

- Его никогда и не было, - жестко ответил он.

- Но ведь ты написал ему письмо. Зачем? - не поняла она.

- Чтобы он испытал боль! Чтобы его корячило, гнуло и спалило от нее! Чтобы знал, что над такими, как он, всегда будет кто-то еще, способный сломать им не только карьеру, но и свернуть шею. Он - умный, поймет. - Он поднялся: - Давай прощаться... Аглая, прости меня... за Мавра. Пойми, если бы я не убил его, он тоже самое проделал бы со мной, а я... Я должен был встретиться и поговорить с тобой. Не знаю, как тебе это объяснить, чтобы ты поняла: но он не подпустил бы меня к тебе, от меня слишком сильно пахло смертью. И я знаю, что он это чувствовал.

- У меня есть деньги, я смогла бы нанять тебе...

- Не надо, - он нежно дотронулся до ее губ и прикрыл ладонью рот. Меня все равно не оправдают. Да и не будет суда. Я не позволю им судить меня их законами. И еще... - он запнулся, помолчал и добавил: - ... прости, что мы с матерью лишили тебя семьи, - его голос дрогнул.

- Почему она это сделала? - спросила она, пересилив себя, но как можно мягче.

- Когда я был маленький, она все твердила про какие-то тайные знания, которые передаются в их роду по женской линии. Однажды она обмолвилась: "Если бы у меня была девочка, она обязательно стала бы ведьмой." - Он ласково провел ладонью по ее лицу: - Но разве ты ведьма? Ты такая красивая, добрая и удивительно светлая, чистая... - вздохнул он. - А потом эти разговоры резко прекратились. Хотя, знаешь. В матери, в самой, было что-то темное и демоническое. Она ведь была филолог и параллельно занималась переводами старых рукописей и древних текстов - был у нее такой пунктик. Может, быть, это повлияло на ее решение. Не знаю... А вообще, она утверждала, будто наш род происходит от знатной шотландской фамилии. И даже одну из наших пра- и так далее, сожгли в средневековье на костре, как колдунью.