Янина Логвин - Гордая птичка Воробышек

• Название: Гордая птичка Воробышек
• Автор: Янина Логвин
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2017
• ISBN: 978-5 -17-100375-3

Новый город, новый университет и новые друзья. Что приготовила судьба для неприметной провинциальной девчонки, в репетиторах у которой вдруг окажется самый популярный парень университета? Возможно, серьезные неприятности с последним, а, возможно, любовь?

Что бы ни случилось в жизни Жени Воробышек в прошлом, с переездом в большой город она надеется начать жизнь заново. И пусть осколки разбитых надежд больно ранят, Женя обязательно справится с трудностями, даже если для этого бывшей танцовщице придется перевестись на сложный технический факультет, а чтобы не вылететь из университета — обратиться за помощью к лучшему студенту четвертого курса. Вот только колючий взгляд Ильи Люкова холоден и неприветлив, не похоже, что парень готов протянуть руку помощи отстающей студентке. Главное, наткнувшись на этот взгляд, не пожалеть о своем решении.

А прошлое, меж тем, надвигается на Женьку подобно снежной лавине, грозящей вот-вот снести ее с ног…

---

— Домовой? Привет, — я открываю глаза и смотрю на рыжую урчащую морду, осторожно обнюхивающую мой нос. Голоса нет совсем, из горла ползет какой-то жалкий хрип, и кот тут же навостряет уши, выгибает спину и настороженно пятится. Махнув хвостом, спрыгивает с кровати на пол, подходит к притворенной двери и вопросительно поднимает на меня глаза.

«Сколько можно спать? Пора вставать, соня!» — читаю я в этом красноречивом кошачьем взгляде и, высунув нос из-под теплого одеяла, сонно смотрю на серый день за окном, заглядывающий в комнату в прямоугольную щель между задернутыми портьерами, и молчаливое табло часов на стене. Который сейчас час? Неужели позднее утро? Я старательно щурюсь и отрываю голову от подушки…

Что-о? Рывком скидываю с себя одеяло, вскакиваю с кровати и подбегаю к часам. Убираю от лица встрепанные волосы, усиленно моргая. Нет, не показалось — на часах семнадцать двадцать две, близится вечер, и позднее утро, когда мне следовало уйти из дома Ильи, давно позабылось за серым днем. Я по-прежнему в квартире Люкова, в спальне Люкова, в постели Люкова и провела здесь уже черт знает сколько времени!

Господи, это сколько же я спала?!

Я отступаю от стены и растерянно оглядываю комнату в поисках своих вещей. Голова кружится, в глазах темнеет… так и не найдя их, я устало возвращаюсь в постель и клоню голову к подушке, чувствуя пробежавший по коже холодный озноб. Вот так полежать бы еще хоть четверть часика, совсем чуточку, прикрыв глаза и набросив на голову одеяло, но человеческая физиология штука серьезная, и мой организм настоятельно рекомендует мне проигнорировать это настойчивое желание и немедленно воспользоваться туалетом.

Я вновь встаю и бреду к закрытой двери. Открываю ее, выпускаю на волю из спальни благодарно мяукнувшего кота и уже почти выхожу в гостиную, как тут же вновь запрыгиваю в комнату и захлопываю дверь, чуть не отдавив себе нос.

В гостиной Люкова девушка! Совершенно точно! Одна! Она сидит на диване перед телевизором, откинувшись на высокие, перевитые шнуром подушки, закинув длинные ноги в ярко-зеленых колготах на мягкий пуф и… ест большущее яблоко.

Стоп! Кажется, я уже где-то видела эти желтые бабочки на зеленом фоне и короткую черную юбку. И, кажется, даже знаю, кому они принадлежат. Неужели…

Танька?!

— К-крюкова? Ты?! — я осторожно выглядываю из комнаты, пытаясь поправить на переносице неизвестно где оставленные мной очки, чтобы рассмотреть девушку поближе. Шиплю хрипло, положив руку на горло: — Т-ты что тут делаешь?!

Крюкова невозмутимо выгибает брови и тычет пультом в телевизор.

— Вообще-то, кино смотрю. А что это только что было, Жень? Ты при виде меня решила взять фальстарт?

— Н-нет, — я выхожу из спальни, останавливаюсь посреди гостиной и с удивлением смотрю на подругу. — Просто не ожидала тебя увидеть вот так… здесь… Тань! — повторяю вопрос: — А как ты тут оказалась?

— Как все, — пожимает плечами девушка и вгрызается зубами в яблоко. Медленно жует фрукт и вдруг вновь тычет пультом в плазменный экран. — Шмотри, Шенька, щас пошелуются! Это ше «Три метра над уровнем неба»! Ммм, Мариоша крашава. Я от него фигею! Да пошмотри ты!

— Та-ань!

— Ну шего? — возмущается девушка. Натужно проглатывает яблоко и неохотно отрывает взгляд от телевизора. — Как все оказалась! Сначала от общаги автобусом добралась, а потом по дорожке ножками, ножками, нашла подъезд, квартиру, и вот я тут. Правда, какая-то старушенция убогая из десятой квартиры меня проституткой валютной обозвала, представляешь? Но я ей так дверь в квартиру ногой впечатала и пообещала расквасить шнобель в клюкву, что, думаю, она теперь дважды котелком дырявым поразмыслит, прежде чем облекать свои похабные мыслишки в словарные выражения. У, кошелка старая!.. Ой, Женька, ты только посмотри! Я не могу! Какой пресс у этих мальчиков, какие кубики! Все! Немедленно шлю Серебрянского в тренажерку! Завтра же! А что, пусть качается. Ему со мной на море летом ехать, между прочим, оттенять, так сказать, мою неземную красоту, а он весь как гусь мягкотелый. Хоть отдохну вечерок без его внимания, а то достал со своей любовью!.. Слу-ушай, Женька, — Танька вновь вгрызается в яблоко, закидывает ногу на ногу и таращится в экран, — а Люкофф, мм, как? Лушше Мариошы?

— Что? — я непонимающе смотрю на нее.

— Ну как тебе Люков вообще, э-э, по десятибалльной шкале? Похоже у него, в отличие от Вовки, все кубики на месте. Так как? Ничего себе парниша?

— Чего? — шепчу я.

— Я смотрю, вы практикуете переодевание? — не унимается девушка и тычет в меня пальчиком с зеленым ноготком. — Хм, пляжные шортики? А ничего так, Воробышек, миленько. Наверно, этот вампирюга темноглазый для тебя их как от сердца оторвал, да? А еще просил меня шмотки привезти, мол, надеть тебе бедной нечего. Врун несчастный!

Я следом за Танькой опускаю глаза и смотрю на длинную светлую футболку, надетую на меня задом наперед, и выглядывающие из-под нее широкие хлопковые шорты до колен. Мужские шорты, явно принадлежащие хозяину дома.

Ого! Это что же, я так обнаглела, что попросила у Ильи одежду для себя? Не помню такого.

— Так как? — довольно скалится Танька. — Подошли Илюшке твои кружевные бикини, а, Жень? Или он предпочел винтажный свитер? Представляю, каким он в нем перед тобой красавчиком валялся! А БДСМ было? Признавайся, Женька! А то он с виду, ммм, такой брутальный чел, прямо до дрожи. Одни глазюки карие чего стоят! Точно не мой Серебрянский.

— Крюкова, ну какие бикини? С ума сошла? Какой жесткий секс? Вот подожди, я сейчас сбегаю в туалет, — обещаю, поспешно отступая к ванной комнате, — а потом вернусь и задушу тебя, поняла? Если ты не понимаешь, что такое дружеская рука помощи и обычное человеческое сочувствие, то…

— Ой-ой! Только не надо нам сирым-убогим о вашем высоконравственном! — кривится девушка, встает и с огрызком в руке топает на кухню. — Не надо о бедных дельфинах в море мокром! — крутит пальчиками в воздухе. — Я не вчера родилась, не заливай, Воробышек! Могла бы и сказать подруге, что у вас с Люковым шуры-муры не детские, а то учится она!

Я умываюсь, чищу зубы и расчесываюсь расческой хозяина. Выхожу из ванной и вижу в проеме кухонной двери Крюкову, цедящую из чайника в чашку крутой кипяток.

— Вот если бы кое-кто не устраивал в нашей общей комнате внеплановые свидания, — говорю сердито, прислонившись плечом и виском к стене (у меня вновь кружится голова), — то я была бы сейчас не здесь, а в общежитии. И, возможно, не лишилась бы работы.

Девушка ссыпает в чашку содержимое какого-то лекарственного пакетика, размешивает, затем идет ко мне, решительно сажает на диван и вручает в руки горячий напиток.

— Сядь, Женька, на тебе лица нет, и пей! — говорит с укором. — До дна! Доработалась, хватит! Как ты еще ноги не протянула с таким-то графиком? И потом, я не пойму, тебе что здесь, плохо? — возмущенно фыркает и округляет глаза. — Нашла с чем сравнивать! Ты еще скажи, что у Люкова хуже, чем в нашей холодной общаге! Да я такую шикарную плазму, как в этой квартире, только в супермаркете электроники и видела! Чего тебе надо-то?

— Хуже, Тань, — удивляюсь я словам подруги. — Я здесь в гостях и стесняю парня. Тем более что сама к нему напросилась, если быть честной. Кстати, — спрашиваю вдруг, порываясь встать, — а чего это мы с тобой расселись в чужом доме, как две клуши на завалинке? Нам же, наверно, пора уходить? И где, вообще-то, Илья?

— Тпру-у, лошадушка! — тормозит меня Крюкова, возвращая на диван. — Он передо мной не отчитывался, «где». Сказал только, чтобы я тебе лекарств купила и вещи привезла, пока ты здесь за котом смотреть будешь. Дал ключ и сообщил, что вернется через несколько дней. Ах да, деньжат отвалил с барского плеча нехило — вон, на комоде лежат. И все это, конечно же, только из чистых высоконравственных побуждений, — закатывает глаза Танька. — Х-ха! Так я тебе и поверила!

— Постой! — я смотрю на девушку, широко открыв глаза. — Как это: пока я здесь буду? — изумленно переспрашиваю. — Я не могу. У-у меня же учеба!.. И с работой надо что-то решать. Да и не мог Люков вот так запросто меня у себя оставить. Он же меня почти не знает…

— О-ой! — всплескивает руками Танька. — Не смеши мои бока, Женька! А чего тебя знать-то? — искренне удивляется. — У тебя лицо, как детский букварь. Сплошной наив, читай — не хочу! Я уже молчу о двух совместно проведенных ночах. Что ты решать надумала? Какая учеба-работа? Посмотри на себя — дохлую панночку краше в гроб кладут! Тебя еще дня два как минимум лихорадить будет. Прекрасно мог, я лично Люкова одобрямс! И вообще, Воробышек, чего ты упираешься? Мужик сказал, значит, так тому и быть!

Я отрываю ладонь от пульсирующего виска и моргаю на Крюкову.

— К-какой еще мужик?

— Твой, — невозмутимо улыбается Танька. — Ах да, — подскакивает с дивана и несет из прихожей какую-то бумажку. — Ты пока тут спала, дружок Люкова заходил, Андреем представился. Симпатичный такой, чернявый. Сказал, что справочку тебе нарисовал до конца недели, со всеми необходимыми печатями, так что… Та-ак! — Танька внезапно хватает меня за руку и тянет в спальню. — А ну-ка марш в кровать, подружка! Ишь, разволновалась она! Еще бухнешься в обморок, а мне потом сиди с тобой, приводи в чувство. У меня сегодня планы не на тебя, а на Серебрянского, так и знай! Стой! — она вдруг так резко останавливается и разворачивается ко мне лицом, что я утыкаюсь в девушку лбом и закрываю глаза. — Ты же не ела ничего! Жень?