Сату Гажярдо - Между процедурами. Записки слишком занятой медсестры

• Название: Между процедурами. Записки слишком занятой медсестры
• Автор: Сату Гажярдо
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-93257-3

25 рассказов медсестры из Испании по имени Сату, в которых она остроумно и иронично описывает свой профессиональный путь – учебу в медицинском колледже, первые шаги в больнице, рабочие будни, общение с пациентами и коллегами. Автор с большой любовью рисует детали повседневной работы медсестры, иногда смешные, иногда нелепые, иногда трудные и утомительные: про форму, врачебный почерк, постоянную потерю ручек, ночные смены и про то, в чем люди приносят свои драгоценные анализы. Все повествование пронизано юмором и оптимизмом, которые помогают переживать трудности и относиться к жизни и работе проще.

Будьте здоровы и никогда не попадайте в больницу! А уж если с вами случится такая неприятность, попробуйте посмотреть на медсестер глазами Сату, тогда вы сможете их понять, а иногда и простить.

---

Йогурт № 1: йогурт-звезда, йогурт президента сборной по футболу Испании. Его производители начали с рекламы, в которой у одного дядьки случился инфаркт, пока он играл в пинг-понг, из-за того, что он не ел этот йогурт… Инфаркт! От пинг-понга! И так напугали людей, что теперь у половины страны он в холодильнике! Если вы принимаете что-нибудь от холестерина, его пить не нужно. Если же вы возьмете стаканчик молока и растворите в нем двадцать миллиграммов симвастатина[8], то в момент получится тот же Йогурт № 1.

Йогурт № 2: лечение остеопороза уходит в прошлое! Бессмертные бабушки, выходя из гимнастического зала, теперь съедают этот йогурт. Больше некому будет ставить протез шейки бедра!

Йогурт № 3 с мелиссой. Они что, хотят накачать ребенка снотворным?! «Дорогой, пора спать, скушай йогурт!»

Йогурт № 4: не так давно его убрали с рынка. Или он не продавался, или эти, что придумали препарат «амлодипин»[9], подали в суд на него, потому что это тот же эффект, что и у Йогурта № 1: стаканчик молока с растворенной таблеткой.

Йогурт № 5: один известный испанский актер не мог нормально сходить в туалет, пока… Не начал кушать этот йогурт. Теперь вся Испания знает, кто легче всех в стране ходит в туалет!

Скоро моя бабушка будет ходить не в аптеку за лекарствами, а в супермаркет, чтобы купить йогурт от всех болезней!

Йогурт № 6: покончим с детскими прививками! В рекламе мы видим прозрачных детей, которые становятся видимыми лишь после того, как выпьют йогурт, или детей, которые хотят выйти поиграть в снегу, но они не могут выйти, не выпив его. Вот что я думаю на этот счет: если бы в фильме «Ходячие мертвецы»[10]накормили Йогуртом № 6 всех зомби, то они все стали бы нормальными, а главный герой Рик, бедняга, об этом не знает (Где йогурт, Карл?). Но, пожалуй, самое худшее в этой рекламе – неприятная девушка с раздражающей фразой: «А как же твой иммунитет? Ты позавтракал Йогуртом № 6?» Знаете, когда мы были в таком же возрасте, то ели на завтрак обычное печенье, выпивали стакан молока и топали в школу – и никто не помер!

Если ребенок не позавтракает йогуртом, то он заболеет уже на середине пути в школу!

С таким количеством рекламы этих чудесных йогуртов я уже готова попросить у мамы ту йогуртницу из восьмидесятых, чтобы иметь возможность делать их самой, а не ходить по магазинам с Большой медицинской энциклопедией.

Сестринская комната и пост

Места, где всегда пропадают шариковые ручки

Сестринская комната – это персональная зона медсестер, имеющаяся на каждом этаже больницы. Наше маленькое царство. Единственные, с кем мы его разделяем, – это санитары подразделения. Должна признать, что это место является самым хаотичным на этаже: истории больных, которых выписали несколько недель назад и за которыми до сих пор не пришли работники архива; пустые бутылки из-под воды; коробки, подписанные именами медсестер, о которых никто и никогда не слышал; медицинский справочник 2003 года; сухие цветы, подаренные пациенту в день выписки и благополучно им забытые, которые мы поставили в вазу, чтобы казалось, будто их нам подарили; бумажки с графиками смен, прикрепленные кнопками к пробковой доске; список людей, сдавших деньги на подарок для прооперированной коллеги; шкаф для сумок, на который установили самый худший замок во всей больнице.

Единственное более или менее организованное место – это то, где мы пьем кофе. Конфет у нас всегда в достатке, потому что некая сила, обитающая в больницах, заставляет благодарных пациентов дарить только конфеты, чаще в красных коробках (на заметку: в таком цвете они выглядят значительно дороже и праздничнее). Иногда создается впечатление, что в сестринской конфет больше, чем на шоколадной фабрике.

Сестринский пост – это любимое место врачей, тех людей, что приходят на десять минут и ставят весь этаж с ног на голову и, уходя, оставляют за собой абсолютный хаос: анализы для отправки без этикеток с именами пациентов, неосведомленных членов семей больных и изменения в лечении, не поддающиеся расшифровке без кофейной гущи.

Но не только врачи атакуют наш уголок, члены семей, ухаживающие за своими больными родственниками, по какой-то странной причине приходят на пост, а не звонят в звонок из палаты. Если и есть кто похуже врачей, не ставящих имя больного на направлении, так это родственники больных, которые приходят на пост и стучат по перегородке будто по стойке бара:

– Могу я дать воды моему отцу?

– А кто ваш отец?

– Михаил.

– У нас здесь лежат трое пациентов с таким именем. Если бы вы позвонили в звонок, я бы знала, о ком идет речь.

– Я просто хотел вам помочь.

Сестринский пост – это черная дыра для ручек! В день можно насчитать порядка пяти исчезновений.

Еще одна маленькая странность, которая всегда происходит на посту, – это исчезновение ручек. Каждый день пропадает несколько ручек, и, что самое странное, они никогда не возвращаются. Сестринский пост – это какая-то черная дыра для ручек! Надо учесть, что почти каждый врач, проходящий через пост, обязательно забывает одну. К ним нужно добавить те, что оставляешь на столе на секунду, и они тут же пропадают. А также – каждый раз, когда ты слишком сильно наклонишься, происходит мгновенное опустошение всего содержимого верхнего кармана формы, и ручки начинают крутиться, спасаясь от своей участи, и никогда не находятся все – всегда есть одна, которая теряется. Если сложить все эти случаи, то получится порядка пяти исчезновений в день. На некоторых постах иногда даже вывешивают плакатик с рисунком ручки и надписью «Разыскивается», как на Диком Западе, но и это не дает результата. Как-то мне рассказали, что в одной из больниц вызвали сыщика, чтобы найти пропавшие ручки, но единственное, что он нашел, был погрызанный колпачок от ручки Bic. С уверенностью могу вам сказать, что этот колпачок не от ручки, принадлежавшей медсестре, потому что в больницах ручки с колпачками не котируются совершенно.

А вот то, что действительно котируется и всегда есть в больнице, – это аппарат для кардиограммы[11]. Как-то раз меня пригласили на свадьбу и в качестве подарка заказали какой-нибудь электроприбор. В общем, я пришла к ним с этой машинкой и была готова тут же сделать всем ЭКГ. В общем, поняли меня не все…

Больничная фауна

Пациенты всегда врут.

Доктор Хаус

Если чем-то и полна больница, то это пациентами. И нравится нам это или нет, мы, медсестры, живем в большей степени чужими несчастьями.

Приходящие медсестры начинают это чувствовать на своей собственной шкуре, когда кого-то подменяют.

– Это звонят с биржи труда. Ушли на больничный две медсестры, одна из реанимации, а другая из терапии.

– Кого из них дольше не будет? То есть я хотела спросить, кто из них тяжелее болен?

И тут возникает мысль: «Я не желаю тебе ничего плохого, но чем дольше ты будешь на больничном, тем лучше для меня». Таким образом, я живу за счет чужого несчастья.

В течение этих лет, работая то здесь, то там, в различных больницах Испании, я смогла выделить различные категории больных, которые заселяют больницы, с каждым днем все менее типичные.

Вот вам классический персонаж, которого всегда можно встретить в приемном отделении: пьяница, наркоман или пьяный наркоман, спящий на каталке. Никто не знает, сколько часов он тут находится, но он всегда здесь. Складывается впечатление, что среди этих товарищей существует некая договоренность относительно каталки, чтобы никогда не терять это хорошее место в коридоре, между постом и рентген-кабинетом. Иногда ты замечаешь его присутствие только тогда, когда он начинает кричать с каталки, чтобы его покормили, потому что этого у них не отнять: как только подходит время обеда, они всегда дают о себе знать.

В приемном покое также частенько бывает и цыганская семья[12]. Когда они подъезжают, обычно их слышно издалека.

Как только начинают осмотр одного, тут же появляются остальные шестнадцать, сопровождая его (к которым подтягиваются также цыгане с тростью, которые паркуют свои машины в местах подъезда «Скорой»). Однажды, находясь еще на практике, я познакомилась с одной медсестрой, которая уверяла меня, что видела цыгана, пришедшего в приемное отделение в одиночестве. Да уж, действительно странный случай!

Классификация больных: больничная крыса, знакомый, толстосум, пижон, привилегированный, присматривающий.

Еще один классический персонаж стационара – это тот, кого я называю больничной крысой: пациент среднего возраста с различными патологиями, все из которых хронические, считающий больницу своим домом. Его история болезни словно трехтомник, который читает только лечащий врач, и в отделении этот больной провел больше часов, чем сам главврач. Он знает персонал больницы лучше, чем старшая медсестра, и умеет заметить страх в твоих глазах, если ты новенькая. Это единственный пациент, который знает, что звонить на пост во время пересменки – пустая трата времени. Совет: когда вы пересечетесь с больничной крысой, делайте ему укол там, где он вам скажет, он обычно не ошибается.