Диана Ибрагимова - Меняющий лица (Хроники Хэлдвейна)

• Название: Меняющий лица (Хроники Хэлдвейна)
• Автор: Диана Ибрагимова
• Жанр: Боевое фэнтези

Сын королевского советника – молодой маг Зенфред, обучаясь вдали от дома, узнаёт, что его отца объявили предателем и сожгли вместе с матерью, а от самого юноши скрывали вид магии, говоря, что он бездарен. Он клянётся отомстить за семью и раскрыть заговор, но впереди церемониальная казнь, а единственный пытавшийся помочь друг убит. Сможет ли юноша с клеймом изменника избежать смерти и пройти путь от гнилого карцера до королевского трона, и какую плату потребует открытая им магия?

---

Спустя некоторое время Зенфред всё же заснул, сморённый усталостью и дневными тревогами, но спал недолго, а проснулся от давно забытого звука раскатов грома. Академию защищал купол погодной магии, и таких ливней на памяти Зенфреда здесь не случалось ни разу. Когда он открыл глаза, то вздрогнул: зарница на мгновение выбелила комнату и осветила стоявшую у распахнутого окна фигуру в длинном светло-сером плаще.

– К-кто вы?! – испуганно выпалил Зенфред.

Нежданный визитёр обернулся и, сняв капюшон, оказался незнакомцем, недавно беседовавшим с Каснелом.

– Каждый раз один и тот же вопрос, – сказал он со вздохом, облокотившись на широкий каменный подоконник. – Моё имя ничего тебе не даст, хотя бы потому, что у меня их больше, чем пальцев на обеих руках. А вот подслушивать чужие разговоры тебе не следовало, это добавит мне работы.

Ветер трепал его светлые волосы, капли дождя блестели на одежде и коже точно бисерины, вспышки молнии очерчивали красивый профиль с аккуратно остриженной бородой и усами.

После не было ничего. Ни ученической спальни, ни грозы и шума ветра за распахнутым окном, ни светлячка настенной лампы – только тишина и темнота, походившая на созерцание, когда вокруг нет ни одного Источника. Спустя некоторое время послышался стук сердца, медленный, едва различимый, следом дыхание. Веки казались вязкими, и как бы Зенфред ни силился открыть глаза – видел перед собой только чернильный мрак.

Он пролежал неподвижно довольно долго. Тело оцепенело и затекло. Где-то в углу капала с потолка вода, шуршала мышь в прелой соломе. Спёртый, неподвижный воздух пропитался вонью плесени. В груди чувствовалось едва заметное давление, от которого тошнило, но скоро оно прошло.

В голове что-то щёлкнуло и будто оборвалось. Зенфред неожиданно ощутил жуткий холод. Он поднимался от ступней к коленям и скоро охватил всё тело. Когда вдалеке послышались шаги и огонёк масляной лампы прорезал темноту, Зенфред обнаружил, что лежит на узкой скамье в одном из карцеров подземелья, где когда-то была тюрьма. Тусклое марево осветило поеденные ржавчиной решётки; темневшие за ними своды потолка с узором нервюр; древние барельефы, изображавшие пытки нечестивцев. Зенфред с трудом повернул голову и тут же сощурился, спасая глаза от света сального огарка.

– Эй, друг, как ты там? Это я! Вельмунт! – послышался шёпот мальчишки. – Ну же, не молчи! Скажи мне хоть что-нибудь! Я принёс твоих любимых пирожков с мясом! Ответь же, я не могу тут долго оставаться! – Он выглядел напуганным.

Зенфреду очень хотелось ответить. Хотелось настолько, что неподвижные губы зашевелились, и раздался хриплый стон.

– Где это я, Вельмунт? Это из-за того, что я ходил за пределами Академии ночью? Из-за этого меня сюда посадили?

Он напрочь забыл подслушанный разговор и незнакомца.

– Мой Создатель! О каких ещё твои проступках я не знал?! – ошеломлённо выпалил мальчишка.

– Ни о каких, Вельмунт. Всё это случилось вчера, я ещё не успел тебе рассказать.

– Вчерашний день ты пролежал здесь в беспамятстве. – Вельмунт смотрел в пол, прижимая к груди узелок с едой, видно было, как дрожат его губы.

Тело почти не слушалось, и Зенфред понял, что от слабости не может встать.

– Так за что я здесь, что случилось?

– Много всего, так сразу и не расскажешь. Ничего, друг, ничего, скоро всё уляжется, ты только держись. Поешь немного.

Не поднимая глаз, мальчишка просунул узелок между прутьями решётки и собрался уходить.

– Останься! – взмолился Зенфред. – Не бросай меня тут!

– Я должен идти, смотрители не обрадуются, если я задержусь дольше положенного. Прости, друг, я скоро навещу тебя, обещаю. – Вельмунт развернулся и торопливо зашагал прочь, унося с собой масляный фонарь, а вместе с ним огонёк надежды, ненадолго разорвавший путы тьмы.

Глава 3

Спор в питейной Груна затеялся нешуточный. У большого выскобленного стола собрались завсегдатаи и случайные посетители, пара крепких язычников с цветными лентами в волосах и клеймёные из местной шайки. Подошёл сделать ставку даже хозяин, пообещав всем бесплатного пива в случае выигрыша. Летфен храбрился, пока ему завязывали руки, дабы избежать мухлежа, и посматривал на дохлую мышь в клети местного торговца ядами. Диковатый старина Еноа продемонстрировал силу настойки из манровой травы, уколов грызуна смоченной в отваре иглой. Мышь тотчас испустила дух, и Еноа торжествовал, уверенный в убийственной силе своей лучшей отравы. Народу на стороне Летфена почти не было: никто не верил, что после глотка напитка тощий мальчишка останется жив.

– И пикнуть не успеет! – Еноа вылил в кружку с выпивкой добрую половину скляницы.

Кошелёк, оставленный недавним спасителем, быстро опустел, а заработать в Эдосе можно было, разве что примкнув к наёмникам. Затеяв спор, Летфен решил убить разом двух зайцев – набить карманы и попасть в расположение местного главаря. Он знал, что зелья Еноа едва ли его убьют. Колдун имел полезную привычку рассказывать составы ядов и описывать возможную смерть, прежде чем спаивать их Летфену. Отрава в Эдосе отличалась паршивостью и дешевизной. Старик делал её из гадов, пауков и растений, произраставших поблизости. Изредка ему удавалось раздобыть настойку из порошка жгара или флакон летучего оника, но подобные сокровища предназначались явно не для глупых споров, а простые рецепты Летфена не страшили.

– Проглочу и добавки потребую! – заявил он.

– Ну-у, хиляк, болтай, пока язык не отвалился, – расхохотался захмелевший щербатый главарь Авердо.

– Не поглядите, что ростком не вышел, – наклонился к нему подошедший мальчишка-разносчик, которому Летфен перед спором пообещал медяк. – Говорят, его никакая отрава не берёт, я сам на него поставил.

– Добро! – разгорячился Авердо, сверкнув синими глазами из-под густых светлых бровей. – Давай, ядоглот! Только если помрёшь, с кого ж я спрашивать буду?

Он достал висевший на груди кожаный кошель и присоединился к спорщикам. Стук пивных кружек сливался с общим гоготом, несколько порядком набравшихся посетителей едва не подрались за место с удобным обзором, но вот всё стихло. Еноа поднёс отраву ко рту Летфена и, брызгая слюной, завопил:

– Пей до дна!

Его подхватили остальные, питейная тотчас заполнилась множеством азартных возгласов, улюлюканьем, топотом, ударами кулаков по дереву и шлепками. Шум стоял небывалый. Летфен проглотил, сколько смог, благо, почти половина из-за трясущейся руки старика попала мимо рта и только намочила одежду.

– Вот-вот скрючится! – выдохнул Еноа, приоткрыв беззубый рот и выпучив глаза, из которых зрячим был только правый, а левый закрывало бельмо.

Летфен поморщился и икнул, сдерживая рвоту. Разбавленное пойло Груна мало походило на пиво, а после добавления настойки стало ещё и невыносимо горьким. Летфен спрыгнул с края стола, скрывая накатившую слабость и дурноту, и потребовал развязать руки. Спорщики наблюдали за каждым его движением, все ждали, когда подтвердятся слова Еноа – из ушей пойдёт кровь, а изо рта пена, но Летфен только отплёвывался.

– Ты говорил, сразу убивает! – кто-то пихнул старика.

– Да погоди ты! Сейчас повалится, сейчас!

– Если и повалюсь, то только с голоду, – отмахнулся Летфен. – Эй, Грун, глянь, какую я тебе сделал выручку, ты уж накорми дитятко и соломки на конюшне выдели.

– Какой тебе соломки? – Грун пригладил жидкие рыжие волосы. – В яму земляную сегодня спать пойдёшь, побелел, как светочная крошка!

– Так я, – Летфен икнул, – видать, из знатного рода! Белый, как королевский зад.

Первым загоготал Авердо, следом зашлись хохотом остальные. Карманы опустели, а брага осталась только на дне кувшинов, но никто не расходился. Летфен меж тем порозовел и продолжал требовать бесплатного ужина.

– Всё! – Авердо хлопнул кулаком по столу и принялся загребать деньги. – Живой ядоглот. Наша взяла.

– Не сегодня-завтра помрёт! – встрял кто-то.

Главаря попытались остановить, затеялась драка. Летфен спрятался за стойкой и, пока в питейной роняли столы и били посуду, жевал схваченный по дороге в убежище ломоть хлеба. Авердо быстро расправился с несогласными. Двоих пырнул ножом, остальным намяли бока его люди. Когда всё стихло, он вернул на место стол и потребовал ещё вина. Летфен с победной ухмылкой переступил через тела неудачливых спорщиков и занял место подле него.

– А-а, ядоглот, не помер ещё? – Авердо добродушно хлопнул его по спине и чуть не впечатал лицом в чашку.

– Жив буду, если дух не выбьешь, – Летфен поморщился от боли. – Я страшно удачливый! Как к кому примкну, так деньги рекой льются, возьмёшь к себе, а, главарь?

– На кой ты мне, сопля нежёваная? – удивился Авердо. – Болтать ты горазд, да только я не король, чтоб шутов держать, а на дело тебя не возьмёшь – того гляди ветром по дороге сдует.

– Да где ж ты второго такого бессмертного найдёшь? – возмутился Летфен. – Пригожусь ещё, хоть для споров.