Александр Русов - В парализованном свете. 1979—1984 (Романы. Повесть)

• Название: В парализованном свете. 1979—1984 (Романы. Повесть)
• Автор: Александр Русов
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-265-00628-1

В книгу вошли лирико-драматическая повесть «Записки больного» и два трагикомических романа из цикла «Куда не взлететь жаворонку». Все три новых повествования продолжают тему первой, ранее опубликованной части цикла «Иллюзии» и, являясь самостоятельными, дают в то же время начало следующей книге цикла. Публикуемые произведения сосредоточены на проблемах и судьбах интеллигенции, истоках причин нынешнего ее положения в обществе, на роли интеллектуального начала в современном мире.

---

То, о чем она теперь говорила в мерцающую тьму, в охваченный немотой зал, было публичным признанием в смертном грехе. Здесь все противоречило принятым нормам, устоявшимся правилам, привычным взаимосвязям. Она шла против течения, река времени неслась навстречу, и только когда промелькнул на экране четвертый слайд, напряжение спало, будто происходящее уже не касалось ее. «Вот и все», — сказала она себе, совершенно опустошенная. Громкий голос довершил громоздкую заключительную фразу, а голос-суфлер шепнул в микрофон: «Благодарю за внимание».

Тут кто-то захлопал, присоединились другие — те, что сидели в первых и последних рядах, одиночки-индивидуалисты и представители конкурирующих коллективов. Одним понравилось, ч т о  она говорила, другим — к а к  говорила. Третьим понравилась она сама. И хотя это были, наверное, очень скромные, непродолжительные, гораздо менее внушительные и оглушительные аплодисменты, чем в день открытия, они произвели на Инну столь сильное впечатление, что она чуть не расплакалась.

— Кому угодно задать вопросы?

Триэс вновь выглядел доброжелательным, подтянутым, молодым. Очки, будто сброшенная карнавальная маска, одиноко валялись на длинном, пустом столе президиума.

Оглушенная, возвратилась она в зрительный зал. Прошла целая вечность, огромная жизнь. Следующий доклад Инна слушала и не слышала. Слова рассыпались в прах, не достигая сознания. По голосу она догадалась, что выступает та самая маленькая застрельщица из ИОНГа, первой вступившая в бой с представительницей ИТа. Микрофон усиливал ее прерывистое дыхание, порывы урагана врывались в зал, шумели деревья, гудели провода, капли дождя шуршали в траве. Самой ее не было видно, и только крошечная сухая ладонь, будто сорванный ветром осенний лист, витала над трибуной.

Инна с трудом заставила себя вслушаться, и наконец ей удалось понять, что из результатов экспериментов по изучению действия различных химических веществ на организмы насекомых и грызунов докладчица делала выводы, противоположные тем, которые вытекали из данных Института токсикологии.

Первоначально оба эти сообщения, как и выступление Андрея Аркадьевича Сумма, предполагалось вывести за рамки основной программы. Но, как обычно, кто-то не приехал, в программе образовались прорехи, и было решено заполнить их докладами ИОНГа и ИТа на первой секции, а выступление Андрея Аркадьевича включить в повестку пленарного заседания последнего дня.

Детская ручка переодетой в Гавроша Жанны д’Арк вскидывалась над трибуной, звала на помощь, взывала к справедливости, ветер срывал листья с деревьев, дождь усиливался, и все это вместе означало, что разные органические соединения действуют на разных животных по-разному, и что дородная дама с кренделем на голове, выступавшая от имени ИТа, в корне не права.

Так, вещества, изученные ИОНГом и представленные в таблице 2, например, оказались сильными ядами для мышей и тараканов, тогда как испытавший их только на собаках и обезьянах Институт токсикологии даже не отнес эти вещества к вредным. Если на людей, утверждал то и дело срывающийся голос докладчицы, при определенных допущениях данные ИТа еще можно перенести, то подобные переносы просто недопустимы в отношении грызунов и насекомых. Против этого, решительно заявила она, ИОНГ категорически возражает, ибо животные, о которых идет речь, весьма чувствительны даже к незначительному загрязнению среды обитания. Поэтому безответственные попытки ИТа распространить результаты своих грубых экспериментов на тонко организованные организмы ИОНГ считает несостоятельными и порочными. Более того, специальными опытами ИОНГ установил, что некоторые вещества действуют избирательно на кошек, собак, морских свинок и многократно упомянутных в докладе тараканов — Blattodea. Кошки реагируют повышением сексуальной активности, свинки остаются безразличными, собаки начинают прибавлять в весе, а тараканы — Blattodea — просто мрут, что можно наглядно видеть на следующем слайде. Цветные изображения крупной, хорошо откормленной собаки, кошки с многочисленным потомством и лежащих кверху лапками Blattodea вызвали большой интерес и заметное оживление в зале.

Такой эффектной демонстрацией закончилось это необычное выступление. Желающих задать вопросы оказалось немало, и уже первый из них: какие концентрации веществ использовались в опытах с собаками, кошками и тараканами? — таил скрытую, хотя и явную для участников баталии, насмешку представителей ИТа. Ведь количество жидкости, в котором попросту можно утопить таракана, едва ли хватит даже для промывания кошачьего желудка. Затем был поднят вопрос об аппаратурном оформлении опытов — самый, надо признать, больной для ИОНГа, ибо старый ИТ как институт первой категории был оснащен первоклассным оборудованием, а молодой ИОНГ, институт третьей категории, не мог пока о таком и мечтать. Словом, удары наносились по самым чувствительным местам, что свидетельствовало о своевременном получении обеими сторонами достоверных разведданных и о серьезной стратегической проработке боевых операций, вскоре перекинувшихся в зал.

Итовки и ионговки схватились врукопашную. Сергей Сергеевич долго стучал шариковой ручкой по графину с водой, и мелодичный поначалу звон постепенно набирал силу набата. Итовки наконец отступили, ионговки затаились, а председательствующий напомнил о ранее принятом решении устроить специальное обсуждение этой спорной проблемы. Последний ветер сорвал последние листья, прошумел последний ливень, и на трибуне произошла смена ораторов.

Несомненно, итог этой женской баталии должен был убедить слушателей в том, что каждая из противоборствующих сторон права по-своему; что важен, в конце концов, даже не результат, а сам процесс; не истина, но борьба за нее; что подобные споры и стычки являются лучшим обоснованием необходимости проведения таких конференций; что каждый из присутствующих, чем бы он там в своем институте ни занимался, занимается, безусловно, полезным делом, раз оно способно пробудить столь бурные страсти; что современная наука — это, может, единственная чудом сохранившаяся сфера деятельности, где еще возможна такая вот напряженная, принципиальная, честная, живая жизнь.

В перерыве Инну поздравляли с удачным выступлением. Ее окружили сразу несколько человек. Где-то, в просветах между головами, проплыли сумрачные лица Калерии Николаевны и Альберта. Сергей Сергеевич спустился со сцены. Подошел Андрей Аркадьевич. Тоже поздравлял, целовал руку.

— Вот, прошу любить и жаловать, — преувеличенно любезно, как бы не вполне всерьез, знакомил он с кем-то Инну. — Виталий Евгеньевич — ответственный работник и мой сосед… А это…

— Триэс, — коротко сам представился Сергей Сергеевич.

Андрей Аркадьевич улыбнулся.

— Товарищ из Греции? — поинтересовался Виталий Евгеньевич, услышав столь странную фамилию, критически вглядываясь в невозмутимое лицо иностранца и словно бы что-то припоминая.

Инна едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Виталий Евгеньевич! Виталий Евгеньевич!..

Доцент Казбулатов почти бежал по проходу, отчаянно жестикулируя.

— Извините, Сергей Сергеевич. Извините, Андрей Аркадьевич. Извините, — на всякий случай обратился он также к Инне. — Виталий Евгеньевич, Москва на проводе!

— К сожалению, не успел прослушать доклад. А с вами мы, кажется, где-то встречались. Ну ладно, пошли, — устало бросил Виталий Евгеньевич, легким касанием руки поправляя жесткие завитки волос.

— Не забудьте про приборы!!! — утекал по проходу следом за ним взволнованный голос доцента. — Скажите, что письмо мы напишем…

— Вот так встреча! — присвистнул Триэс. — Его не узнать.

Это невольное напоминание о случайных попутчиках в день их приезда, о прилипчивом весельчаке в синей куртке было почему-то особенно неприятно Инне теперь. Неужели и остальные — вся эта разудалая автобусная компания — тоже находятся где-то здесь, на конференции?

— Вы знакомы? — удивился Андрей Аркадьевич.

— Нет, — сказала Инна.

— Нет, — со своей стороны подтвердил Сергей Сергеевич.

— Тогда попробуйте догадаться, кто это.

— Мэр города?

— Берите выше.

— Последний лауреат Нобелевской премии?

— Представьте, самый важный здесь человек. Осуществляет деловые контакты Приэльбрусья с министерствами и ведомствами страны. Всесильная личность!..

Андрей Аркадьевич смешался с устремившейся к выходу толпой. Его место заняла приземистая фигура Павла Игнатьевича Стружчука.

— Интересно, но фантастично. Готов спорить.

— С кем? — спросил Сергей Сергеевич, вопросительно взглянув на Инну.