Ларри Коллинз - О, Иерусалим!

• Название: О, Иерусалим!
• Автор: Ларри Коллинз
• Издательство: Библиотека-Алия
• Жанр: История
• Год: 1991
• ISBN: 965-320-177-8

Книга Коллинза и Лапьера «O, Иерусалим!» вышла в свет в 1972 г. и вскоре стала бестселлером. Книга повествует о событиях Войны за Независимость, о жестокой, трагической борьбе за Иерусалим и о блокаде города в 1947–1948 гг. Авторы постарались воссоздать максимально объективную картину событий. Прежде чем приступить к написанию книги, они в течение двух лет собирали материал, знакомились с архивными документами, беседовали с сотнями людей, встречались с еврейскими лидерами и арабскими правителями и военачальниками. Всё это позволило им достаточно точно передать атмосферу того времени.

Хотя книга не может претендовать на роль научного исторического исследования, она, тем не менее, содержит массу важной и ценной информации — новой не только для читателя, но и для самих участников событий. Израильтяне, в период Войны за Независимость совершенно отрезанные от арабского мира, с особым интересом прочли страницы, посвященные происходившему в арабском лагере. Не приходится сомневаться в искреннем стремлении авторов беспристрастно и объективно проанализировать ход событий. Однако поскольку в основу книги были положены по большей части их личные беседы с различными людьми, зачастую склонными преувеличивать свою роль в истории и давать собственную, весьма субъективную оценку происходящему, книга не избежала определенной тенденциозности и смещения исторической перспективы. Возможно, именно потому, что авторов в первую очередь интересовали люди известные и прославленные, в ней не нашло должного отражения мужество простых евреев-иерусалимцев, сумевших выстоять в долгие месяцы блокады, несмотря на холод, голод и жажду. Сто тысяч этих безвестных героев спасли Иерусалим.

При всем своем стремлении сделать книгу максимально достоверной, авторы не избежали некоторых ошибок, естественных для людей, недостаточно знакомых с еврейской жизнью и историей. В отдельных случаях имеет место невольное искажение исторических фактов, в частности в описании трагического инцидента в Деир-Ясине. Редакция сочла целесообразным снабдить такие места примечаниями. Опубликовать книгу в ее полном объеме не представлялось возможным, поэтому издательство вынуждено было сократить ее, стараясь при этом сохранить смысл и дух произведения.

---

Когда наступила ночь, единственными евреями, оставшимися в Старом городе, были сто пятьдесят три раненых, ожидавших врачебного осмотра и решения своей судьбы: кому из них будет позволено остаться в Иерусалиме и кому придётся отправиться вслед за товарищами в лагерь для военнопленных?

Лёжа на полу в темноте, Йеҳошуа Коэн вспомнил гимн, который он слышал в детстве. Он запел, сначала тихо, потом всё громче. Другие раненые подхватили, и под высоким сводчатым потолком зазвучали слова:

— В огне и в крови пала Иудея, — пели они, — и в огне и в крови возродится она.

42. Спокойной ночи из Иерусалима!

Захватив Старый город, Абдалла Таль собирался ударить по Новому Иерусалиму. Однако, помня о потерях Легиона при штурме «Нотр-Дам», генерал Глабб отверг его план. Тогда Таль решил доконать евреев с помощью артиллерии. Расположив свои орудия на трёх ключевых высотах вокруг Иерусалима — Шейх-Джаррахе, Неби Самуэле и Масличной горе, — Таль ежедневно обрушивал на новый город до ста пятидесяти снарядов. Этого было достаточно, чтобы жизнь иерусалимцев превратилась в сущий ад.

Против артиллерии у евреев не было защиты. Городским зданиям обстрелы мало вредили. В 1920 году сэр Роналд Сторс, губернатор Иерусалима, издал указ, согласно которому дома в городе разрешалось строить только из иерусалимского камня.

Но день за днём, по мере того, как арабские пушки обстреливали город, жертвы среди гражданского населения умножались; пропорционально к численности населения потери были в пять раз выше, чем потери лондонцев от немецких бомбардировок в самый тяжёлый для Англии год Второй мировой войны.

Ҳагане нечего было противопоставить этим обстрелам: боеприпасов было катастрофически мало, артиллеристы обязаны были отчитываться за каждый выпущенный снаряд, пулемётчики не имели права открывать огонь без особого разрешения штаба, защитникам «Нотр-Дам» запрещалось стрелять по объектам, находящимся на расстоянии более тридцати метров.

Не хватало продовольствия и воды; нормы выдачи сведены до минимума. Иерусалимцы питались одной треской, запасы которой Дову Йосефу удалось загодя накопить на складах. Из-за обстрела доставка продуктов в магазины нередко задерживалась, и хлеб, в скудных количествах выдаваемый по карточкам, порой оказывался настолько чёрствым, что его приходилось прежде размачивать в воде, а потом уже есть.

Город был полон больных детей. В больницах, переполненных ранеными, для них не хватало коек. Запасы воды истощались.

Колокольчики, извещавшие о прибытии водовоза, казались иерусалимцам райской музыкой. Не хватало бензина для мусорных машин, и отбросы гнили под солнцем, а сжигать их было опасно из-за арабского обстрела. Не хватало медикаментов. В больницах, рассчитанных на пятьдесят — шестьдесят коек, лежало по триста — четыреста больных и раненых. Шатаясь от голода, профессор Эдуард Джозеф и его ассистенты делали больше двадцати операций в сутки; они работали двадцать четыре часа подряд, потом восемь часов спали и снова приступали к работе. Сигареты исчезли совсем.

Их не было даже у Шалтиэля — заядлого курильщика. Как-то его адъютант Иешурун Шифф нашёл на улице бесценное сокровище — три окурка. Он прибежал к Шалтиэлю. Счастливые, они вытряхнули табак на бумагу и свернули одну самокрутку, которую курили по очереди.

Но при всем этом город старался поддерживать нормальную жизнь. Радиостанция «Кол Иерушалаим» («Голос Иерусалима»), перебравшись с улицы Королевы Мелисанды в район Рехавии, регулярно вела передачи на иврите, по-арабски, по-английски и по-французски. Оркестр иерусалимского радио в составе тридцати музыкантов продолжал давать свои традиционные концерты по вторникам — правда, теперь он играл не в студии, а на улице перед зданием радиостанции, поскольку электрического тока на трансляцию музыкальных передач не хватало. Каждый, кто не боялся обстрела, мог прийти и послушать музыку. Если обстрел усиливался, оркестранты и слушатели переходили в коридор студии, и там концерт продолжался при свечах.

Радиостанция поддерживала в жителях уверенность, что они выстоят. Изо дня в день спокойный голос диктора повторял привычную фразу: «Шалом ве-лайла тов м'Йерушалайим» — «доброй ночи из Иерусалима».

Туфик Абу Хода, премьер-министр Трансиордании, взял с письменного стола лист бумаги и с печальным видом протянул генералу Глаббу. Это была депеша из британского военного министерства. В ней указывалось, что правительство Его величества чрезвычайно обеспокоено происходящим в Палестине и считает нежелательным, чтобы кто-нибудь из подданных британской короны оказался в плену. Посему всех офицеров Арабского легиона, являющихся подданными Великобритании, надлежит немедленно перевести на восточный берег Иордана.

— Разве так поступают союзники? — с горечью сказал Абу Хода.

Одним росчерком пера Лондон лишил генерала Глабба более двух третей его офицеров, благодаря которым Арабский легион был столь эффективной военной силой. Но — мало того — через несколько часов пришло ещё более скверное известие:

Великобритания наложила эмбарго на поставку оружия на Ближний Восток. Сообщалось также, что денежное субсидирование Арабского легиона станет невозможным, если Трансиордания своими действиями и в дальнейшем будет бросать вызов Организации Объединённых Наций. Столь крутой поворот в британской политике был результатом американского давления. Соединённые Штаты намекнули даже на прекращение экономической помощи Великобритании, если она не изменит своих позиций в ближневосточном вопросе.

Для Глабба это решение было, как он выразился, «совершеннейшей катастрофой». Если Арабский легион останется без офицеров и боеприпасов, поражение неизбежно — занятые территории придётся оставить.

43. Мы проложим новую дорогу

Пожилой лысоватый мужчина, ворвавшийся в помещение кибуцного детского сада, где Шломо Шамир орудовал штаб своей 7-й бригады, был не израильтянином, а американским евреем. Дэвид Маркус, выпускник Уэст-Пойнта, участник высадки союзных войск в Нормандии, кавалер многих американских и британских орденов, появился в Хульде с целью осуществления одного из секретных планов, задуманных Бен-Гурионом ещё давно — во время подготовки к вооружённому конфликту, грозившему стране. Понимая, что для ведения современной войны требуется не только оружие, но и знающие, опытные люди, Бен-Гурион дал указание подыскать в Соединённых Штатах профессиональных военных высокого ранга, согласных приехать Палестину и войти в ядро генерального штаба Ҳаганы.

Одним из выдающихся военных, предложивших свои услуги молодому государству, был бригадный генерал Уолтер Беделл Смит, начальник европейского штаба американской армии во время Второй мировой войны. Но Министерство обороны США запретило американцам служить в армиях других стран, и генералу Смиту пришлось отказаться от своего намерения.

Однако полковник Маркус отважился нарушить запрет, ушёл с занимаемого им высокого поста в Пентагоне и приехал помогать своим братьям в Палестине.

Положение, в котором находился Иерусалим, требовало срочных и решительных действий, и в это майское утро Бен-Гурион дал Маркусу то же задание, что недавно Ядину: взять Латрун и открыть для движения Иерусалимскую дорогу. В кармане гимнастёрки Маркуса лежал приказ о назначении его командующим Иерусалимским фронтом: таким образом, в его подчинении оказывались все израильские вооружённые силы от Иерусалима до Латруна. Тем же приказом американскому полковнику был присвоен только что созданный чин алуфа: таким образом, он стал первым генералом еврейской армии со времён восстания Маккавеев. Маркус приехал в Хульду, чтобы вместе с Шамиром подготовить новую атаку на Латрун.

Маркус и Шамир решили придерживаться той же тактики, которая была разработана для операции «Бин-Нун», с одной лишь существенной разницей: на этот раз руководители операции собирались во что бы то ни стало со скрупулезнейшей точностью придерживаться намеченной диспозиции.

Начали они с захвата двух арабских деревень, находившихся на линии планируемой атаки: Бейт-Джиза и Бейт-Сусина. Офицеры тщательно изучили характер местности и, выслав ряд разведывательных групп, получили сведения об арабской обороне (чего не было сделано в первый раз). Измотанный батальон бригады «Гивати» был заменён батальоном бригады «Александрони» под командованием Яакова Прулова, и ему были приданы оставшиеся в живых бойцы из отряда Цви Гуревича.

Для участия в операции была сформирована колонна бронированных автомобилей (тридцать две полугусеничные машины, купленные Федерманом в Антверпене, и двадцать два старых «сэндвича» Ҳаганы); этой колонне, командиром которой был назначен Хаим Ласков, предстояло провести первую в истории израильской армии «бронетанковую» атаку. При захвате здания бывшей британской полицейской школы Шамир собирался использовать новое, только что поступившее к нему оружие — мощные огнемёты, изготовленные по чертежам Ласкова в мастерских Ҳаганы в Тель-Авиве. Огнемёты стреляли напалмом, но они имели один серьёзный недостаток, которого Ласков не учёл и за который евреям пришлось жестоко поплатиться во время сражения.