Джереми Скейхилл - Грязные войны: Поле битвы — Земля

• Название: Грязные войны: Поле битвы — Земля
• Автор: Джереми Скейхилл
• Издательство: Кучково поле
• Жанр: Публицистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9950-0492-9

Американский журналист Джереми Скейхилл посвятил свое расследование войнам, которые ведут по всему мира США. Более десяти лет он посещал зоны боевых действий — в качестве журналиста программы Democracy Now он побывал в Ираке, Афганистане, Сомали, Йемене и др. — брал интервью у солдат, бандитов, джихадистов, жертв, и добытые им материалы стали причиной не одного разбирательства в Конгрессе. Скейхилл своими глазами видел последствия военной горячки, охватившей Америку, не однажды ему пришлось рисковать жизнью, чтобы написать свою книгу, ставшую одним из наиболее тщательно документированных книг по тайным операциям США, проводившимся в XXI веке.

---

В день, когда президент Буш подписал распоряжение, которое, среди прочих, санкционировало начало программы «Особо ценных заключенных», об этом было сообщено на брифинге в Вашингтоне сотрудникам Контртеррористического центра и «избранным зарубежным коллегам»[131]. «Кофер Блэк представил новые санкции президента, расширявшие наши возможности по работе с целями среди террористов — с момента, когда в 1976 г. ЦРУ было запрещено осуществлять покушения, такие вещи происходили крайне редко», — вспоминает бывший начальник европейского отдела ЦРУ Тайлер Драмхеллер. «Понятно, что администрация рассматривала это как войну, которая будет вестись в первую очередь средствами разведки. Это требовало действовать по-новому». Джон Риццо, юрист, ветеран ЦРУ, участвовавший в подготовке проекта распоряжения, позднее вспоминал: «Мне никогда не приходилось работать над или сталкиваться с таким далеко идущим и агрессивным распоряжением президента. Это было что-то просто чрезвычайное»[132].

GST также служило инструментом для похищений, известных под именем «чрезвычайных выдач». В рамках GST ЦРУ также начало координацию действий с разведывательными органами ряда стран для заключения так называемых Соглашений о статусе сил, в рамках которых были созданы секретные тюрьмы, где задержанных можно было содержать, допрашивать и скрывать от Красного Креста, конгресса США и иных структур, в какой-либо степени напоминающих систему правосудия[133]. Эти соглашения давали иммунитет не только правительственным служащим США, но и наемникам[134]. Администрация не желала предавать подозреваемых в терроризме суду, «потому что адвокаты все испортят», — говорил Хосе Родригес, возглавлявший в то время Оперативный директорат ЦРУ, отвечавший за все «акции» проводимые Управлением[135]. «Наша работа в первую очередь — это сбор информации». Чтобы получить информацию, следователям было разрешено в работе с задержанными прибегать к омерзительным, а подчас просто средневековым способам. Многие из них были разработаны на основе изучения опыта пыток, применявшихся врагами США. Юристы «Военного совета» выпустили серию правовых документов, позднее названных организациями по защите прав человек и гражданских свобод «Пыточными меморандумами»[136]. В них была сделана попытка оправдать подобные действия как необходимые и не являющиеся собственно пытками. «Было нужно, чтобы все в администрации вели себя по-взрослому и предоставили нам все необходимые полномочия», — вспоминает Родригес, который вместе с Блэком стал одним из основных авторов политики пыток[137]. «В Управлении мне часто приходилось сталкиваться с ситуацией, когда нас оставляли с мешком дерьма. Я не собирался позволять поступать так с людьми, которые работали на меня».

ЦРУ начало секретно держать пленных на границе авиабазы Баграм, занятой американскими войсками. Поначалу это было импровизированное решение, и пленных размещали прямо в транспортных контейнерах. Со временем число подобных неприметных точек выросло, в том числе была создана подземная тюрьма близ аэропорта Кабула и на старой кирпичной фабрике к северу от города[138]. На фабрике также размещалась местная штаб-квартира ЦРУ, а само это место получило название «Соляная яма»[139]. Ее использовали для размещения пленных, включая и тех, кто были захвачены в других странах и перевезены в Афганистан. Сотрудники ЦРУ, занимавшиеся контртеррористическими операциями сразу после 11 сентября, вспоминали, что сама идея секретных тюрем по всему миру изначально не рассматривалась как какой-то крупный план, а развилась в целую систему по мере роста размаха операций[140]. Сначала в ЦРУ рассматривалась возможность использования морских судов и отдаленных мест — таких, как необитаемые островки на озере Кариба в Замбии, — чтобы проводить там допросы подозреваемых в причастности к оперативной деятельности «Аль-Каиды»[141]. Со временем ЦРУ обзавелось своей собственной сетью «черных мест», по крайней мере в восьми странах, включая Таиланд, Польшу, Румынию, Мавританию, Литву и остров Диего Гарсия в Индийском океане. Однако в начале, не имея собственных секретных тюрем, Управление направляло подозреваемых для допросов в Египет, Марокко и Иорданию[142]. Используя зарубежные разведывательные службы, пленных можно было спокойно пытать, не боясь вляпаться в какое-нибудь расследование конгресса[143].

На ранних этапах программы GST администрация Буша практически не встречала никаких помех со стороны конгресса. Как демократы, так и республиканцы предоставили администрации широчайшие полномочия по ведению секретной войны. Со своей стороны, Белый дом порой отказывался представлять в соответствующие надзорные комитеты конгресса детали своих секретных операций, однако практически не получал за это никаких упреков[144]. Администрация также решила в одностороннем порядке сократить число участников элитной «банды восьмерых» конгресса до четырех человек: председателей и высокопоставленных членов комитетов палаты представителей и сената по разведке[145]. Им было запрещено обсуждать с кем-либо информацию, которую они узнавали в ходе брифингов. Фактически это означало, что конгресс бьш лишен возможности надзора за программой GST. Именно этого и хотел Чейни.

Администрация Буша не создала программу «чрезвычайных выдач» ЦРУ. Она началась в середине 1990-х гг. при Клинтоне, когда он подписал директиву, дававшую ЦРУ и силам специальных операций в сотрудничестве с ФБР полномочия захватывать по всему миру лиц, подозреваемых в терроризме, без необходимости соблюдать двусторонние соглашения о выдаче преступников или международные договоры[146]. Директива Клинтона также позволяла сотрудникам ЦРУ направлять подозреваемых в Египет, где вдали от законов и судебной системы США, их могли допрашивать агенты «мухабарат» (секретной службы), не стесненные американскими запретами на пытки[147]. Программа требовала санкционирования каждой отдельной операции[148]. При Клинтоне их было проведено свыше семидесяти[149]. В некоторых случаях самолеты из США прилетали в какую-то страну и забирали оттуда захваченных лиц для того, чтобы доставить их в Америку для суда. Среди наиболее значимых захватов были следующие: Мир Аймаль Казн, гражданин Пакистана, застреливший двух сотрудников ЦРУ перед штаб-квартирой Управления в 1993 г., был вывезен из Пакистана в 1997[150]; Рамзи Юсеф, организатор теракта 1993 г. во Всемирном торговом центре[151]; Вали Хан Амин Шах, планировавший в 1995 г. за один день взорвать несколько американских самолетов[152]; член Японской Красной Армии Цутому Широсаки, в 1986 пытавшийся подорвать американское посольство в Джакарте и захваченный в 1996 г.[153]. Все эти захваты производились в соответствии с ордерами, выданными американскими судьями, и заканчивались судебными процессами. Однако в тех случаях, когда США были больше заинтересованы в получении разведданных, нежели в осуществлении правосудия, захваченных направляли в третьи страны, где у них не было никаких юридических прав. В 1998 г. конгресс США принял закон, гласивший, что «политика Соединенных Штатов — не высылать, не выдавать или иным образом способствовать недобровольному возврату любого человека в страну, где существуют обоснованные опасения предполагать, что данное лицо может быть подвергнуто пыткам вне зависимости от того, находится ли это лицо физически на территории Соединенных Штатов»[154]. Президентские директивы, отданные Бушем после 11 сентября вышвырнули это беспокойство за дверь, а ЦРУ расширило практику того, что защитники прав человек называли «такси пыток».

По мере того как в конце 2001 г. программа убийств/пыток начала выходить на полный ход, человек, в то время занимавший в иерархии ЦРУ третью строчку — Баззи Кронгарт, объявил, что «война с терроризмом» будет «выиграна в значительной степени теми силами, о которых вы ничего не знаете, действиями, которых вы не увидите, и путями, о которых вы не захотите узнать»[155]. Американское должностное лицо, непосредственно участвовавшее в захвате заложников рассказало в газете «Вашингтон пост»: «Мы не вышибали (нецензурно) из них. Мы отправляли их в другие страны, так чтобы те вышибли (нецензурно) из них»[156]. Другое должностное лицо, надзиравшее за захватом и транспортировкой пленных, рассказало газете: «Если вы не нарушаете в течение некоторого времени чьи-то права человека, возможно вы просто не исполняете свою работу, — добавив: — Не думаю, что здесь мы должны выступать за строгое соблюдение закона. В этом долгое время и заключалась основная проблема ЦРУ»[157]. Кофер Блэк тонко подметил, сообщив конгрессу о новой «оперативной гибкости», применяемой в ходе войны с террором. «Это очень секретная сфера, но хотел бы сказать, что вам надо знать одну вещь. Было время до 11 сентября и после 11 сентября. После 11 сентября мы сняли перчатки», — заметил Блэк[158].