Фома Аквинский - Сумма теологии. Том IV

• Название: Сумма теологии. Том IV
• Автор: Фома Аквинский
• Жанр: Религия

«Сумма Теологии» (Summa theologiae, Summa theologica), самое значительное по своему влиянию на христианский мир философское сочинение. Главный труд великого христианского философа и богослова, крупнейшего схоласта и метафизика Фомы Аквинского (Thomas Aquinas – 1225–1274). Оказал огромное влияние на развитие православного «школьного богословие», его влияние едва ли можно переоценить.

Вся «Сумма Теологии», прекрасная хрестоматия по целому массиву вопросов христианской веры и жизни. Во многих своих рассуждениях («непорочное зачатие» Девы Марии; «безусловный примат папы» и др.), Аквинат, совершенно неожиданно, для католического схоласта, занимает православную позицию.

Вся «Сумма…» состоит из трех частей. Труд представляет собою ряд трактатов , но основой деления являются вопросы оппонентов Фомы, затем приводиться противоречащее этим «возражениям» мнение, которое, однако, не кажется Аквинату достаточно убедительным или исчерпывающим, и только затем (после слова «отвечаю») излагается решение проблемы, принадлежащие автору.

Содержание

Том I • Том II • Том III • Том IV • Том V • Том VI • Том VII • Том VIII • Том IX • Том X • Том XI • Том XII

Трактат о конечной цели

Когда о человеке говорится, что он создан по образу и подобию Бога, то, согласно Дамаскину, выражение «по образу» указывает на «разумное существо, наделенное свободной волей и самодвижением»[2]. Поэтому после рассмотрения образца, т. е. Бога, и всего того, что проистекает из власти Бога в соответствии с Его волей, нам надлежит исследовать Его образ, человека, поскольку человек, обладая свободной волей и способностью к самостоятельным действиям, также является началом собственных действий.

---

Возражение 2. Далее, Философ доказал, что у животных не возникает никаких новых движений помимо тех, которым предшествуют движения извне[136]. Но все человеческие действия [в определенном смысле] являются новыми, поскольку ни одно из них не вечно. Следовательно, начало всех человеческих действий находится вовне, и потому в них нет ничего произвольного.

Возражение 3. Далее, произвольные действия самостоятельны. Но этого нельзя сказать о действиях человека, поскольку [в Писании] сказано: «[Вы] без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15:5). Следовательно, в человеческих действиях нет ничего произвольного.

Этому противоречит сказанное Дамаскином о том, что «произвольным является действие, относящееся к разумной деятельности»[137]. Но человеческие действия как раз и являются таковыми. Следовательно, в человеческих действиях наблюдается определенная произвольность.

Отвечаю: наличие некоторой произвольности в человеческих действиях является необходимой. Дабы прояснить это положение, должно уразуметь, что начало одних действий и движений находится в пределах действователя или того, что приводится в движение, а начало других действий и движений – вовне. В самом деле, когда камень движется вверх, начало этого движения находится вне камня, а когда он движется вниз, начало этого движения находится в камне. Затем, что касается тех вещей, которые приводятся в движение собственным началом, то одни из них движут сами себя, а другие – нет. Ведь коль скоро любой действователь или движимая вещь, как было показано выше (1,2), действует или движется ради цели, то совершенным образом движется внутренним началом только тот, внутреннее начало которого приводит не просто в движение, а в движение ради цели. Но тому, кто действует ради цели, необходимо некоторое знание о цели. Поэтому кто бы ни был тот, кто действует или движется посредством собственного начала и при этом обладает некоторым знанием о цели, он обладает в самом себе началом действия таким образом, что не только действует, но действует ради цели. С другой стороны, если вещь не имеет никакого знания о цели, то даже в том случае, когда она обладает присущим ей началом действия или движения, начало того действия или движения, которое осуществляется ради цели, находится не в ней, а в чем-то еще, и именно благодаря этому [чему-то еще] начало действия ради цели отпечатлевается в [вышеуказанной] вещи. Поэтому о такого рода вещах говорят не как о самодвижущихся, а как о движимых чем-то другим. О тех же вещах, которые обладают знанием о цели, говорят как о самодвижущихся, поскольку в них наличествует начало, благодаря которому они не просто действуют, но действуют в том числе и ради цели. И так как от их собственного начала проистекает то и другое, а именно и то, что они действуют, и то, что они действуют ради цели, о движениях подобных вещей говорят как о произвольных (ведь само слово «произвольный» подразумевает, что их движения и действия являются следствиями их собственных стремлений). Поэтому в определениях, данных Аристотелем, Григорием Нисским и Дамаскином [которые были приведены в возражении 1], произвольность характеризуется не только наличием «начала в самом» действователе, но также и наличием «знания». Следовательно, коль скоро человек знает о цели своих дел и при этом обладает самодвижением, то некоторые из его действий являются произвольными.

Ответ на возражение 1. Не каждое начало является первым началом. Поэтому хотя для произвольного действия сущностно необходимо, чтобы его начало находилось в самом действователе, однако природе произвольного действия не противоречит то, что его собственное начало может быть обусловлено или приведено в движение внешним началом, поскольку для произвольного действия не является сущностно необходимым, чтобы его собственное начало являлось первым началом. Тем не менее должно иметь в виду, что начало движения может являться первым в роде, но не непосредственно первым; так, в роде подчиненных изменению вещей первым началом изменения выступает небесное тело, которое, однако, не является непосредственно первым двигателем, а само движется в пространстве более возвышенным двигателем. И точно так же собственное начало произвольного действия, то есть мыслительная и желательная способности, является первым началом в роде стремления, хотя при этом оно само приводится в движение внешним началом в соответствии с другими видами движений.

Ответ на возражение 2. Новым движениям у животных, действительно, предшествуют движения извне, и это связано с двумя обстоятельствами. Во-первых, с тем, что посредством внешнего движения чувства животного сопоставляются с чем-то чувственным, которое, будучи схваченным [чувствами], приводит в движение желание. Так, лев, видя приближающегося к нему вола, сам начинает двигаться в сторону этого вола. Во-вторых, с тем, что некоторые внешние движения приводят к физическим изменениям в теле животного, как [например] в случае холода или жары, и через посредство [всего] тела, на которое воздействует движение внешней части этого тела, опосредованно приводится в движение и являющееся способностью всего тела чувственное пожелание; таким вот образом благодаря некоторому телесному изменению побуждается желание чего-то еще. Но, как было сказано выше, это не противоречит природе произвольности, поскольку такие обусловленные внешним началом движения относятся к другому роду движений.

Ответ на возражение 3. Бог подвигает человека к действию не только через посредство чего-либо желанного для чувств или путем обусловливания телесных изменений, но также и напрямую приводя в движение волю, поскольку любое движение, как естественное, так и воли, проистекает от Бога как от Первого Двигателя. И как нет ничего, что бы противоречило природе в том, что естественное движение проистекает от Бога как от Первого Двигателя, поскольку природа является инструментом движущего ее Бога, точно так же нет ничего, что бы противоречило сущности произвольного действия в том, что оно проистекает от Бога, поскольку воля также движется Богом. Притом как естественные, так и произвольные движения имеют между собою то общее, что они сущностно происходят от находящегося в самом действователе начала.

Раздел 2. Есть ли что-либо произвольное (в действиях) неразумных животных?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что у неразумных животных нельзя обнаружить что-либо произвольное. В самом деле, [слово] «произвольность» происходит от [слова] «воля». Но коль скоро воля находится в разуме[138], то у неразумных животных ее нет. Следовательно, у них нет и ничего произвольного.

Возражение 2. Далее, в связи с тем, что человеческие действия произвольны, о человеке говорят как о хозяине своих действий. Но неразумные животные не являются хозяевами своих действий, поскольку как сказал Дамаскин, «они управляют ся природой, а не управляют ею»[139]. Следовательно, в действиях неразумных животных нет никакой произвольности,

Возражение 3. Далее, Дамаскин говорит, что «произвольные действия сопровождаются похвалой или порицанием»[140]. Но действия неразумных умов не сопровождаются ни похвалой, ни порицанием. Следовательно, такие действия не произвольны.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что «к произвольному причастны и дети, и неразумные животные»[141]. Тоже самое говорят Дамаскин[142] и Григорий Нисский[143].

Отвечаю: как было показано выше (1), для произвольного действия сущностно необходимо, чтобы в пределах действователя находились как его начало, так и некоторое знание о цели. Но знание о цели бывает двояким, совершенным и несовершенным. Совершенное знание о цели состоит не только в схватывании вещи, которая является целью, но также в знании ее под аспектом цели и ее связи со средствами к достижению цели. И такое знание может принадлежать только разумной природе. Но что касается несовершенного знания о цели, то оно состоит в простом схватывании цели без знания ее под аспектом цели и взаимосвязи действия и цели. Такое знание о цели присуще неразумным животным благодаря их чувствам и природным оценочным способностям.

Таким образом, из совершенного знания о цели следует совершенная произвольность, поскольку, схватывая цель, человек может посредством обдумывания цели и средств достигать или не достигать этой цели. А из несовершенного знания о цели следует несовершенная произвольность, поскольку действователь, схватывая, но не обдумывая цель, движется к ней одновременно [со схватыванием]. Поэтому совершенная произвольность принадлежит только разумной природе, тогда как несовершенная произвольность присуща даже неразумным животным.