Фома Аквинский - Сумма теологии. Том V

• Название: Сумма теологии. Том V
• Автор: Фома Аквинский
• Жанр: Религия

«Сумма Теологии» (Summa theologiae, Summa theologica), самое значительное по своему влиянию на христианский мир философское сочинение. Главный труд великого христианского философа и богослова, крупнейшего схоласта и метафизика Фомы Аквинского (Thomas Aquinas – 1225–1274). Оказал огромное влияние на развитие православного «школьного богословие», его влияние едва ли можно переоценить.

Вся «Сумма Теологии», прекрасная хрестоматия по целому массиву вопросов христианской веры и жизни. Во многих своих рассуждениях («непорочное зачатие» Девы Марии; «безусловный примат папы» и др.), Аквинат, совершенно неожиданно, для католического схоласта, занимает православную позицию.

Вся «Сумма…» состоит из трех частей. Труд представляет собою ряд трактатов, но основой деления являются вопросы оппонентов Фомы, затем приводиться противоречащее этим «возражениям» мнение, которое, однако, не кажется Аквинату достаточно убедительным или исчерпывающим, и только затем (после слова «отвечаю») излагается решение проблемы, принадлежащие автору.

Содержание

Том I • Том II • Том III • Том IV • Том V • Том VI • Том VII • Том VIII • Том IX • Том X • Том XI • Том XII

Трактат о навыках в целом

После рассмотрения человеческих действий и страстей мы переходим к исследованию начал человеческих действий, во-первых, внутренних начал и, во-вторых, внешних начал. Внутренним началом является сила и навык, но так как мы уже рассуждали о силах в первой части (77 и далее), то нам остается исследовать [навыки; вначале мы рассмотрим] их в целом; затем мы рассмотрим добродетели и пороки и тому подобное, относящееся к навыкам, которые являются началами человеческих действий.

Что касается навыков в целом, то здесь нам предстоит исследовать, во-первых, субстанцию навыков; во-вторых, их субъект; в-третьих, причину их возникновения, возрастания и разрушения; в-четвертых, их отличие друг от друга.

Под первым заглавием наличествует четыре пункта: 1) является ли навык качеством; 2) является ли он отдельным видом качества; 3) подразумевает ли навык упорядоченность к акту; 4) о необходимости навыка.

---

Ответ на возражение 3. Навык предшествует способности постольку, поскольку предполагает расположение в отношении природы, в то время как способность всегда предполагает отношение к деятельности, которая последует природе, поскольку природа – это начало деятельности. Но навык, субъектом которого является способность, предполагает отношение не к природе, а к деятельности. Поэтому он последует способности. А еще можно сказать, что навык предшествует способности как завершенное незавершенному и акт потенции. В самом деле, акт по природе предшествует потенции, хотя потенция и предшествует ему в порядке возникновения и времени, о чем читаем в девятой [книге] «Метафизики»[35].

Раздел 3. МОГУТ ЛИ КАКИЕ-ЛИБО НАВЫКИ НАХОДИТЬСЯ В СПОСОБНОСТЯХ ЧУВСТВЕННОЙ ЧАСТИ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что никакие навыки не могут находиться в способностях чувственной части. В самом деле, как способность питания, так и способность ощущения находятся в неразумной части. Но в способностях питающей части не может быть никаких навыков. Следовательно, не должно помещать какой-либо навык в способности чувственной части.

Возражение 2. Далее, чувственная часть обща нам и скотам. Но у скотов нет никаких навыков, поскольку у них нет воли, которая, как уже было сказано (49, 3), входит в определение навыка. Следовательно, в чувственных способностях нет никаких навыков.

Возражение 3. Далее, навыками в душе являются науки и добродетели, и как наука связана со схватывающей способностью, точно так же добродетель – с желающей способностью.

Но в чувственных способностях нет никаких наук, поскольку наука имеет дело с универсалиями, которые не могут быть схвачены чувственными способностями. Следовательно, не может быть и навыков добродетели в чувственной части.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что «некоторые добродетели», а именно благоразумие и мужество, «находятся в не обладающей суждением части»[36].

Отвечаю: чувственные способности можно рассматривать двояко: во-первых, со стороны их действия, последующего природному инстинкту; во-вторых, со стороны их действия, последующего распоряжению разума. Насколько они действуют согласно природному инстинкту, они, как и природа, определены к единственной вещи, а насколько они действуют согласно распоряжению разума, они могут быть определены к различным вещам. И поэтому в них могут иметься навыки, благодаря которым они являются хорошо или дурно расположенными в отношении чего-то еще.

Ответ на возражение 1. Способности питающей части не обладают врожденной склонностью повиноваться распоряжению разума, и потому в них нет никаких навыков. А вот чувственные способности обладают врожденной склонностью повиноваться распоряжению разума, и потому в них могут находиться навыки; и коль скоро они некоторым образом повинуются разуму, их, как сказано в первой [книге] «Этики», в определенном смысле можно называть разумными[37].

Ответ на возражение 2. Чувственные способности неразумных животных не действуют согласно распоряжению разума, и если таких животных предоставить самим себе, то [в таком случае все] их действия будут следовать из природного инстинкта, и потому у них не будет никаких определяющих к действиям навыков (хотя в них и будут находиться некоторые природные расположения, как [например] здоровье и красота). Но так как человек посредством своего рода привычки располагает скотину поступать так или иначе, то в этом смысле мы можем, с некоторой оговоркой, допустить существование навыков и у неразумных животных. В связи с этим Августин говорит, что «если удерживать самых диких животных от того, что доставляет им наибольшее удовольствие, страхом перед болью, то когда это [со временем] превратится у них в привычку, они станут прирученными и кроткими»[38]. Но такие их навыки несовершенны, поскольку, будучи лишены воли, они не обладают способностью использования или воздержания [от использования навыков], что, похоже, является частью понятия навыка. Поэтому в строгом смысле слова у них не может быть никаких навыков.

Ответ на возражение 3. Чувственное желание, как сказано в третьей [книге трактата] «О душе», имеет врожденную склонность быть движимым разумным желанием[39], а разумные способности схватывания имеют врожденную склонность воспринимать от чувственных способностей. И потому совершенно естественно, что навыки находятся в способностях чувственного желания, а не в способностях чувственного схватывания, поскольку в способностях чувственного желания навыки не существуют иначе, как только действуя по распоряжению разума. И, тем не менее, даже во внутренних способностях чувственного схватывания мы можем допустить существование некоторых навыков, посредством которых человек использует свойства памяти, мышления и воображения, в связи с чем Философ говорит, что «привычка весьма способствует хорошей памяти»[40], причиной чего является то, что эти способности также подвигаются к действию распоряжением разума.

С другой стороны, внешние схватывающие способности, такие как зрение, слух и тому подобные, не воспринимают благодаря навыкам, но определены к своим установленным действиям согласно расположению своей природы, что подобно тому, как навыков нет и в телесных членах, а есть они, пожалуй, в способностях, которые распоряжаются их движениями.

Раздел 4. НАХОДИТСЯ ЛИ КАКОЙ-ЛИБО НАВЫК В УМЕ?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что в уме нет никаких навыков. Ведь навыки, как было показано выше (1), соответствуют своим деятельностям. Но, как сказано в первой [книге трактата] «О душе», человеческая деятельность обща душе и телу[41]. Следовательно, таковы и навыки. Но ум не является телесным актом. Следовательно, ум не является субъектом навыка.

Возражение 2. Далее, находящееся в чем-то всегда находится в нем согласно модусу того, в чем оно находится. Но то, что является формой без материи, является чистым актом, тогда как то, что составлено из формы и материи, содержит в себе одновременно потенцию и акт. Поэтому ничто из того, что является одновременно потенциальным и актуальным, не может находиться в том, что является только формой, но – только в том, что составлено из материи и формы. Но ум – это форма без материи. Поэтому навык, который одновременно потенциален и актуален и некоторым образом посредствует этим двум [состояниям], не может находиться в уме, но – только в «соединении», которое составлено из души и тела.

Возражение 3. Далее, навык, как сказано[42], это расположение, посредством которого мы хорошо или дурно расположены в отношении чего-то еще. Но все, что хорошо или дурно расположено в отношении акта ума, расположено так благодаря некоторому расположению тела, в связи с чем также сказано, что «люди с мягким телом одарены умом»[43]. Следовательно, навыки в отношении знания находятся не в отделенном уме, а в некоторой способности, которая является актом определенной части тела.

Этому противоречит следующее: Философ помещает науку, мудрость и мышление, которые являются навыками в отношении первых начал, в умственную часть души[44].

Отвечаю: относительно умственных навыков бытуют различные мнения. Некоторые, полагая, что существует единственный, общий всем людям ум «в возможности», были вынуждены настаивать на том, что навыки в отношении знания находятся не в самом уме, а во внутренних чувственных способностях. Ведь очевидно, что разные люди обладают различными навыками, и потому они не могли поместить навыки в отношении знания в то, что единственно и общо всем людям. Действительно, если существует всего лишь один единственный ум «в возможности» для всех людей, то навыки в отношении науки, которые у людей разнятся, не могут находиться в таком уме «в возможности» как в своем субъекте, но – только во внутренних чувственных способностях, которые у разных людей разные.

Но, во-первых, такое допущение противоречит мнению Аристотеля. В самом деле, очевидно, что чувственные способности разумны не сущностно, а только по причастности[45]. Однако Философ помещает умственные добродетели, каковыми являются мудрость, наука и мышление, в то, что является разумным сущностно. Таким образом, он помещает их не в чувственные способности, а непосредственно в сам ум. Более того, он недвусмысленно говорит, что когда ум «в возможности» «становится каждым мыслимым», то есть когда он благодаря интеллигибельным видам актуализируется в отношении единичностей, «тогда о нем говорят как об актуальном в том смысле, в каком говорят о знающем как об актуально знающем, а это бывает тогда, когда ум может действовать, опираясь на самого себя», то есть путем мышления; «но даже тогда он остается некоторым образом в возможности, но не так, как до обучения или приобретения знания»[46]. Поэтому ум «в возможности» непосредственно является субъектом навыков в отношении науки, благодаря которым ум способен мыслить даже тогда, когда он актуально не мыслит.