Фома Аквинский - Сумма теологии. Том VII

• Название: Сумма теологии. Том VII
• Автор: Фома Аквинский
• Жанр: Религия

«Сумма Теологии» (Summa theologiae, Summa theologica), самое значительное по своему влиянию на христианский мир философское сочинение. Главный труд великого христианского философа и богослова, крупнейшего схоласта и метафизика Фомы Аквинского (Thomas Aquinas – 1225–1274). Оказал огромное влияние на развитие православного «школьного богословие», его влияние едва ли можно переоценить.

Вся «Сумма Теологии», прекрасная хрестоматия по целому массиву вопросов христианской веры и жизни. Во многих своих рассуждениях («непорочное зачатие» Девы Марии; «безусловный примат папы» и др.), Аквинат, совершенно неожиданно, для католического схоласта, занимает православную позицию.

Вся «Сумма…» состоит из трех частей. Труд представляет собою ряд трактатов , но основой деления являются вопросы оппонентов Фомы, затем приводиться противоречащее этим «возражениям» мнение, которое, однако, не кажется Аквинату достаточно убедительным или исчерпывающим, и только затем (после слова «отвечаю») излагается решение проблемы, принадлежащие автору.

Содержание

Том I • Том II • Том III • Том IV • Том V • Том VI • Том VII • Том VIII • Том IX • Том X • Том XI • Том XII

Большой трактат о теологических добродетелях.

Трактат о вере

Трактат о надежде

Трактат о любви

---

Возражение 2. Далее, Авраам верил в рождение Христа, согласно сказанному [в Писании]: «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел – и возрадовался» (Ин. 8:56). Но со времен Авраама Бог мог бы не и воплотиться – хотя бы потому, что Он мог бы этого не пожелать, и тогда вера Авраама о Христе была бы ложной. Следовательно, объектом веры может быть нечто ложное.

Возражение 3. Далее, древние верили в грядущее рождение Христа, и продолжали верить до тех пор, пока не услышали евангельского благовествования. Но в то время, когда Христос уже был рожден, но ещё не начал проповедовать, вера в то, что Христос ещё только должен быть рожден, была ложной. Следовательно, объектом веры может быть нечто ложное.

Возражение 4. Кроме того, одним из положений веры является необходимость верить в то, что в хлебе святого причастия заключено истинное тело Христово. Но вполне могло бы случиться так, что хлеб не был должным образом освящен и потому не стал истинным телом Христовым, а остался простым хлебом. Следовательно, объектом веры может быть нечто ложное.

Этому противоречит следующее: как говорит Философ[4], совершенствующая ум добродетель не может быть связана с ложным, которое является злом ума. Но вера, как будет разъяснено нами ниже (4, 2), – это совершенствующая ум добродетель. Следовательно, ложное не может являться объектом веры.

Отвечаю: ничто не может подпасть под какую-либо способность, навык или акт иначе, как только через посредство формального аспекта объекта; так, цвет не может быть видим иначе, как только через посредство света, и умозаключение не может быть известно иначе, как только через посредство доказательства. Но, как уже было сказано (1), формальным аспектом объекта веры является первая Истина, и потому ничто не может быть объектом веры иначе, как лишь постольку, поскольку оно сообразовано с первой Истиной, с которой не может быть сообразовано ничто ложное подобно тому, как небытие не может быть сообразовано с бытием и зло – с благом. Следовательно, ничто ложное не может являться объектом веры.

Ответ на возражение 1. Поскольку истина является благом ума, а не желающей способности, то из этого следует, что все совершенствующие ум добродетели полностью исключают ложность, поскольку добродетель по своей природе имеет отношение только к благу· С другой стороны, те добродетели, которые совершенствуют желающую способность, не полностью исключают ложность, поскольку и при наличии ложного мнения можно действовать сообразно правосудности или умеренности. Поэтому, коль скоро вера совершенствует ум, в то время как надежда и любовь совершенствуют желающую часть, то аналогия между ними неуместна.

Впрочем, и объектом надежды не может быть что-либо ложное, поскольку человек чает обрести жизнь вечную не через посредство собственных сил (ведь в таком случае это было бы предположительным актом), а с помощью благодати, и если он проявит должную настойчивость, то с уверенностью и непреложностью достигнет жизни вечной.

И точно так же любви надлежит любить Бога во всем, в чем Он может быть, и потому для любви не имеет значения, находится ли Бог в том, кого мы любим ради Бога.

Ответ на возражение 2. [Высказывание] о том, что «Бог мог бы не и воплотиться со времен Авраама», если рассматривать его само по себе, является возможным, но если рассматривать его как находящееся в предвидении Бога, то оно, как было разъяснено в первой части (14, 15), необходимым образом невозможно, а именно с этой точки зрения оно и является объектом веры. Следовательно, в той мере, в какой оно относится к вере, оно не может быть ложным.

Ответ на возражение 3. После того как родился Христос, вера в Него являлась верой в Его рождение в любое время. Что же касается определения конкретного времени, в отношении чего некоторые обманывались, то оно связано не с верой, а с человеческим предположением. Но нет ничего несообразного в том, что верующий обладает ложным мнением, обусловленным человеческим предположением, в то время как ложное мнение как следствие веры представляется невозможным.

Ответ на возражение 4. Вера верующего определена не к тем или иным акцидентным состояниям хлеба, а к тому факту, что за видимостью должным образом освященного чувственного хлебы сокрыто истинное тело Христово. Поэтому из того обстоятельства, что хлеб не был должным образом освящен, вовсе не следует, что объектом веры может быть нечто ложное.

Раздел 4. МОЖЕТ ЛИ ОБЪЕКТ ВЕРЫ БЫТЬ ЧЕМ-ЛИБО ВИДИМЫМ?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что объект веры есть нечто видимое. Так, Господь сказал Фоме: «Ты поверил, потому что увидел Меня. Блаженны не видевшие и уверовавшие!» (Ин. 20:29). Следовательно, видение и вера связаны с одним и тем же объектом.

Возражение 2. Далее, апостол, рассуждая о познании веры, говорит: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор. 13:12). Следовательно, то, во что верят, видимо.

Возражение 3. Далее, вера – это духовный свет. Но все видимое является таковым благодаря свету. Следовательно, объектом веры является видимое.

Возражение 4. Кроме того, по словам Августина, «любое чувство есть своего рода зрение». Но вера является верой в услышанное, согласно сказанному [в Писании]: «Вера от слышания» (Рим. 10:17). Следовательно, объектом веры является видимое.

Этому противоречат слова апостола о том, что вера есть «уверенность в невидимом» (Евр. 11:1).

Отвечаю: вера подразумевает согласие ума с тем, во что верят. Но ум может соглашаться с чем-либо двояко. Во-первых, будучи подвигнут к согласию присущим ему объектом, который познается либо сам по себе (как это бывает в случае первых начал, которые схватываются навыком к мышлению), либо через посредство чего-то уже известного (как это бывает в случае умозаключений, которые схватываются навыком к науке). Во-вторых, ум может согласиться с чем-либо не потому, что он достаточным образом подвигнут к этому согласию присущим ему объектом, а через акт выбора, посредством которого он произвольно обращается к одному и не обращается к другому При этом если указанное [обращение] сопровождается сомнением или опасением [того, что справедливо] противоположное суждение, то в таком случае речь идет о мнении, а если уверенностью и отсутствием опасения – о вере.

Но то, что мы называем видимым, подвигает ум или чувства к познанию само по себе. Поэтому очевидно, что объектом веры и мнения не может быть то, что видимо чувствами или умом.

Ответ на возражение 1. [Как говорит Григорий] Фома «видел одно, а верил в другое»[5], т. е. он видел Человека, а верил в Него как в Бога и исповедал свою веру, сказав: «Господь мой и Бог мой».

Ответ на возражение 2. То, что является объектом веры, можно рассматривать двояко. Во-первых, в узком смысле слова, и в таком случае оно, как было показано выше, не может одновременно быть объектом видения и веры. Во-вторых, в широком смысле слова, то есть под общим аспектом того, что подлежит вере, и в таком случае оно может быть видимо верующему Ведь он бы никогда и не поверил, если бы не увидел, во что надлежит верить в силу очевидности свидетельств и тому подобного.

Ответ на возражение 3. Свет веры побуждает нас видеть то, во что мы верим. В самом деле, как благодаря навыкам к другим добродетелям человек видит то, что приличествует ему со стороны этих навыков, точно так же благодаря навыку к вере человеческий ум направляется к согласию с тем, что приличествует истинной вере, и к несогласию с остальным.

Ответ на возражение 4. Объектом слышания являются слова, выражающие то, во что верят, а не само то, во что верят, и потому из сказанного вовсе не следует, что объектом веры является видимое.

Раздел 5. МОЖЕТ ЛИ ТО, ВО ЧТО ВЕРЯТ, БЫТЬ ОБЪЕКТОМ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что то, во что верят, может быть объектом научного познания. В самом деле, отсутствие научного знания означает наличие неведенья, поскольку неведенье противоположно научному знанию. Но мы не пребываем в неведении относительно того, во что мы должны верить, поскольку такое неведенье обусловливает неверие, согласно сказанному [в Писании]: «[Я] так поступал по неведению, в неверии» (1 Тим. 1:13). Следовательно, то, во что верят, может быть объектом научного познания.

Возражение 2. Далее, научные знания приобретаются посредством рассуждений. Но церковные авторы, желая привить [людям] то, во что надлежит верить, использовали рассуждения. Следовательно, подобные вещи могут быть объектами научного познания.