Фиона Хилл - Сибирское бремя

• Название: Сибирское бремя
• Автор: Фиона Хилл
• Издательство: Научно-образовательный форум по международным отношениям
• Жанр: Публицистика
• Год: 2007
• ISBN: 5-901981-18-9

В книге известных американских специалистов представлена оригинальная авторская концепция анализа причин и характера освоения сибирских регионов России в годы советской власти и после распада СССР в контексте политической климатологии — новой подотрасли современной науки политической экологии. С этой точки зрения книга представляет собой методологическую новацию. Авторы рассматривают вопросы развития «Русских Северов» в сравнении с опытом освоения арктических и субарктических регионов Канады, обнаруживая некоторые сходства и множественные различия, давая собственные оценки и объяснения причин проявляющихся процессов. В книге предложен один из наиболее полных и продуманных зарубежных вариантов понимания движущих мотивов, издержек и перспектив оптимального развития сибирских регионов в контексте общенациональных задач Российской Федерации.

Издание адресовано преподавателям вузов, научным сотрудникам, аспирантам и студентам, обучающимся по специальностям «политология», «экономика», «социология», «новейшая история», а также широкому кругу читателей, интересующихся историей России и СССР.

_{[В тексте есть таблицы.]}

---

Как на самом деле функционируют российские предприятия, остается загадкой (в частности, из-за скрытых субсидий и т.д.)17. Однако сравнительно хорошим показателем выживаемости в будущем является то, как судят о регионе иностранные инвесторы, не склонные действовать исходя из политических соображений. Средний уровень прямых иностранных инвестиций в российскую экономику остается досадно (и незаслуженно) низким. Но более важной в свете наших рассуждений представляется разбивка статистических данных по регионам. Здесь, несомненно, Москва — на коне. В течение последних пяти лет на долю Москвы и Московской области приходилось почти 40 процентов всех иностранных капиталовложений в Россию в форме инвестиций в основные фонды. Регион Санкт-Петербурга — далеко позади с его менее чем 9 процентами (см. таблицу 8-1)18.

Вывод из данных таблицы 8-1 таков: Москва, по сути, является единственным «процветающим городом» России по ПИИ — со значительным разрывом между Москвой и другими российскими городами, включая Санкт-Петербург. Поэтому-то она и привлекательна для миграции. Миграция в Москву — признак развития рыночной экономики и влияния экономических сил. К несчастью, на всем протяжении как советской, так и постсоветской истории правительство не раз предпринимало меры по ограничению заселения и ограничению разрастания столицы. Москва может стать магнитом российской миграции, но российские власти последовательно и зачастую тщетно пытаются противостоять мигрантам.

Таблица 8-1. Доминирование Москвы в привлечении прямых иностранных инвестиций (ПИИ), 1998–2002 годы Регионы* % от всех ПИИ 1. Москва (город и область) 39,2 2. Сахалин 12,3 3. Краснодар 11,9 4. Санкт-Петербург и Ленинградская область 8,8 5. Тюмень 3,1 6. Самара 2,7 7. Новосибирск 2,7 8. Свердловск 2,4 9. Калуга 1,5 10. Волгоград 1,2 11. Оренбург 1,1

Источник: Подсчеты авторов с использованием данных Госкомстата из Еженедельных отчетов Интерфакса. № 11 (1999), 12 (2001), 12 (2003).

* Остальные регионы по отдельности насчитывают менее 1,0 процента от совокупных ПИИ. В общей сложности на их долю приходится 13,2 процента. Общая сумма ПИИ в 1998-2002 годах составила 20 миллиардов долларов.

Ограничение разрастания Москвы

С самого зарождения советского режима государственное планирование ограничивало численность московских жителей. Система внутренних паспортов 1932 года и прописки была разработана не только для контроля над внутренней миграцией в СССР, но еще и для того, чтобы предотвратить массовый наплыв людей в столицу. В 1935 году ЦК КПСС попытался ограничить численность московского населения пятью миллионами человек, но последствия Второй мировой войны, послевоенные усилия по реконструкции требовали привлечения все большего и большего количества сельских жителей из окрестностей Москвы19. К 1965 году городская миграция, а не естественный прирост составляла львиную долю в приросте численности населения Москвы. Гарвардский ученый Тимоти Колтон (Timothy Colton) пишет: «С 1965 года по конец 1980-х годов примерно 85 процентов демографического прироста в Москве образовались за счет массового притока из российских городов и деревень — перемещения подобного рода генеральным планом не предусматривались»20. Понятно, что система прописки работала не настолько эффективно, как надеялись ее создатели. Колтон в первую очередь пишет о четырех недостатках системы прописки, которые способствовали приросту численности московского населения, а именно: браки между резидентами и нерезидентами; уловки и взяточничество в паспортной милиции; личные связи с крупными предприятиями и другими советскими организациями и специальные разрешения на работу, выданные чужакам. Последняя группа стала известна под сводным понятием лимитчики (те, кто шел сверх административных «лимитов» , или рабочих квот)21. Лимитчики часто брались за ту работу, которой москвичи не хотели заниматься, — строительство и техническое обеспечение объектов. Но, будучи приняты на работу, они обычно быстро вырывались вперед и подыскивали себе более престижные должности, увеличивая таким образом потребность во все большем числе сторонних работников.

В 1971 году обеспокоенные неординарным ростом Москвы Моссовет и МГК КПСС утвердили новый план развития города. Его рост признали необходимым контролировать, чтобы улучшить условия проживания московского трудового населения. Новый городской план зафиксировал лимит численности населения в 8 миллионов человек. Он предусматривал более строгое соблюдение режима прописки и установление лимитов рабочих мест для контроля над приростом численности лимитчиков22. Однако, несмотря на все эти защитные меры и ограничения, в период между 1965 и 1980 годами занятость возросла больше чем на треть в каждом из секторов труда, за исключением обрабатывающей промышленности. В ответ директора предприятий тоже увеличили потребность в лимитчиках. Отсутствие координации между директорами местных предприятий, городскими властями и центральными планирующими органами позволяли тысячам новых лимитчиков просачиваться в Москву, «успешно» подрывая тем самым план 1971 года23.

Подобная ситуация имела место и в 1980-х годах. В 1985 году за проблему неконтролируемого роста численности населения взялся назначенный первым секретарем МГК КПСС Борис Ельцин. В сентябре 1987 года он убедил Политбюро принять постановление об окончательном запрете использования лимитчиков24. Однако по ставленные задачи по регулированию населения вновь оказались совершенно нереальными. Колтон пишет: «(Планом) устанавливалась квота по численности населения в 9,5 миллиона человек к 2000 году и 10 миллионов человек к 2010 году; но для достижения даже этих показателей требовалось бы замедлить прирост численности населения на две трети»25.

Какое-то непродолжительное время казалось, что прирост численности населения действительно замедлился. На демографическую обстановку в Москве неблагоприятное влияние оказывали естественные процессы. В конце 1980-х годов низкий уровень рождаемости в сочетании с возросшей смертностью стали причиной самого низкого прироста за весь послевоенный период. После развала Советского Союза отрицательное сальдо по миграции во время неразберихи начала 1990-х годов еще более усугубило ситуацию. В 1992-1993 годах Москва, впервые после сталинских чисток середины 30-х годов, пережила спад в нетто-численности постоянного населения26. Эта тенденция, однако, оказалась краткосрочной. С 1993 по 1994 год сальдо показателя миграции на 10 000 жителей возросло с -6 до +1227. С тех пор оно постоянно ползет вверх, несмотря на непрекращающиеся старания по введению разрешений на жительство. Как и в советские времена, все старания московского правительства по сдерживанию роста численности населения в столице тщетны. Перепись 2002 года показывает, что в Москве сегодня более 13 миллионов жителей (как постоянных, так и не официальных)28.

Система прописки сохраняется

Несмотря на бесчисленные судебные тяжбы 90-х годов, проживание в Москве все еще регулируется чем-то вроде системы прописки29. Подобно Борису Ельцину, московский мэр Юрий Лужков персонально возглавил движение за сохранение политики ограничений советских времен по проживанию в Москве ввиду угрозы перегрузки городских служб и безопасности из-за беспрепятственной миграции. После серии взрывов жилых домов в Москве осенью 1999 года — российское правительство отнесло их на счет чеченских террористов — виды на жительство были напрямую увязаны с борьбой против терроризма. В сентябре 1999 года Лужков постановил, что «немосквичи» должны прийти на собеседование и получить новое разрешение на проживание в трехдневный срок30. Кроме того, доступ в столицу нерезидентам был успешно перекрыт московской милицией. Позднее правительство Москвы одобрило крайние меры, предусматривающие депортацию всех, кому не удалось зарегистрироваться для получения новых видов на жительство31. На московских железнодорожных и автобусных станциях были установлены контрольные иммиграционные посты, а транспорт, прибывающий в Москву, на въездах в город с основных автотрасс стал подвергаться осмотру гораздо чаще32.

Попыткам Лужкова ограничить миграцию в Москву был придан новый импульс в 1999–2002 годах из-за наплыва беженцев от возобновившейся войны в Чечне, которая обострилась вследствие ряда терактов в российских городах. Из насчитывавшихся по предварительным данным переписи 2002 года трех миллионов нерезидентов в Москве без малого два миллиона зарегистрировались как выходцы с российского Северного Кавказа и из закавказских государств — Армении, Азербайджана и Грузии33. В июле 2002 года были введены новые правила «Юридического статуса иностранных граждан» под предлогом снижения риска терактов, но повсеместно их сочли попыткой остановить и обратить вспять миграцию с Кавказа. Этими правилами первоначально устанавливалось, что для всех иностранцев, въезжающих в страну, вводится миграционная карточка34. Однако захват театра на Дубровке группой чеченских террористов в октябре 2002 года привел к открытому требованию еще больше ужесточить ограничения для российских граждан, мигрирующих в столицу. В своей речи в ноябре 2002 года мэр Лужков заявил, что Москва и другие крупные российские города «должны иметь обязательную систему регистрации по месту проживания», подобную системе прописки, для того чтобы «обеспечить безопасность и предотвратить теракты»35.