Андрей Мартьянов - Охранитель

• Название: Охранитель
• Автор: Андрей Мартьянов
• Издательство: Издательский дом «Ленинград»
• Жанр: Разная фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-906017-05-5

Середина XIV века. На Францию надвигается самая чудовищная катастрофа в истории Средневековья — Черная Смерть, великая эпидемия чумы. Но появилась и другая опасность: загадочные и пугающие события в графстве Артуа, изучить которые поручено лучшему следователю инквизиции королевства.

К расследованию неожиданно присоединяется дворянин по имени Жан де Партене, уверяющий что родился он в 1984 году от Рождества. Однако, глава инквизицонного Трибунала не сомневается в его словах, отлично зная о явлении, именуемом «Дверьми», «Прорехами» или «Дорогами».

---

— Потрясающе, — Рауль взъерошил пятерней волосы. — Похищение души из тела?

— Поговорите с ним, мэтр. С Гийомом.

— Что? Как??

— А это вам лучше знать, — инквизитор сохранял самый невинный вид. — Возьмите, пригодится…

Брат Михаил бросил на стол томик в черной обложке бычьей кожи с железными накладками и одним багровым рубином посередине.

— «Книга Анубиса»? — Рауль едва не онемел, открыв первые страницы. — В переводе на латинский Публия Вергилия Марона? Это отлучение и вечное проклятие без права покаяния! Вы с ума сошли! Откуда она у вас?

— Ремесло обязывает, — туманно ответил Михаил Овернский. — Почему бы не обмануть зло, использовав его в пользу добра? А насчет отлучения и анафемы не беспокойтесь — даю вам индульгенцию, во имя Отца, Сына и Духа Святого. Это в моих полномочиях. Если сомневаетесь — загляните завтра в коллегиату, впишу ваше имя в пергамент заверенный самим Папой. Вы что, не доверяете Апостольскому понтифику?

Мэтр только глаза закатил.

* * *

— Txar Gizaki! Txar! Ez ikutu!

— И не мечтай, — Рауль, от души тряханул за шиворот некую тварь, отдаленно напоминавшую енота с жесткой взъерошенной шерстью странного голубовато-стального цвета. Огромные, будто у совы, янтарные глазищи существа не выражали ничего, кроме ярости и смятения. — Что мне с тобой делать, Etxeko? За живого артотрога в Сорбонне или Болонье интересующиеся отвалят ливров двести — целое состояние.

— Txar! Ez ikutu! — повторило нелепое создание на цокающем наречии. В уголках глаз появились крупные слёзы.

— Не разжалобишь, — твердо сказал мэтр. — Не на того напал. Прекрати говорить на Euskara — живешь среди людей, значит знаешь французский. Ну?

— Отпусти, — пискнул артотрог. — Отдам клад.

— Знаю я ваши клады, — не меняя резкого тона ответил Рауль. — Полсотни медных римских монет? Какой-нибудь сгнивший хлам, оставшийся от атребатов? Оставь себе. Давай-ка мы вот как сделаем…

Etxeko — в просторечии «не-человек», домовой, не без труда изловленный мэтром в полуподвальной алхимической лаборатории, — был старательно обвит шнуром из конского волоса, на который Рауль изначально наложил заклинание «Non adsume», лишавшее возможности двигаться. Говорить, слушать и смотреть — сколько угодно, но пока не применены разрушающие чары, с места не сойдешь. В случае с быстрыми, юркими и очень осторожными домовыми, как раз то, что и требуется.

Охота на Etxeko продолжалась без малого трое суток. Рауль твердо знал, что жилище госпожи Верене облюбовал артотрог-паразит, — во время медитаций синяя аура домового различалась моментально, — но одно дело знать, что тварь шныряет в простенках, на чердаке или в подвале, и совсем другое, познакомиться с ней лично. Без чародейства выловить артотрога невозможно — за тысячелетия, проведенные рядом с человеком малыши научились избегать взгляда Gizaki, обманывая их с помощью врожденных магических способностей и несложных мороков.

Существенный вред домовые способны причинить только в случае, если устраивали многочисленную колонию — четыре-пять Etxeko могли разойтись не на шутку, вырезая курятники (как-никак артотроги плотоядны), ночами бесчинствуя на кухнях и зло подшучивая над хозяевами-людьми. Про их гнусную привычку тащить все, что плохо и хорошо лежит — особенно если это блестящая красивая вещица, — лучше не упоминать.

«Задобрить» домовых традиционными способами наподобие мисочки с парным молоком или оставленной возле лестницы в подпол монетки можно далеко не всегда: Gizaki для них враг, а обращаться с врагами по-доброму волшебные существа не приучены. То, что большинство артотрогов спокон веку кормились у человеческого жилища, напрочь разучившись жить самостоятельно, в расчет не принимался — люди есть «младшая», сиречь неполноценная раса, значит и обращаться с ними надо соответственно.

Встретить семью домовых по нынешним временам сложно: в огромных замках вроде парижских Консьержери и Лувра зачастую обитает сразу несколько Etxeko (причем они враждуют между собой, оспаривая территорию), но в целом артотроги вымирают — даже при колоссальном с человеческой точки зрения сроке жизни в два-три столетия найти пару и обзавестись потомством получается не у каждого.

Вот и этот, похоже, старый одиночка. Матёрый и видавший виды. Сложно с ним будет.

— Побеседуем, — сказал Рауль, поместив обездвиженного домового на стол рядом с ретортами. Сам уселся напротив. Скрестил руки на груди. — Ты здесь один?

— Спалю дом, — пригрозил обнаглевший Etxeko, поняв, что сразу убивать его не собираются.

— Пугай-пугай, — покивал мэтр. — Я тоже могу напугать. Церковь зря отказывает вам, изначальным, в наличии души — просто она у вас происходит из иного источника и иначе устроена… Человек, умирая, уходит за грань тварного Универсума, неважно, в рай, в ад или в чистилище. Но вы — остаетесь здесь, сливаясь с естеством и живете дальше. Живете в камнях, в ветре, в деревьях, лишь теряя способность мыслить и действовать. Слышал когда-нибудь об аркане «Interitus»?

Рауль извлек из кошелька ничем не примечательный шарик мутного стекла. Продемонстрировал.

Артотрог взвыл от ужаса. Он понял.

«Interitus» позволял навеки заключить его сущность в эту маленькую сферу — прощай свобода и соединение с природой после телесной смерти! Тюрьма без надежды, одиночество без веры об избавлении. И абсолютная власть мага, сотворившего жуткий аркан.

— Итак, будем разговаривать?

— Будем, — с трудом выдавил домовой. — Отпусти, я не убегу. Ты сильный. Куда сильнее того, предыдущего…

— Рад, что мы пришли к взаимопониманию, — усмехнулся Рауль. Протянул руки к узлу на шнуре, обвивавшем Etxeko. Перед тем как прочесть снимающее «Non adsume» заклятье напомнил: — Обманешь — до самого Страшного Суда будешь сидеть в моем кошеле и тешить господина древними легендами. Понял?

— Ты сначала доживи до этого вашего суда, — сварливо ответил домовой. — Сказано: не убегу. Развязывай.

* * *

Домовой, против обычаев своего племени, не надул — заставить артотрога уважать себя можно только доказав безусловное превосходство, особенно в области магии.

В том, что мэтр Ознар при желании достанет Etxeko из-под земли в самом прямом смысле этих слов, сомнений не оставалось — Рауль срезал со шкуры пленника прядь шерсти. Зная надлежащие арканы беглеца можно будет отыскать хоть в Африке или Месопотамии.

Звали домового, кстати, «Inurri», в изводе на общепонятный язык — «Муравей». Видать, с самого рождения был шустрым.

Прислуживать Gizaki среди нелюдей считалось делом самым последним — позора не оберешься, — но изъятия из правила случались: помогать могущественному колдуну не зазорно, поскольку магические способности наследуются от смешанных браков представителей «изначальных», то есть волшебных рас с людьми.

Инурри капитулировал быстро — во-первых опасаясь за свои жизнь и посмертие, во-вторых Raul-jaun наглядно убедил в серьезности своих намерений. Оставалось выторговать более или менее приемлемые условия сотрудничества и не позволить человеку помыкать собой, при этом не оскорбив чародея.

Рауль не стал требовать лишнего, уверив Инурри, что не заставит его приносить золото из старинных кладов, шпионить за соплеменниками или открывать семейные тайны. Домовой мэтру ничуть не мешает — оставайся, живи, ничего не бойся. Только не досаждай госпоже Матильде и слугам, договорились? Вот и славно.

А теперь поведай, что за человек был Гийом Пертюи. Ты ведь давно живешь в доме, многое видел и слышал?

— Девяносто шесть лет по вашему счету, — сказал Инурри. Освободившись от пут артотрог забрался повыше, на выдвинутую заглушку дымохода подвальной печки. Заодно рядом отдушина, если Gizaki нарушит слово и проявит враждебность, можно попытаться сбежать. — Старую хозяйку еще помню, редкая стервища и потаскуха была, блудильню содержала… А нынешняя поселилась тут лет двадцать назад.

— Разве это бывший бордель? — удивился мэтр. — Совсем непохоже.

— Бордель с другой стороны был, по улице Сен-Обер. Перейти через двор…

— Всё это очень интересно, но может быть вернемся к аптекарю Гийому? Ты вино пьешь, Инурри?

— Пью, сладкое.

Рауль отыскал на дальнем столе уставленном разномастными алхимическими сосудами чистую мензурку, на всякий случай понюхал, не содержались ли в ней раньше яды или кислоты и протер рукавом рубахи. Наполнил бургундским.

— Бери.

— Вкусно, — согласился домовой. — Этот твой Гийом был txar, плохой. Я его не любил. Его никто не любил, кроме старой ведьмы.

— Вдовы Верене?

— Угу. Он ее ублюдок.

— Сын? Незаконнорожденный? — присвистнул мэтр. — Становится всё интереснее и интереснее. От кого? Почему ты назвал мадам Матильду ведьмой?

— Она и есть ведьма. Очень сильная. Истинное обличье скрыто — никак не могу различить. Просто об этом никто не знает. Кроме меня.