Джон Толкин - Содружество кольца

• Название: Содружество кольца
• Автор: Джон Толкин
• Издательство: Амур
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1991

Эта книга в представлении не нуждается. Ярчайшее явление в литературе fantasy. Даже скорее сама ее суть.

---

Рассуждая так, я прекратил преследование Голлума и быстро направился в Гондор. Было время, когда нас, магов, там хорошо принимали, особенно Сарумана. Он часто и подолгу гостил у Правителей города. Мне Наместник Денэтор оказал гораздо более прохладный прием, чем раньше, и очень неохотно разрешил доступ в хранилище старинных свитков и книг. «Если тебе в самом деле нужны только древние записи о первых годах Гондора, читай! — сказал он. — Для меня прошедшее ясней будущего и поэтому меньше заботит. Я прочел все эти книги. Думаю, будь ты даже мудрее Сарумана, который долго их изучал, и то не найдешь здесь ничего, что не было бы известно мне, знатоку здешних преданий».

Так говорил Денэтор. Но у него в хранилище лежит немало рукописей, которые даже не всякий мудрец сможет прочитать, ибо их языки и знаки, которыми они написаны, давно забыты. Знай, Боромир, в Минас Тирите есть свиток, по-видимому, не читанный никем со времен последних Королей, кроме меня и Сарумана. Свиток написан Исилдуром собственноручно, ибо Исилдур после победы над Врагом вернулся в Гондорское Королевство, а не ушел сразу, чтобы где-то бесследно исчезнуть, как говорят некоторые.

— Может быть, так говорят на севере, — сказал Боромир, — но в Гондоре все знают, что Исилдур действительно некоторое время пробыл в крепости Минас Анор, чтобы передать Южное Королевство своему племяннику Менельдилу и дать ему совет. Тогда он и посадил последний росток Белого Дерева в память об убитом брате.

— И тогда же сделал надпись на свитке, — сказал Гэндальф. — Только в Гондоре, похоже, об этом не помнят. В свитке говорится о Кольце. Вот что написал Исилдур:

«Отныне Великое Кольцо будет наследным достоянием Северных Королей, но запись о нем пусть сберегается в Гондоре, где тоже живут наследники Элендила, дабы сохранилась память о великих событиях, когда время сотрет многое».

После этого Исилдур описывает Кольцо:

«Когда я взял его, оно было горячим, как уголь, и ожгло мне руку, и я думал, что боль от ожога не пройдет никогда. Сейчас, когда я пишу, оно остыло и уменьшилось на вид, но не потеряло ни красоты, ни формы. И были на нем знаки яркие, начертанные алым пламенем, и потускнели они, стали еле видны. Эти знаки — руны эльфов Эрегиона, ибо в Мордоре нет письма для столь тонкой работы, но язык неизвестен мне, полагаю, что это черная речь, ибо неблагозвучно и безобразно сие при чтении. Какое зло вещает надпись, я не знаю, но срисовываю ее здесь, пока не исчезла она совсем. Вероятно, Кольцу не хватает жара руки Саурона, которая была черна и при сем жгла, как огонь. И ею Гил-Гэлад был убит. Быть может, если накалить это золото в огне, вновь проступят письмена, но я не рискну причинить вред этой вещи, единственной прекрасной из всех творений Саурона. Она дорога мне, хотя слишком дорого я заплатил за нее».

Прочитав эти слова, я больше ничего не искал. Ибо надпись, как догадался Исилдур, была действительно на языке Мордора и слуг Черной Башни. И содержание ее известно. Когда Саурон выковал Единое и впервые надел его, эльф Келебримбор, создатель Трех, издали увидел его и услышал, как он произносил магические слова, так что тайные злые помыслы стали явными.

Я тут же покинул Денэтора, но не успел вернуться на север, как получил известие из Лориэна от заходившего туда Арагорна. Оказывается, он изловил существо, называвшееся Голлумом. Так что я поспешил на встречу с Арагорном, чтобы все услышать самому. В каких гибельных местах он был совершенно один и с какими опасностями встречался, страшно было подумать.

— Нечего о них рассказывать, — сказал Арагорн. — Тот, кто бродит в одиночку у Черных Врат или попадает в долину Моргул с мертвящими дурман-цветами, неизбежно встречает опасности. Сначала, не найдя Голлума, я тоже отчаялся и решил возвращаться домой, но вдруг мне повезло, и я увидел то, что искал: следы босых ног на глине возле грязной лужи. Они были свежие и вели не в Мордор, а из Мордора. Тот, кто их оставил, спешил. Я пошел за ним по краю Гиблых Болот и настиг его. Он торчал у гнилого болотца, вглядываясь в воду, хотя был уже темный вечер. Тут я схватил этого Голлума. Он весь был в зеленой тине. Боюсь, что он меня крепко невзлюбил, потому что стал кусаться, а я в ответ не нежничал, и след его зубов оказался единственным, чего мне удалось от него добиться. Самой трудной частью моего путешествия была дорога домой. Я следил за ним день и ночь, гнал перед собой на веревке, с кляпом во рту, и укрощал только тем, что временами не давал ни есть, ни пить. Так я его доставил, наконец, в Лихолесье и отдал под стражу эльфам, ибо об этом мы заранее договорились. Я был рад от него избавиться, ибо он еще жутко вонял. Надеюсь, больше я его не увижу. Только Гэндальф выдерживал долгие беседы с ним.

— Долгие и утомительные, — подтвердил Гэндальф. — Зато с пользой. Во-первых, рассказ Голлума о том, как он потерял Кольцо, совпал с тем, что Бильбо нам сегодня впервые выложил открыто. Хотя для меня было важно не это, об этом я уже догадывался; важно то, что Кольцо Голлума было выловлено из Великой Реки у Ирисной Долины. И еще я узнал, что он владел им очень долго. Он смертен и должен был давно умереть, но прожил во много раз дольше, чем отпускается таким маленьким существам. Кольцо продлило ему жизнь; но такой властью обладают лишь Великие Кольца. Если тебе мало этого доказательства, Гальдор, есть еще одна возможность проверить.

Вы все видели круглое и гладкое колечко, но знаки, которые срисовал Исилдур, еще можно прочитать, если его подержать в огне, — хотя не у всех хватит на это силы воли. Я проделал так, и вот что я прочитал:

«Эш назг дурбатулук, Эш назг гымбатул,
Эш назг тхракатулук, Агх бурзум-иши кримпатул».

Голос мага изменился. Он вдруг стал зловещим, мощным, грубым, как неотесанный камень, — и потемнело в зале, будто подернулось тенью яркое солнце… Все вздрогнули, эльфы заткнули уши.

— Никогда и никто не осмеливался произносить слова на этом языке в Имладрисе, Гэндальф Серый! — проговорил Элронд, когда тень прошла и все перевели дыхание.

— И, надеюсь, никто больше не осмелится, — ответил Гэндальф. — Однако прощения я у тебя не прошу, досточтимый Элронд, ибо если вы все не хотите, чтобы этот язык проник вскоре во все уголки западного мира, — пока не поздно, отбросьте сомнения и поверьте, что Кольцо невысокликов — именно То, которое Мудрые назвали Сокровищем Тайной Мощи Врага. В нем заложена большая часть его древней силы. В Черные Годы эльфы-кузнецы Эрегиона впервые услышали страшные слова и поняли, что их предали:

«Единое, чтоб всеми править,
Единое, чтоб все сыскать,
Единое, чтоб их собрать и в цепь сковать
В Мордоре, где залегает мрак».

Знайте, друзья, что от Голлума я узнал и многое другое. Он не хотел говорить, бормотал отрывочно и невнятно, но он, без сомнения, побывал в Мордоре, и там из него вытянули все, что он знал. Так что теперь Врагу известно, что Единое найдено, что оно долго находилось в Хоббитшире. Его слуги проследили путь Кольца почти до наших дверей, и он очень скоро узнает, — а может быть, уже узнал, — что оно здесь у нас.

Наступила тишина, потом молчание прервал Боромир.

— Ты говоришь, этот Голлум — мелочь? Маленький, но несет большую подлость? Что с ним стало? Какой приговор вы ему вынесли?

— Он всего лишь задержан и сидит под стражей, — ответил Арагорн. — Он и так много вытерпел. Его, без сомнения, сильно пытали, его сердце почернело от страха перед Сауроном. Но я доволен, что он сейчас под надежной охраной у Лихолесских эльфов. Его зловредность велика и придает ему силы, которые трудно даже представить, ведь на вид он худ и жалок. Если его отпустить, он много зла натворит. Я уверен, что из Мордора его выпустили не иначе как с лиходейским поручением.

— Увы! Увы! — вскричал Леголас, и красивое лицо эльфа исказилось от отчаяния. — Я должен немедленно все сказать. Я нес сюда плохие вести, но лишь сейчас понял, какими бедами для нас чревато случившееся. Смеагол, которого называют Голлумом, бежал!

— Бежал?! — воскликнул Арагорн. — Очень плохая новость. Боюсь, что мы все об этом горько пожалеем. Как же эльфы Трандуила его упустили?

— Не по недостатку бдительности, а, пожалуй, от избытка добросердечия, — сказал Леголас. — И мы подозреваем, что пленник получил помощь извне, а значит, о наших действиях Врагу известно больше, чем нам хотелось бы. По просьбе Гэндальфа мы добросовестно днем и ночью стерегли эту тварь, хотя нам было очень противно; но сам Гэндальф говорил, что можно все же надеяться на его исправление, и нам было жаль все время держать его в пещерных подвалах, где им снова овладевали собственные черные мысли.

— Со мной вы так не нежничали, — сказал Глоин, и глаза его сверкнули. Он вспомнил, как сам сидел в плену у Короля Эльфов в этих самых глубоких подвалах.