Александр Плетнёв - Одинокий рейд

• Название: Одинокий рейд
• Автор: Александр Плетнёв
• Жанр: Попаданцы

Тяжёлый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий» проекта «Орлан», обладающий (благодаря атомной энергетической установке) завидной автономностью. Несет на вооружении 20 мощных противокорабельных ракет, 94 дальнобойные и 272 зенитные ракеты ближнего радиуса действия. Не считая противоминных средств, 30 торпед, трёх вертолётов и артиллерии… ТАРК «Пётр Великий» проваливается из наших времён в недалёкое прошлое, в южную Атлантику, оказавшись вблизи границы двухсотмильной зоны одной маленькой, но такой любопытной войны. И волей-неволей ввязывается в драку.

---

К тому моменту уже открыли возможность перемещаться в прошлое.

— Что вам известно об операции Ватикана «Христос»?

Постановка вопроса полковника СВБ была для Генерального несколько неожиданной, тем не менее, он даже не заглядывая в имплант, по памяти стал излагать известные ему факты:

— Тогдашнее руководство «Вечности» разрешило отправить в прошлое нескольких агентов церкви для непосредственного наблюдения за жизнью Иисуса, — он пожал плечами, — налицо коррупционная зависимость прежнего руководства «Вечности» и большие деньги.

По факту там и альтернативных ветвей было не много….

Зафиксирован случай, когда один церковный агент попытался посредством технологий усилить эффект какого-то чуда Христа. Наши наблюдатели прошляпили сей факт, однако, при известной упругости и вязкости структуры времени не было даже развилки — реальность не изменилась.

Потом Ватикан резко отозвал своих людей, а уже наши наблюдатели зафиксировали сверхъестественные аномалии. Иначе говоря — эти самые пресловутые чудеса Иисуса Христа. Отсюда и название «Феномен И». До той поры пока опять не вмешался Ватикан и продажные чиновники с запретом темы, удалось срисовать основные грависигнатуры, что к сожалению, не внесло собой ясности. На данный момент тема закрыта, сектор под запретом. Что характерно, сам Ватикан особых дивидендов с доказанных чудес не поимел — так, слегка понадували щёки. Именно они и ратовали за наложения табу на исследования.

Генеральный понимал, что эсвэбэшник неспроста задал таким тоном свой

вопрос и, отвечая подобно ученику на уроке, ждал, как минимум, новых необычных фактов. Полковник сумел его удивить.

— Техническая поддержка церковной группы. Список, — лаконично прокомментировал полковник появившееся на «голо» изображение, обратите внимание на седьмой в списке — ментальный регистратор-адаптер. Они запросили разрешение на них, мотивируя более лёгким вхождением в контакт с местными и вживание в реалии.

— Наши «техники» сейчас их тоже используют. Но, насколько я помню, тогда это был весьма габаритный прибор?

— Пожалуйста, — меняя изображение на «голо», — стилизирован под плетённую корзину.

— Что ж умно и функционально, пробормотал Генеральный, — можно даже управлять углами рассеивая и фокусировки. Не придерёшься.

— Вот, — важно кивнул полковник, — именно что — «рассеивать». Это та же технология, которая используется в игровых мнемосимуляторах[27].

До Генерального вдруг дошло, что имел ввиду полковник СВБ.

— Но это ж немыслимо.

— Компьютерный анализ допустил вероятность на 43 %.

— Хорошо, — опуская пока для себя сложности теорий, согласился Генеральной, — но я не поверю, что каждый наш мнемоигрок, посредством симулятора может достигнуть уровня …, бога, чёрт меня побери!

— В нашей Реальности наверняка — нет. Но анализ предполагает бóльшую пластичность альтернативных ответвлений — это первое. Второе — Христос был не «каждый». Это был весьма незаурядный псионик. Есть ещё одна версия.

— ?

— Нужен стимул…, непреодолимое желание…, выстрадать его что ли…, некий эмоциональный скачёк….

Генеральный с вопросом взглянул на собеседника, медленно начиная догадываться, что тот сейчас скажет.

— Смерть, — выпалил полковник, — именно после «креста» были зафиксированы аномалии.

— Смерть в муке на кресте, — пробормотал Генеральный, — он сознательно пошёл на это или с подсказки ватиканцев? Знали ли они про эффект мнемосимулятора?

— Эти сукины сыны умеют хранить свои тайны, а возможно и сами наведали.

Генеральный не мгновенье выпал из беседы. Через импалнт капнула новая информация, вызвав очередное удивление — зафиксированы пробои меж альтернативными реальностями, чего раньше никогда не наблюдалось. Информация была голой без осмысления и анализа, и Генеральный решил вернуться к ней позже, когда машина предоставит именно анализ. Он встретился взглядом с полковником, прочитав в его глазах — тот тоже получил сообщение. Это молчаливое понимание и не желание лишний раз сотрясать воздух, определённо вызывало симпатию к нынешнему начальнику безопасности.

— Ладно, вернёмся к этому вопросу позже. Теперь, что по новому делу? 20–21 век? Поскольку вы мне поведали о мнемосимуляторах агентов Ватикана — имеет место быть аналогичная ситуация?

— Так точно, — по-военному ответил эсвэбэшник, тут же вызывая на «голо» специфические данные, — техник Карлан Ольд, реальность ХQ-21. Числится пропавшим безвести. Имел, в том числе коммерческий контракт с игровой фирмой. Всё официально. В список носимой аппаратуры входит стандартный защищённый от «дурака» мнеморегистратор Gaijin-609. По заявлению разработчиков, считывать данные оптимальней непосредственно в игру. Соответственно прибор унифицирован, потому может работать, как и симулятор. Имеет резервное мануальное управление.

Реальность ХQ-21 получает вилку — с кодовым дополнением под литерой «бис». Вот там-то и твориться полная чертовщина.

— Если Gaijin-609 защищён от несанкционированного использования, могло ли быть так, что им воспользовался абориген и по факту сотворил виртуальную реальность?

— Это единственная версия.

— Нет данных, по какой теме шла загрузка и сбор материалов на мнеморегистратор Карлана?

— Двадцатый век. Вторая мировая война. Вот, кстати, — полковник достал из форменной куртки и протянул прибор, — но это лишь, так сказать, обёртка — стилизация под зажигалку 21 века.

— Да-а-а, — протянул Генеральный, — забавная штучка

Ейск. Лето. Где-то счастливое, когда-то безоблачное.

Порой, некоторые наши мысли блуждают в голове долго, некоторые и всю жизнь.

И только при потребности оформляются в предложения.

— Заба-а-а-авная штучка! — Пашка вертел в руке продолговатый предмет, с детской дотошностью тиская и нажимая пальцами на все выпуклости, — заграничная! Точно!

Штукенция на удивление, вынутая из влажной глины, умудрилась не налепить на себя ни кусочка грязи.

Пашка где-то слышал, что каждый год Азовское море, подмывая побережье, забирает у суши до 10 метров и частенько прикатывал сюда на велосипеде. Потом брёл по песчаной полосе, задирая голову на высоченный обрыв, отмеченный осыпями, оголяющими древние наслоения породы, ожидая, что когда-нибудь обвалившийся кусок обнажит чего-нибудь эдакое.

— Гли-но-зём, — он по слогам произнёс мудреное словцо, пока ещё не подкреплённое планомерной школьной программой. Он любил всякие такие словечки, которыми можно покозырять перед друзьями, которые обильно вливались в его детский мозг-губку с массивом нужной и ненужной информации из десятков читаных книг.

Впрочем, десятилетний мальчик едва ли так построил бы своё предложение, даже с оглядкой на своеобразную начитанность.

Своеобразной его начитанность была потому, что книги Пашка глотал как, сладкую газировку из автомата не жалея три копейки. Особенно когда накрутишь педалями от центрального пляжа до «второго» вдоль «железки» против ветра, вспаренный по лету с пересохшим ртом[28]. Глотал, не ощущая вкуса — лишь бы удовлетворить жажду. Жажду книжных приключений и великих тайн. Спеша за сюжетом с нетерпеливо подстёгивающим: «а что же дальше?!». Порой сокращая для себя сложносоставные слова, неправильно ставя ударения, перескакивая через строчки. Имея самый точный ориентир на странице — начало абзаца с многообещающими: «вдруг», «однажды» или «неожиданно», с которых и начиналось самое захватывающее.

Пашка, ещё раз окинул взглядом выгнутую дугой, уходящую вдаль коричневую полосу обрыва, в надежде может сейчас ссыплется с кручи пласт земли и обнажит тускло поблёскивающий металлом бок инопланетного космического корабля.

«Эх, это только в книжках может быть. Хотя не зря я сегодня сюда махнул. Пацаны не захотели, а вот — какую штукенцию нашёл. Дома обязательно надо разобрать. Это ж так интересно — что там внутри!

Всё, теперь домой! И так задержался. Ещё к бабушке заехать, хотя бы минут на пять. Мама всё ровно спросит — где был? Не говорить же, что ездили с пацанами аж на аэродром. Заругает. А так скажу: «где, где — у бабушки»! Ведь был же? Был! Ну и что, что всего пять минут».

Пусть и не полная правда, но откровенно врать Пашке не хотелось.

Просвистев ветром в ушах до бабушкиных восхитительно пахнущих пышек, с тающим на коричневатой пропечёности мёдом. Успев даже повесить (петля на шею!) на шелковице у кустов малины куклу вредной москвички-Любки, с табличкой: «Она жрала малину!».

«А чего она, зараза — утром приедешь, в надежде малинки, за ночь поспевшей поклевать, а тут уже понаехавшие отметились»!

Закатив в подвал многоэтажки велосипед, удачно миновав мамины кордоны-макароны, наконец, открыть свой маленький неприкасаемый уголок — секретер, где у него лежали самодельный фрегат из спичек после взахлёб прочитанного «Капитана Блада», грозные пластилиновые броненосцы из «Порт-Артура», звездолёт «Туманности Андромеды» и много всякой интересной всячины.