Лесса Каури - Стрекоза для покойника (СИ)

• Название: Стрекоза для покойника (СИ)
• Автор: Лесса Каури
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Приглашаю в новую книгу! Лука — обычная девушка, которая жила в обычной семье и не особенно задумывалась о будущем, до тех пор, пока ни пришла пора покинуть отчий дом и отправиться на поиски самостоятельной жизни в мир, полный загадок. По стечению обстоятельств она оказывается на улице без помощи, не зная, куда идти, и на кладбище знакомится с девушкой, предложившей помощь. Стоит ли знакомиться с девушками на кладбищах, устраиваться официанткой в закрытый клуб, о котором ходят нехорошие городские легенды, слушать истории о монстрах, а главное — стоит ли познавать себя самого, Лука узнает, пройдя огонь, воду и медные трубы, подвергая опасности свои и чужие жизни, пытаясь отличить настоящую любовь от обмана и исправляя ошибки — те, которые ещё можно исправить. В этом ей помогут верные друзья, неадекватные враги, кот Вольдемар, призраки, костомахи и прочая нечисть.

---

Хотьков вновь взялся за ножницы. Бинты, наконец, опали, явив чудовищно распухшее предплечье, в буграх и уплотнениях, белый излом кости в ране и три рваные полосы выше, на странного, зеленоватого цвета коже. Больше всего они походили на следы когтей. Когтей здоровенной трёхпалой лапы.

— Чёрт! — совершенно спокойно сказал алхимик. — Так это не гуль был… Альгуль… Моего НЗ тут не хватит! Плохо дело! Мышцы уже перерождаются…

— Что с ним? — пересохшими от ужаса губами спросила Лука. — Он умирает?

— Умрёт в первое же полнолуние, — кивнул Димыч, отчаянно морща лоб, — но до этого станет весь таким, как предплечье, видишь? И кинется убивать! Дурак! Гаранин, я не думал, что ты такой дурак!

— Сумма… — вдруг чётко сказал Яр. Он смотрел на алхимика этими самыми кошачьими зрачками совершенно серьёзно. — Мне нужны деньги!

— Никакие деньги не стоят жизни! — поморщился Хотьков.

Гаранин едва уловимо усмехнулся.

— Ты даже не представляешь, как прав, Димыч! Но в нашем грёбаном мире деньги — иногда то, что может подарить если не жизнь, то надежду на неё!

Лука разговора не слушала. Так и не могла отлипнуть глазами от разлома в ране, трёх кровавых полос и кожи вокруг — зеленовато-мертвенной, бугристой. Умирает? Этот парень, которому она носом упиралась в футболку с изображением какого-то гада, рыдая о жизни, что не смогла спасти? Внутри будто разворачивалась горячая пружина, опаляющая огнём кожу, руки, пальцы. Нет, это неправильно, умирать вот так, превращаясь во что-то, явно отдающее мертвечиной, с этим ненормальным блеском в глазах и ещё более ненормальным спокойствием. Нет, это неправильно — умирать сейчас, ведь каждому отмерен свой срок! И той девуле в ботильонах на каблуках был отмерян, да вот кто-то решился нарушить, а она не смогла остановить… Не смогла! Не смогла умерить злость на брата — и он пострадал! Может быть, останется калекой на всю жизнь! Не смогла спасти… Неужели и здесь не сможет!

— Лука? — предостерегающе воскликнул Димыч. — Лука, что ты творишь?!

Лука не обратила внимания. Накрыла ладонями рану, заставив Гаранина дёрнуться от боли. Сжала предплечье изо всей силы — откуда только они взялись против такого культуриста, силы эти — и ощутила внутри, под зелёной кожей, злую горячую ярость, слепую, глухую, голодную. Так вот ты какой, магический вирус! Не будет тебе места в человеке, от начала времён до скончания века, изыди, Силой нас всех заклинаю тебя, вон из тела! ПРОЧЬ!

Димыча снесло с кровати, основательно шмякнув спиной о стену. Сползя на пол, он расширившимся глазами наблюдал, как поглотила ярчайшая вспышка тонкую белокожую фигурку с черными встрёпанными волосами и горящими нездешним светом глазами, как обожгла она потомственного ведьмака Ярослава Гаранина, заставив заорать не столько от боли и ужаса, сколько от яркости, ранящей адаптированные к темноте глаза. Как свет втянулся в рану, калёным железом выжигая яд, оставляя вместо излома — ровную кость, вместо порванных следов — коричневые полосы. Эти уже не сойдут — шрамы от альгуля ничем не свести! Как, запрокинув голову, медленно оседает Лука в объятия Гаранина, успевшего подхватить её, как пушинку, и уложить рядом, склониться над ней, вглядываясь в запавшие закрывшиеся глаза.

— Димыч! Димыч, твою мать!

— Не ори! Тут я… Ох…

— Что с ней?

— Да отодвинься ты, сейф засыпной! И не сдвинешь же!

Спустя несколько мгновений Хотьков озадаченно почесал себя в затылке. Жест этот так не вязался с его щегольским одеянием и очёчками с дурацкой оправой за пару сотен баксов, что Яр посмотрел на него едва ли не с ужасом.

— Что с ней, Димыч?

— Ты не поверишь… У неё проявился Дар…

— Не понял! Опять?

— Опять… Похоже — она целительница! Очень сильная!

— Ё-моё…

— Вот-вот. Дай руку гляну?

— Не осталось ничего… кроме шрамов. Такое вообще возможно? Она же неинициированная, да?

— Да. Знаешь что, Гаранин, ты помалкивай о том, что здесь произошло. А я осторожненько попытаюсь выяснить, к чему бы это всё… И вот ещё, пусть останется у тебя на сегодня, отоспится. Блин, она от предыдущего-то раза не отошла! Я сейчас съезжу домой и привезу ещё зелий. Тебе тоже скоро понадобятся. Мгновенная регенерация просто так не пройдёт, придётся отлежаться!

— Но…

— Яр. Посмотри на неё. Куда я сейчас её потащу? Знаю, ты никого не желаешь видеть в своём логове, но… она тебе только что жизнь спасла! Не знаю, как, но спасла!

— Убедил, — лаконично ответил Гаранин.

Будто подтверждая свои слова, поднялся, едва заметно пошатнувшись, бережно накрыл Луку одеялом и направился на кухню. Послышалось дребезжание чайника, звуки торопливых, жадных глотков.

Хотьков собрал свои пузырьки в бокс. Брезгливо скинул с кровати побуревшие бинты.

— Бинты пожги, слышишь, Яр?

— Сейчас приберусь. И, Димыч…

— Что?

— Спасибо! Я твой должник!

— Не за что.

— Ты, тож, не говори никому…

— Про что? — уточнил Хотьков, скрывая усмешку.

— Ну… что я облажался…

— Раз признал — не скажу! — засмеялся алхимик и вышел из дома.

В высоком небе перемаргивались равнодушные ноябрьские звезды.

* * *

Лука проснулась от ощущения света, балериной танцующего не веках. С изумлением открыла глаза — из незанавешенного окна действительно били солнечные лучи, падали яркими пятнами на кровать, на которой она лежала, прижавшись виском к чьему-то плечу, казавшемуся вырубленным из железного дерева… Последним воспоминанием была чудовищно изуродованная рука Ярослава Гаранина… та самая, к которой она сейчас прижималась! Она вскинулась, разглядывая абсолютно целую руку, с нормальной кожей, не изувеченной ранами и изменениями плоти. О произошедшем напоминали лишь три коричневых бугристых следа на предплечье.

— Я засыпаю чего-то, — буднично сказал Гаранин, — за тобой должен приехать Димыч. Будь другом, там, на кухне, стоит сумка. Сверху листок с адресом. Можешь заскочить, передать?

Лука села на кровати, с силой потёрла щеки. И только после этого оглянулась на говорившего. Тот выглядел бледным и помятым, однако не было ни следа вчерашней мускульной мощи или ненормально суженных зрачков. Он, и правда, засыпал! Зевал отчаянно, тёр глаза, как мальчишка — Тёмка делал так же, когда был маленький. Лука чуть не погладила его по встрёпанной макушке, как брата.

— Я ждал, пока ты проснёшься, — встрепенулся Гаранин, выгоняя себя из очередного сонного облака, — хотел поблагодарить. Ты меня спасла!

— От чего… От чего я тебя спасла? — удивилась Лука.

Навязчивым воспоминанием замаячило перед глазами предплечье цвета мертвечины с белым изломом кости внутри, в красных разводах плоти и крови.

— Альгули — заразны. Если их яд попадает в кровь, в первое полнолуние начинается перерождение… Я не учёл, что это мог быть альгуль, а не гуль, следы идентичны… Там, в Брянске.

— Альгуль? — с ужасом переспросила Лука. — Да что это за хрень такая?

— Телефон… — совсем вяло ответил Яр. — В рюкзаке… Посмотри фотки…

И вырубился. Не задремал, не уснул, а именно вырубился — мгновенно и крепко, и так, что будить его казалось кощунством.

Лука встала и огляделась. В комнате прибрались — ни следов вчерашнего разгрома, ни кровавых бинтов на полу. На Гаранине была простая серая футболка и тренировочные штаны. Трогательный рюкзачок аккуратно стоял на тумбочке у кровати. Прежде чем приступить к его обыску, Лука прошлёпала на кухню, напилась тёплой воды прямо из чайника и заглянула в большой пакет на стуле у стола. Из него выглядывал смешной голубой щен с огромными карими глазами, под которым угадывались пакеты с какими-то припасами. Под ухом щена обнаружился листок с адресом, который Луке ни о чём не говорил. Она повертела бумажку, разглядывая её то так, то эдак, сунула в карман джинсов и, вернувшись в комнату, мужественно полезла смотреть фотки.

Впрочем, мужество быстро себя исчерпало. Телефон скупо показывал темнеющие провалы в земле, молчаливые надгробия, навсегда скрывшие тайны своих подопечных, следы на земле, трёхпалые, глубокие, от тяжёлого тулова… А вот и само тулово — зеленовато-плесневелого цвета, морщинистое, покрытое слизью… Непропорционально длинные руки, точнее лапы, пальцы оканчиваются стилетообразными когтями — вот чем оставлены следы на предплечье Гаранина! — короткие сильные ноги, огромная угловатая голова с ушными отверстиями, покрытыми складками сморщенной кожи, с маленькими красными глазками, с носом, какому позавидовало бы само изображение Смерти, с пастью, нижней челюстью напоминающей ковш бульдозера, усеянной иглоподобными зубами…

— Ффух! — сказала Лука, положив телефон экраном вниз и не решаясь смотреть дальше.

За забором послышался шум мотора. Раздавшиеся спустя пару минут размеренные шаги сообщили о появлении Димыча.