Маргарет Уэйс - Сага о копье: Омнибус. Том II

• Название: Сага о копье: Омнибус. Том II
• Автор: Маргарет Уэйс
• Издательство: Кузница книг InterWorld'а
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2017

Затерянный во Времени и Пространстве волшебный мир Кринн…

Много веков назад Боги отвернулись от людей и на земле воцарился хаос. Никто уже не верил в то, что Боги существовали и только некоторые продолжали искать подтверждения, что Боги существуют и они вернутся. Злая сила, во главе с темной королевой Такхизис, стремится завоевать мир, и только вера в Богов может спасти людей от темных сил…

Книга производства Кузницы книг InterWorld'a.

https://vk.com/bookforge — Следите за новинками!

https://www.facebook.com/pages/Кузница-книг-InterWorldа/816942508355261?ref=aymt_homepage_panel — группа Кузницы книг в Facebook.

---

Лишь несколько мгновений спустя, поборов оцепенение, она сумела рассмотреть черты изможденного, отмеченного печатью страдания и боли лица.

Тяжелая мука терзала мага на протяжении всех семи лет — с того времени, как жесточайшие испытания Башни Высшего Волшебства изнурили его тело, опалив кожу старческой пергаментной желтизной. В своей неподвижности лицо Рейстлина напоминало железную маску' — непроницаемую, бесчувственную и жестокую, столь же неумолимую, как и лапа дракона, вцепившаяся в хрустальный шар, служивший набалдашником его посоха.

— Праведная дочь Паладайна, — негромко сказал маг, и в голосе его проскользнула тень почтения.

Крисания по-прежнему сидела, вжавшись в кресло, и не шевелилась. Казалось, это взгляд мага удерживал ее на месте — Крисания даже подумала с тревогой, уж не наложил ли он на нее какое-нибудь заклятие. Словно прочтя ее мысль, маг подошел к ней и склонился в сочувственной позе. В зрачках его отражалось пляшущее пламя очага.

— Праведная дочь Паладайна, — повторил Рейстлин Маджере, и мягкий голос мага окутал Крисанию, словно бархат сто плаща, — надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь?

На этот раз жрице почудилась в его словах насмешка. Именно этого она и ожидала, и именно к этому готовилась. Крисания поняла: то, что маг с самого начала заговорил с ней уважительно, застало ее врасплох, сбило с толка, но теперь она вполне овладела собой.

Поднявшись с кресла, в результате чего глаза ее оказались вровень с глазами мага, Крисания непроизвольно стиснула в кулаке амулет с изображением Платинового Дракона. Прикосновение к благородному металлу помогло ей совладать с собой и придало мужества.

— Я не думаю, что нам стоит терять время на ненужные церемонии, — сухо заявила она, и ее лицо вновь сделалось холодным и бесстрастным. — Мы отвлекаем Астинуса от его работы. Мне кажется, он будет заинтересован в том, чтобы мы решили наш вопрос как можно скорее.

— Не могу не согласиться, — ответил маг, слегка скривив тонкие губы, что вполне могло означать улыбку. — Я откликнулся на твою просьбу и пришел сюда.

Что за нужда заставила тебя обратиться ко мне и просить о встрече?

Крисания опять ощутила в словах мага насмешку. Привыкшая лишь к уважению и почитанию, она с трудом сдерживала нарастающий гнев. Холодно смерив собеседника взглядом, жрица сказала со всей твердостью, на какую только была способна:

— Я пришла предупредить тебя, Рейстлин Маджере, что твои злые дела известны Паладайну. Поостерегись, или он уничтожит тебя!

— Как? — перебил ее Рейстлин, и его страшные глаза полыхнули непонятным огнем. — Как он уничтожит меня?

Громом и молнией? Наводнением нош пожаром? Может быть, он швырнет еще одну огненную гору?

С этими словами он сделал шаг в сторону Крисании, но та обошла вокруг кресла и, таким образом восстановив дистанцию, встала позади него, опершись рукою о деревянную спинку.

— Ты смеешься над собственным жребием, несчастный, — сказала она с укоризной.

Губы Маджере опять скривились, но он продолжал говорить так, как будто вовсе ее не слышал.

— Элистан? — Голос его понизился до вкрадчивого шепота. — Может быть, он пошлет Элистана сразиться со мной?

Как бы отвечая самому себе, маг пожал плечами:

— Нет, конечно, нет. Все в один голос твердят, что верховный жрец светоносного Паладайна слишком утомлен — он слаб и умирает…

— Нет! — воскликнула Крисания и тут же прикусила губу, злясь на себя за то, что поддалась уловке и позволила раздразнить себя до такой степени, тго ее истинные чувства прорвались наружу. Некоторое время она молчала, стараясь снова взять себя в руки. — Пути Паладайна неисповедимы, их не следует обсуждать или подвергать осмеянию, — ледяным тоном сказала она, но в следующей фразе голос ее потеплел:

— К тому же самочувствие Элистана не должно тебя беспокоить…

— Возможно, оно заботит меня в большей степени, чем ты думаешь, — возразил Рейсшин, и Крисании вновь почудилось, что его губы насмешливо кривятся.

Кровь бешено стучала в ее висках, но Крисания ничем не выказывала волнения. Во время разговора маг двинулся в обход кресла, пытаясь приблизиться к вей, — он подошел так близко, что она физически ощутила нечеловеческий жар, исходивший от его тела, скрытого под бархатным плащом. Вслед за тем Крисания почувствовала приторно-сладкий и тем не менее приятный запах. «Этот пряный аромат дурманит и помогает ему в колдовстве!» — догадалась она. Мысль эта тут же вызвала у нее брезгливую тошноту. Стараясь справиться с ней, она стиснула в кулаке амулет Паладайна, так что края его глубоко вонзились в ее ладонь. Ловким движением она вновь отстранилась от мага.

— Паладайн явился мне во сне… — с вызовом сказала Крисания.

Рейстлин рассмеялся.

Мало кто из смертных мог похвастаться, что слышал его смех, но те, кто его действительно слышал, забыть его были уже не в силах — он начинал преследовать их в кошмарных снах. Он резал слух, как клинок — живую плоть. Добро и справедливость казались посрамленными уже потому, что смех этот был возможен.

— Что ж… — сказала Крисания, и глаза ее блеснули, как стылая сталь. — Я пыталась отвратить тебя от зла. Теперь дело богов — распорядиться твоей жизнью.

Видимо, только сейчас осознав то бесстрашие, с каким вела себя Крисания, Рейстлин, прищурив горящие глаза, пристально посмотрел на собеседницу. Затем он внезапно улыбнулся, и за его сухой улыбкой почудилась едва ли не радость, отчего Астинус, прежде молча наблюдавший эту сцену, поднялся с кресла. Тень летописца растянулась на полу и, словно вещественная преграда, разделила жрицу и мага. Рейстлин тревожно вздрогнул и, обернувшись к Мастеру, опалил его огненным взглядом.

— Поберегись, дружище, — предупредил маг. — Мне кажется, ты решил вмешаться в ход истории?

— Я никогда не вмешиваюсь в ход истории, — сказал Астинус, — и ты отлично это знаешь. Я лишь наблюдатель и летописец — что бы ни случилось, я останусь беспристрастным. Твои помыслы известны мне, как и чаяния всех тех, кто пока еще дышит. Поэтому не торопись и выслушай меня, Рейстлин Маджере, а угрозы свои можешь взять обратно. Эта женщина не только Посвященная, она — любимая дочь богов, и это не пустые слова.

— Любимая дочь богов? Но мы все — их возлюбленные чада. Или я ошибаюсь, праведная дочь Паладайна? — Рейстлин снова повернулся к Крисании, и голос его стал мягким и бархатистым. — Разве не так записано на Дисках Мишакаль? Разве не этому учит преподобный Элистан?

— Верно, — согласилась Крисания и подозрительно посмотрела на мага, не понимая, говорит ли он всерьез или насмехается.

Однако лицо его было неподвижно и серьезно, отчего жрица неожиданно дня себя подумала, что маг, пожалуй, похож сейчас на умудренного жизнью наставника.

— Да, так там сказано, — холодно улыбнулась Крисания. — Я рада, что ты знаком с тем, что записано на священных Дисках, хотя, судя по всему, это тебя ничему не научило. Не припомнишь ли, что было написано в…

Громко фыркнув, Астинус перебил ее.

— Вы злоупотребили моим временем, оторвав меня от работы, — проворчал он, поднимаясь и широкими шагами направляясь к дверям комнаты. — Позвоните в звонок и вызовите Бертрема, когда надумаете уходить. Прощай, Посвященная Паладайна.

Прощай… дружище.

Астинус открыл дверь и впустил в комнату мирную тишину библиотеки, которая словно обдала разгоряченную Крисанию приятной освежающей прохладой.

Почувствовав, что самообладание возвращается к ней, она успокоилась и выпустила из руки медальон. Церемонно поклонившись вслед Астинусу, она заметила, что и маг сделал то же самое. Дверь за хронистом затворилась, и они остались вдвоем.

Некоторое время оба молчали. Наконец Крисания почувствовала, что тело ее вновь наполнено силой Паладайна, и повернулась к Рейстлину.

— Признаться, я совершенно забыла, что именно ты и те, кто был тогда с тобой, отвоевали священные Диски. Конечно же, ты читал, что на них написано. Но как бы мне ни хотелось поговорить с тобой об этом, я вынуждена попросить, чтобы впредь, какие бы дела нас ни связывали, Рейстлин Маджере, ты говорил об Элистане с уважением. Он…

Она замолчала, потому что в этот момент худое тело мага изогнулось, словно сведенное судорогой.

Приступ жесточайшего кашля разорвал ему грудь, и, захлебываясь им, Рейстлин Маджере жадно хватал ртом воздух. Его шатало так сильно, что, не будь с ним посоха, он, казалось, непременно бы упал. Позабыв о своей вражде, Крисания машинально протянула вперед руки и, обхватив мага за плечи, прошептала целительную молитву. Ладони ее чувствовали мягкое тепло его одежд. Но не только. Тело Рейстлина судорожно вздрагивало, и Крисания почти физически ощущала терзавшую его боль. Сердце ее наполнилось состраданием и скорбью.