Бертольд Брехт - Винтовки Тересы Каррар

• Название: Винтовки Тересы Каррар
• Автор: Бертольд Брехт
• Жанр: Драматургия

---

Мать. Они не успокоятся, пока всех не заполучат!

Рабочий. Ты что, думаешь, что он на фронт ушел?

Мать. Они — его убийцы, но и он не лучше! Сбежать украдкой, ночью! Видеть его больше не хочу!

Рабочий. Не понимаю тебя, Тереса. Разве ты не чувствуешь, что только губишь сына тем, что пытаешься удержать. Он не поблагодарит тебя.

Мать (рассеянно). Не ради себя я говорила ему, чтобы он не смел сражаться.

Рабочий. Не сражаться за нас, Тереса, — это не просто не сражаться, это — сражаться за генералов.

Мать. Если он и вправду это сделал и вступил в милицию, так будь он проклят! Пусть они искрошат его своими бомбами! Пусть раздавят своими танками! Пусть знает, что господь не позволит издеваться над собой. И что бедняк не может идти против генералов. Я не для того родила его, чтобы он, притаившись за пулеметом, подстерегал своих ближних. Если в мире есть несправедливость, то не я учила его быть соучастником! А вернется, я не открою ему двери в награду за то, что победил генералов! Я скажу ему, скажу через дверь, что не потерплю у себя в доме никого, кто запачкал себя кровью. Я отсеку его, как больную ногу. Я сделаю это. Одного они мне уже принесли. Тот тоже думал, что ему посчастливится. Но/ нам нет счастья. Быть может, и вы это поймете, прежде чем генералы покончат с нами. Взявший меч от меча и погибнет.

За стеной слышно бормотание, дверь открывается, входят три женщины со сложенными на груди руками, бормоча молитву деве Марии. Они становятся у стены, и через открытую дверь два рыбака вносят на пропитанном кровью парусе мертвого Хуана Каррара. За ними идет смертельно бледный Xосе. В руках у него шапка брата. Рыбаки кладут мертвого на пол. Один держит фонарь Хуана. Пока мать сидит, словно окаменев, а женщины молятся все громче, рыбаки вполголоса рассказывают рабочему, что произошло.

Первый рыбак. Это был один из их катеров с пулеметами. Проходя мимо, они просто подстрелили его.

Мать. Этого не может быть! Это ошибка! Он же выехал рыбачить!

Рыбаки молчат. Мать падает. Рабочий поднимает ее.

Рабочий. Он ничего и не почувствовал.

Мать (опускается на колени подле мертвого). Хуан!

Некоторое время слышны только бормотание молящихся женщин и глухие орудийные раскаты вдалеке.

Может, положите его на ларь? Рабочий и рыбаки поднимают мертвого, несут в глубь сцены и кладут на сундук. Парус остается на полу. Громче и внятнее становятся голоса молящихся. Мать берет мальчика за руку и идет с ним к мертвому.

Рабочий (вернувшись на авансцену к рыбакам). Он был один? Других лодок там не было?

Первый рыбак. Нет. Но вот он был на берегу. (Показывает на второго рыбака.)

Второй рыбак. Они даже не, окликнули его. Только пошарили прожектором, а потом его фонарь упал в лодку.

Рабочий. Но должны же они были видеть, что он просто рыбачил?

Второй рыбак. Да, это они должны были видеть.

Рабочий. И он ничего не крикнул им?

Второй рыбак. Я бы услышал.

Мать подходит, в руках у нее шапка Хуана, которую принес Мальчик.

Мать (просто). Всему виной шапка.

Первый рыбак. Как так?

Мать. Поношенная. Такую не наденут господа.

Первый рыбак. Но ведь не могут же они палить во всякого, на ком поношенная шапка!

Мать. Могут. Это не люди. Это проказа, их надо выжечь, как проказу. (Молящимся женщинам, вежливо.) Я просила бы вас уйти. Мне еще много надо сделать, со мной останется мой брат.

Все посторонние уходят.

Первый рыбак. Лодку мы привязали.

Мать (когда все уходят, поднимает парус и смотрит на него). Я только что разорвала знамя, а они принесли мне другое. (Несет парус в глубь комнаты и прикрывает им мертвого.)

Внезапно отдаленный грохот орудий становится громче.

Мальчик (апатично). Что это?

Рабочий (с тревогой). Прорыв! Я должен идти!

Мать (подходя к печи, громко). Достаньте винтовки! Собирайся, Хосе! Хлеб уже тоже готов.

Пока рабочий достает винтовки, она открывает печь, вынимает хлеб, завязывает его в платок, становится рядом с братом и сыном, берет в руки винтовку.

Мальчик. И ты с нами?

Мать. Да, за Хуана.

Идут к двери.

ПРИМЕЧАНИЕ

Эта небольшая пьеса была написана в первый год гражданской войны в Испании для немецкой труппы, игравшей в Париже. Она принадлежит к аристотелевской драматургии (драматургии вживанья). Отрицательные стороны этой техники можно до известной степени сгладить, если сопроводить спектакль документальным фильмом об испанских событиях или каким-нибудь пропагандистским мероприятием.

КОММЕНТАРИИ

Переводы пьес сделаны по изданию: Bertolt Brecht, Stucke, Bande I–XII, Berlin, Auibau-Verlag, 1955–1959.

Статьи и стихи о театре даются в основном по изданию: Bertolt Brecht. Schriften zum Theater, Berlin u. Frankfurt a/M, Suhrkamp Verlag, 1957.

ВИНТОВКИ ТЕРЕСЫ КАРРАР

(Die Gewehre der Frau Carrar)

Пьеса написана в 1937 г., тогда же издана. На русский язык была переведена в 1956 г. И. Кариниевой и вошла в однотомник пьес Брехта (издательство "Искусство").

Брехт указывает, что при написании пьесы он воспользовался идеей ирландского драматурга Синга. Однако черты сходства между пьесой Синга "Riders to the Sea" и пьесой Брехта установить трудно. Видимо, пьеса Синга натолкнула Брехта на какие-то мысли, но в итоге он создал абсолютно самостоятельное произведение.

Пьеса была написана в разгар гражданской войны в Испании и имела своей целью мобилизовать общественное мнение в европейских странах на защиту дела республиканской Испании. Работая над пьесой, Брехт собирал газетные вырезки, тщательно изучал ход военных действий, обстановку на фронтах и особенно интересовался событиями в районе Бильбао. Первоначально пьеса называлась "Генералы над Бильбао".

Направленная против философии аполитичности и нейтрализма, пьеса Брехта заключала в себе очень тонкую и дифференцированную трактовку этого многосложного явления. Брехт прежде всего выступал против капитулянтских настроений среди части трудящихся (Тереса Каррар), то есть против обывательского неверия в целесообразность и успех антифашистского Сопротивления и против иллюзорных надежд ценой смирения и покорности вымолить себе пощаду у фашистских палачей. Одновременно Брехт развенчивал и идеи пацифизма и непротивления злу по религиозно-философским мотивам (священник). Наконец, пьеса заключала в себе решительное осуждение циничной "политики невмешательства", провозглашаемой правительствами буржуазно-демократических государств. Таким образом, теория и практика нейтрализма рассматривалась в пьесе в трех аспектах: нейтрализм как следствие неразвитости классового сознания, то есть политической темноты и непросвещенности, нейтрализм из религиозно-этических соображений и, наконец, нейтрализм из недостойных политиканских расчетов.

Идейный урок, заключенный в упрямой слепоте и трагическом прозрении Тересы Каррар, приобрел еще более широкое значение в последующие месяцы, когда осуществились новые акты фашистской агрессии в Европе. После мюнхенской капитуляции западных держав перед Гитлером и после уничтожения независимости Чехословакии Брехт написал для постановки своей пьесы в "Свободном немецком театре" в Швеции пролог и эпилог, обобщавшие смысл пьесы в свете больших событий европейской истории.

Действие пролога происходит на юге Франции, после поражения республиканской Испании, в концентрационном лагере для испанских беженцев. Среди интернированных — Тереса Каррар, ее сын Хосе и брат Педро Хакерос. Последний беседует с французскими часовыми о событиях в Европе: "Часовой. Может быть, вообще нет смысла сражаться? Чехи не сражались, ну и их, конечно, разгромили. Но вы сражались, и вот вы тоже разгромлены. Зачем же тогда сражаться?.. Рабочий. Наилучший ответ могла бы вам дать та женщина, но она не знает вашего языка. Это моя сестра. Она жила с двумя сыновьями в маленьком рыбачьем поселке в Каталонии. Мальчик — один из ее сыновей, тот, что остался в живых. Она тоже задавала вопрос: зачем сражаться? Она это спрашивала не до самого конца, но очень долго, почти до конца. И многие, подобные ей, задавали этот вопрос — зачем сражаться? — очень долго, как и она, — почти до конца. И то, что они этот вопрос так долго задавали, было одной из причин того, что нас разгромили, — вот как! И если вы когда-нибудь будете задавать этот вопрос, как она, то и вы будете разгромлены…" Один из часовых просит Педро рассказать историю его сестры, после чего пролог переходит в действие пьесы, а сама пьеса оказывается не чем иным, как сценическим рассказом Педро Хакероса.