Джудит Макнот - Раз и навсегда

• Название: Раз и навсегда
• Автор: Джудит Макнот
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-086837-7

О Джейсоне Филдинге шла дурная слава – он был привлекателен, как грех, и казался столь же порочным. Мало кто знал, какая рана кровоточила в душе этого зеленоглазого аристократа. Лишь одной женщине удалось коснуться сердца Джейсона – хрупкой и прелестной Виктории, юной девушке, только-только делающей первые шаги в жестоком мире лондонского высшего света. Но призраки прошлого возвращаются, чтобы разрушить счастье настоящего…

---

Это было ритуалом. Каждое утро приблизительно в девять часов дворецкий Нортроп открывал массивную парадную дверь роскошного загородного дворца маркиза Уэйкфилда и получал экземпляр «Таймс» от лакея, доставлявшего газету из Лондона. Так было и на этот раз.

Затем, как обычно, Нортроп пересек отделанную мрамором приемную залу и передал газету другому лакею, стоявшему перед широкой лестницей.

– «Таймс» для его милости, – торжественно провозгласил он.

Лакей понес газету через залу в столовую, где, по обыкновению, Джейсон Филдинг, маркиз Уэйкфилд, завершал завтрак и читал почту.

– «Таймс» для вашей милости, – робко пробормотал лакей, положив газету рядом с кофейной чашкой маркиза и забрав пустую тарелку. Не говоря ни слова, маркиз взял газету и открыл ее.

Все эти действия исполнялись с прекрасно отработанной и безупречной точностью, ибо лорд Филдинг был апологетом неукоснительного порядка, требовавшим, чтобы в его поместьях и особняках все действовало, как в хорошо отлаженном механизме. Его слуги испытывали перед ним благоговейный страх, относясь к нему как к пугающе недоступному божеству, которое они отчаянно стремились ублажить.

Страстные лондонские красавицы, которых Джейсон таскал с собой на балы, в оперу, на спектакли – и в постель, относились к нему так же, поскольку он третировал их, как и своих слуг. И тем не менее женщины взирали на него откровенно тоскующими глазами, ибо, несмотря на цинизм, Джейсона, несомненно, окружал ореол мужественности, что приводило женские сердца в трепет. У него были черные как смоль волосы, проницательные глаза отдавали зеленью индийского гагата, губы одновременно выражали твердость и чувственность.

Все черты его загорелого, цвета бронзы, лица носили отпечаток жесткости и силы, начиная с прямых темных бровей и кончая высокомерно выступающим подбородком. Таким же потрясающе мужественным было и его телосложение – шестифутовый рост, широкие плечи, узкие бедра и мускулистые ноги.

Ехал ли он верхом или танцевал на балу, Джейсон Филдинг был так же привлекателен, как грех, – и, без сомнения, так же порочен. Это суждение разделяли многие, ибо каждый, кому довелось заглянуть в его циничные зеленые глаза, мог без колебаний сказать, что в характере этого человека нет ни капли невинности или наивности.

Несмотря на это – или скорее благодаря этому, – женщины тянулись к нему, как прелестные мотыльки тянутся к убийственному пламени, в неодолимом стремлении испытать жар его страсти или насладиться головокружительным теплом его ленивой улыбки, какой бы редкой она ни была.

Искушенные замужние дамы были готовы на все, лишь бы разделить с ним ложе; молодые леди брачного возраста мечтали растопить его ледяное сердце и увидеть его перед собой на коленях.

Некоторые более рассудительные представители светского общества отмечали, что у лорда Филдинга имеются все основания быть циничным, когда дело касается женского пола. Всем было известно, что его жена, приехавшая в Лондон четыре года назад, отличалась весьма скандальным поведением.

С того времени прекрасная маркиза Уэйкфилд успела скомпрометировать себя не одной любовной интрижкой. Она многократно наставляла рога своему мужу; и все знали об этом – включая самого Джейсона Филдинга, который делал вид, что его это не трогает…

Лакей стоял возле стула лорда Филдинга, держа в руках затейливый кофейник из чистого серебра.

– Еще кофе, ваша милость?

Его милость отрицательно мотнул головой и обратил взор на следующую страницу «Таймс». Лакей поклонился и отступил. Он и не ожидал иной реакции, ибо хозяин редко удостаивал слуг ответом.

Он даже не знал имен большинства из них, как вообще ничего о них не знал и знать не собирался. Но по крайней мере ему не было свойственно устраивать слугам разносы и шумные скандалы, чем отличались многие аристократы.

В случае недовольства в зеленых глазах маркиза, устремленных на виновника, появлялось замораживающее выражение, отчего тот превращался в камень. Еще не было случая, чтобы лорд Филдинг повысил голос, даже если его явно провоцировали на это.

Вот почему пораженный лакей чуть не выронил из рук серебряный кофейник, когда Джейсон Филдинг с размаху ударил кулаком по столу так, что зазвенели и запрыгали тарелки, и рявкнул:

– Ах, сукин сын! – Вскочив на ноги, он снова уткнулся в открытую газету, и на его лице появилось выражение гнева и сомнения. – Этот коварный интриган… Только он мог осмелиться на такое! – Бросив убийственный взгляд на остолбеневшего лакея, маркиз вышел из комнаты, выхватил свой плащ у дворецкого, бурей вылетел из дома и направился прямиком к конюшне.

Нортроп закрыл за ним парадное и бросился через залу так быстро, что фалды его черной ливреи захлопали по спине.

– Что случилось с его милостью? – крикнул он, ворвавшись в столовую.

Лакей с забытым кофейником в руке все еще стоял возле только что покинутого лордом Филдингом стула, углубившись взглядом в открытую газету.

– Думаю, его милость что-то вычитал в «Таймс», – выдохнул он и тут же указал на объявление о помолвке Джейсона Филдинга, маркиза Уэйкфилда, с мисс Викторией Ситон. – Я не знал, что его милость собирается жениться, – озадаченно добавил лакей.

– Вряд ли об этом было известно и его милости, – выразил вслух свою мысль Нортроп, пораженно перечитывая объявление. И вдруг, сообразив, что забылся настолько, что снизошел до сплетничанья с младшим по рангу, Нортроп схватил газету со стола и сложил ее. – Вас не касаются дела лорда Филдинга, О’Мэлли. Помните об этом, если собираетесь служить здесь и дальше.

А двумя часами позже коляска Джейсона резко остановилась у подъезда лондонской резиденции герцога Атертона. Из парадного выскочил грум, Джейсон бросил ему вожжи, выпрыгнул из коляски и взбежал на крыльцо.

– Добрый день, ваша милость, – произнес Добсон, открывая парадное и отступая на шаг. – Его светлость ждет вас.

– Еще бы! – коротко бросил Джейсон. – Где он?

– В гостиной, ваша милость.

Джейсон пронесся мимо дворецкого через залу; его быстрые шаги красноречиво свидетельствовали о чувствах, бурливших в нем, когда он распахнул дверь гостиной и направился к величественному седоволосому джентльмену, расположившемуся у камина.

Без какого-либо предисловия Джейсон отрывисто произнес:

– Я полагаю, это вы состряпали сие возмутительное объявление в «Таймс»?

Чарльз невозмутимо взглянул на гостя:

– Да, это я.

– Тогда вам придется опубликовать еще одно, с опровержением.

– Нет, – неумолимо заявил герцог. – Молодая леди приезжает в Англию, и вы женитесь на ней. Помимо прочего, мне нужен от вас внук, и я хочу подержать его в руках до того, как покину этот мир.

– Если вам требуется внук, – огрызнулся Джейсон, – то вам всего лишь нужно найти кого-нибудь из ваших других незаконных отпрысков. Я уверен, что они уже произвели для вас на свет десятки внуков.

При этих словах Чарльз вздрогнул, но в его голосе послышалась зловещая нотка:

– Мне нужен законный внук, которого я мог бы представить свету как своего наследника.

– Законного наследника, – повторил Джейсон с ледяным сарказмом. – Вы хотите, чтобы я, ваш незаконный сын, произвел для вас законного внука. Скажите-ка мне вот что: если все верят тому, что я ваш племянник, то как же вы рассчитываете узаконить моего сына в качестве своего внука?

– Я представлю его как внучатого племянника, но буду знать, что он мой настоящий внук, а мне только этого и нужно. – Не обращая внимания на беспредельное негодование сына, Чарльз неумолимо заключил: – Мне нужен от вас наследник, Джейсон.

Кровь прилила к голове Джейсона, но он пытался сдержать ярость. Наклонившись, он взялся за ручку кресла отца, и их лица сблизились почти вплотную. Медленно и очень внятно он заявил:

– Я уже говорил раньше и повторяю в последний раз, что не собираюсь больше никогда вступать в брак. Вы понимаете? Никогда!

– Почему? – рассердился Чарльз. – Вы же не такой уж женоненавистник. Всем доподлинно известно, что у вас были и бывают женщины и что вы хорошо с ними обращаетесь. По сути, все они, кажется, одна за другой влюбляются и падают в ваши объятия. Очевидно, женщинам нравится бывать в вашей постели, а вам доставляет удовольствие иметь их под боком…

– Замолчите! – взорвался Джейсон.

От болезненного спазма лицо Чарльза скривилось, он поднял руку к груди и длинными пальцами схватился за ворот рубашки.

Затем герцог снова положил руку на колено. Глаза Джейсона сузились, но, несмотря на подозрение, что Чарльз просто симулирует боль, он заставил себя сдержаться, пока отец продолжал говорить:

– Молодая леди, которую я выбрал вам в жены, должна приехать приблизительно через три месяца. В порту ее будет ждать коляска, с тем чтобы она могла отправиться прямо в Уэйкфилд-Парк. Ради приличия я приеду туда к вам и останусь до завершения брачной церемонии. Когда-то я знавал ее мать и заметил, как они похожи друг на друга, так что вы не будете разочарованы. – Герцог протянул сыну миниатюрный портрет. – Ладно, Джейсон, – сказал он теперь уже мягким, убеждающим тоном, – разве не любопытно взглянуть на нее?