Михаил Лакербай - Тот, кто убил лань

• Название: Тот, кто убил лань
• Автор: Михаил Лакербай
• Жанр: Классическая проза

---

Забегая вперед, скажу, что немного погодя был заключен союз двух горячо любящих сердец, устроена свадьба, ставшая днем примирения фамилий Базба и Чичба и положившая начало их дружбе и согласию. С этого дня и новая репутация Тейба утвердилась не менее прочно. Всюду ему оказывали уважение.

Спустя некоторое время счастливая Амра решила навестить вместе с мужем и друзьями свою приятельницу-соседку, вышедшую замуж за богача из Эшеры.

Зайдя в хваленый каштановый дом, Амра ужаснулась: все здесь было так запущено и грязно, будто никогда не знало мыла и метлы.

Хозяина в этот момент не оказалось дома. Амра засучила рукава и стала прибирать, понукая неряшливую хозяйку. А тем временем вернулся домой и Шьааб, небритый, осунувшийся. Невеселая вышла у них встреча...

— Я прожил больше ста двадцати лет, — стал заключать свой рассказ Дамей Арлан. — Многое видел. Поистине бессмертна народная пословица: "Домашний очаг, потушенный мужем, можно восстановить. Но домашний очаг, потушенный женой, восстановить невозможно".

Затем старый Дамей подумал еще и закончил, как начал:

Самое лучшее в жизни — это хорошая жена. И самое плохое — плохая жена.

Удав.

Перевод автора

— Ты прав! — подтвердил один из стариков, когда Дамей Арлан закончил свой рассказ. — Я согласен, что самое лучшее в жизни — это хорошая жена и самое плохое — плохая жена. Вот ты рассказал о хорошей жене, расскажу теперь я о плохой. Хотите?

Мы согласились, и Джансух Смыр начал так:

— Мой рассказ будет маленькой сказкой, но думаю, что она — не плод праздной выдумки. Бывают жены, одержимые страстью обязательно перечить мужу во всем. Даже без всякой пользы для себя и, конечно, без какого-либо смысла. Они упрямятся, спорят — лишь бы противоречить. Несчастны их мужья, но им трудно помочь. Сами взвалили на себя такую ношу...

Жили-были в одном селе муж и жена. Они часто спорили и всегда из-за ее своенравного характера.

Однажды муж, звали его Керим, пошел к известному в селе цирюльнику и обрил догола голову. Вернувшись домой, он сказал жене:

"Смотри, как хорошо побрил меня наш Шьабан!"

Жена взглянула на его бритую голову и насмешливо произнесла:

"Фи! Он тебя не побрил, а просто постриг. Как барана. И притом очень небрежно. Взгляни в зеркало, волосы у тебя торчат клочьями, совсем как у барана. Просто смешно! Да он совсем тебя изуродовал..."

Муж изумился таким речам и погладил обеими руками свою гладкую, как тыква, голову.

"Я видел сам — Шьабан орудовал бритвой", — сказал он.

Но жена упорно твердила свое.

"Ну, хватит! Я устал спорить с тобой, перестань, наконец, — взмолился он. — Лучше пойду погуляю на свежем воздухе". И, набросив на голову башлык, вышел из дома.

"Зачем идешь гулять один? — спросила жена. — Пойдем вместе!"

"Только с одним условием, — предупредил он. — Не будем спорить. Хорошо? А то я устал от этих споров".

"Ты устал спорить, а я не устала", — бодро ответила она и пошла рядом.

Когда они шли по мосту над глубокой трясиной, она снова взялась за свое:

"Разве я виновата в том, что тебя так скверно постригли?"

Он молчал, а жена продолжала трещать:

"Наверно, ты чем-нибудь обидел цирюльника, и потому он остриг тебя так, чтобы все люди смеялись над тобой..."

Муж стоически продолжал хранить молчание.

"Он ведь сделал тебя настоящим посмешищем! Какой-то цирюльник посмел нанести тебе такое оскорбление, а ты терпишь и молчишь!.."

"Не цирюльник, а ты глумишься надо мной все время. Прекрати наконец! Меня побрили. Понимаешь — побри-ли!.."

"Нет не побрили, а постригли!"

"Побрили!" — сказал Керим, останавливаясь и хватаясь за сердце.

"А вот и нет! Постригли!" — не унималась жена.

"Побрили!"

"Постригли!"

"Побрили!"

"Постригли!"

— Если сильно накалить камень, то и он лопнет, — сделал маленькое отступление Джансух. — Не выдержало и сердце Керима. Схватил он завзятую спорщицу и бросил ее в самую середину болота...

Сначала она было скрылась в трясине, но вскоре вынырнула оттуда, крикнула: "Постригли!".. — и показала ему пальцами нос. Но долго держаться на поверхности ей не удалась. Болото поглотило ее вновь, и на этот раз как будто окончательно.

Керим все еще стоял на берегу и, полный жалости и раскаяния, глядел на трясину. Вдруг он увидел выползавшего из болота огромного удава. Удав подполз к нему и проговорил: "Что ты сделал, человек! Я не могу находиться с такой женщиной в одном болоте, она и там продолжает спорить. Мне даже съесть ее противно, я оставил ее живой..." Охая и стеная, удав уполз в ближайший лес.

Спустя неделю Керим услышал на улице отчаянный женский крик, а затем нестройный шум. Выйдя из дому, он увидел, как крестьяне, вооружившись топорами и вилами, окружили удава и собираются его убить.

Подбежав к ним, Керим крикнул: "Оставьте его, не убивайте! Отпустите удава, прошу вас: он однажды сделал доброе дело". Люди послушались Керима и отпустили удава.

Когда все разошлись, удав сказал Кериму: "В благодарность за спасение я окажу тебе услугу, когда она тебе понадобится. Только знай: просьбу я могу выполнить только один раз. Второй раз и не проси". Затем удав снова уполз в лес...

Прошло около месяца. Как-то, в середине дня, на сельской околице снова раздался душераздирающий женский крик. Сбежавшимся представилась страшная картина: сжимая в кольцах какую-то девушку, удав собирался ее проглотить. К нему подбежал Керим и стал просить его отпустить девушку. Удав сразу разжал кольца, нисколько не повредив своей жертвы, и тут же скрылся из виду. Родители девушки и все свидетели происшествия горячо поблагодарили Керима, обнаружившего такую власть над змеем.

Миновало еще немного времени, и однажды в дом к Кериму прибежали люди с вестью, что удав опять появился в селе и, схватив одну из девушек, собирается ее съесть. "Ты имеешь власть над удавом, заставь его отпустить девушку", — просили они.

"Я уже больше не имею над ним власти и не смогу вам помочь", — объяснил Керим. Но ему никто не поверил. Озлобленные его отказом, люди схватили Керима и потащили к удаву.

Увидев Керима, удав злобно прошипел: "Ты что, пришел просить меня второй раз? Забыл о моем условии?" — "Нет, нет, помню! — сразу ответил ему Керим. — Сейчас я прибежал к тебе вовсе не поэтому. Спаси меня! За мной гонится жена... Она вылезла из болота и бежит сюда!"

"Сюда?! — прошипел удав со страхом. — Эта женщина направляется сюда? — От ужаса глаза у него еще пуще вылезли на лоб. — Она видела, как ты побежал сюда?"

"Ну, да, конечно! Она сейчас будет здесь... Куда же нам скрыться?" — с деланным страхом вскричал Керим.

"Проклятье! — прошипел удав, освобождая девушку. — Я уползаю... А ты как знаешь. Черт с вами, с обоими. Если последуешь за мной, сразу же проглочу", — пригрозил он и быстро уполз.

— Как видите, даже удав не мог выдержать характера этой женщины! — заключил рассказчик.

Все рассмеялись.

— А я так рассуждаю, — сказал Коташь Асадз, — если уж обрекла тебя судьба на жизнь с глупой и говорливой женой, — не спорь с ней! Ведь без толку... А когда она что-нибудь посоветует, выслушай ее спокойно и поступай наоборот. Пусть себе болтает...

— В мире много всяких болтунов, — продолжил разговор Абзагу Аджыр. — Один мелет про все, что знает, а другой не знает, что и говорит.

В беседу вступил молчавший до тех пор самый старший из стариков мудрый Шхангерий Бжания.

— Не будем зря спорить, — сказал он. — Жизненный опыт помог мне установить точно: для того чтобы выучиться говорить, нужно полтора-два года. А для того чтобы научиться держать язык за зубами, — не менее шестидесяти лет!

Завещание

У старика Кумфа была большая семья. Заботливо растил он своих детей, отдавая им все свои силы. Три сына его поженились, но со своими семьями продолжали жить в отцовском доме. В последнее время Кумф сильно одряхлел. Часто он не мог встать, чтобы поесть, и оставался голодным. Но сыновья этого словно не замечали, а невестки пробегали мимо, не откликаясь на его зов.

Неблагодарность сыновей сильно удручала больного старика. Однажды, почувствовав приближение смерти, он позвал младшего сына и на ухо шепнул ему:

— Дорогой сын! Мне кажется, что ты единственный из братьев меня действительно любишь и жалеешь. Поэтому я решил завещать тебе одному все свое имущество. После поминок по мне выйди незаметно для других в сад, выкопай под большим корнем дуба яму, и там найдешь кувшин с золотом и моим завещанием. Но помни: сделать это можно только на сорок первый день после моей смерти. Таково обязательное условие...

Слова отца возымели действие: младший сын и его семья начали усиленно ухаживать за стариком, не оставляя без внимания малейшее его желание.

На другой день старик подозвал к себе среднего сына и также по секрету сообщил ему о завещании, согласно которому будто бы все наследство отписывалось ему одному. А на третий день то же самое было тайно сказано стариком старшему сыну...