Ариэль С. Уинтер - Смерть длиною в двадцать лет

• Название: Смерть длиною в двадцать лет
• Автор: Ариэль С. Уинтер
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-227-07306-8

Преступники, найденные зарезанными в окрестностях французского городка, в то время как по документам они отбывают срок в местной тюрьме… Жестокие убийства молодых женщин в Голливуде… Насильственные смерти и бандитские разборки в Мэриленде… Три запутанных криминальных сюжета складываются в эпическую историю некогда успешного писателя, чья жизнь рушится, когда преступное окружение и собственное малодушие отнимают самых близких ему людей. События происходят в разные десятилетия и воспроизводятся в стилистике трех великих мастеров остросюжетного жанра.

---

Пеллетер сидел на постели и смотрел на телефонный аппарат на ночном столике, потом глянул на часы.

Звонить мадам Пеллетер поздновато – только разволнуется понапрасну.

Глава 4 Новый случай

На следующий день Летро с Пеллетером отправились в тюрьму Мальниво. День выдался на удивление погожим. На асфальте впереди то и дело попадались парные полоски от шин, проехавших по грязным проселкам.

Фурнье лично встречал их у главного входа. Он был одет в приталенный серый костюм, выглядевший так, словно его только что погладили. В руке он держал папочку с зажимом и начал говорить, когда Реми даже еще не успел запереть дверь.

– Меранже присутствовал на перекличке позавчера вечером, четвертого апреля… Надзиратель, проводивший перекличку вчера утром, отметил его как присутствующего… Прогулку вчера отменили из-за дождя, а следующая перекличка должна была быть вечером, но вы связались со мной раньше.

– Где этот надзиратель, допустивший ошибку? – спросил Пеллетер.

– Он уже получил выговор.

– Все равно я хочу поговорить с ним.

– Это больше не повторится… Я уже давно предлагал начальнику тюрьмы усовершенствовать процедуру переклички. – Все это он говорил резким, распорядительным тоном, давая понять, что не позволит собой командовать.

Летро с Пеллетером переглянулись. Фурнье был невыносим.

Летро сказал:

– У нас с вами общая проблема.

Фурнье открыл дверь в административное помещение.

– Папка с делом Меранже…

– Я бы хотел осмотреть камеру Меранже, – сказал Пеллетер.

Придерживая ручку двери, Фурнье посмотрел на него и сказал:

– Камеру мы уже осмотрели. Там нечего больше осматривать.

Пеллетер резко подступил к нему почти вплотную – так что полы пиджаков почти соприкоснулись.

– Значит, так. Я выполняю свою работу. Ваша задача – помогать мне в этом. Меня не волнует, сделали ли вы выговор вашему надзирателю и обыскали ли вы камеру. И если вы считаете, что у вас все под контролем, то меня это тоже не волнует. Я хочу, чтобы вы помогали мне, когда я скажу, а в противном случае попрошу вас отойти с дороги и не мешать.

Фурнье выслушал эту речь с бесстрастным лицом, но, когда Пеллетер закончил, сразу отвел взгляд в сторону.

– Хорошо. Его камера в блоке Д-Д. Это на втором этаже.

Фурнье повел их по коридору, мимо камеры, где Пеллетер вчера беседовал с Мауссье, к какой-то двери, за которой начиналась лестница. На холодной лестнице пахло сыростью и плесенью.

Фурнье, похоже, оправился после полученной только что взбучки и теперь решил воспользоваться возможностью оказать содействие.

– Дверь эта сразу запирается, когда мы сюда проходим, так что если кто-то окажется на этом отрезке без ключа, ему придется ждать, когда пойдут следующие… Разумеется, побег при такой системе невозможен, да и попыток таких не было со времен войны.

– До этого дня, – заметил Пеллетер.

– Ну не знаю, посмотрим.

– Что вы имеете в виду?

– Этот арестант был мертв.

Они поднялись на второй этаж, и Фурнье стал искать на связке нужный ключ.

– Сейчас будет две двери. Левая ведет в коридор с камерами, а правая, – он шагнул вправо, – выходит на внешнюю галерею с видом на внутренний двор. – Фурнье наконец подобрал ключ к наружной двери. – Вам наверное захочется взглянуть на это… Вчера заключенных не выводили на прогулку из-за дождя, так что сегодня им уже не терпелось.

Он открыл дверь, и в лицо им дохнул холодный ветер. Они вышли на галерею – узкий чугунный мостик, рассчитанный всего на одного человека. Впереди шагах в десяти стоял надзиратель с винтовкой.

Внизу прогуливались арестанты. Многие ежились от холода, скрестив на груди руки. Они напоминали разрозненную толпу на барахолке в базарный день.

– Надзиратели внизу не носят при себе огнестрельного оружия, – сказал Фурнье. – А здесь, наверху, у всех надзирателей винтовки… Арестанты, которым полагается прогулка, гуляют здесь по часу утром и днем.

– Арестанту Меранже полагались прогулки?

– Да. Он был примерным заключенным. Давно уже тут содержался.

Пеллетер смотрел на топчущихся во дворе людей.

Вдруг в дальнем углу двора раздался крик. Все обернулись на звук, и заключенные сразу же бросились туда.

Вместе с ними побежали и надзиратели.

Фурнье бросился обратно к двери, ища на связке ключ. Движения его были торопливы, но точны. Он выскочил за дверь, оставив Пеллетера и Летро запертыми на галерее с вооруженными надзирателями.

Надзиратели внизу ворвались в гущу толпы и отогнали заключенных. Один остался лежать на земле, руками хватаясь за что-то на груди.

– Его ножом пырнули, – сказал Летро.

Рот раненого человека судорожно открывался в агонии.

Внизу появился Фурнье. Он несся через двор, крича на ходу на заключенных.

Надзиратели на верхней галерее, прицелившись в толпу, приготовились стрелять.

Из какой-то двери выбежали двое с носилками. Заключенные расступились, чтобы пропустить их, и притихли, так что наверху даже были слышны стоны раненого.

Фурнье, стоя в самой гуще толпы, орал на заключенных, потом схватил одного за грудки и оттолкнул.

Раненого уложили на носилки и унесли в здание.

Фурнье, не переставая орать на заключенных, ушел следом за носилками.

Дожидаясь, пока их выпустят с галереи, Летро с Пеллетером продрогли насквозь. Надзиратель, провожавший их в лазарет, от возбуждения болтал без умолку.

– Нет, ну вот как тут что разглядишь?.. Стоишь на одном месте по многу часов напролет… Такая тоска, такая тягомотина… Ну и забываешь иной раз, что это опасные преступники. Теряешь бдительность, а потом хлоп!.. Мы же тут как на пороховой бочке! И никогда не знаешь, стрелять тебе или нет.

Каждая дверь, через которую они проходили, требовала набора из двух ключей. В каждом основном отсеке имелись боксы охраны. Свою винтовку надзиратель сдал в арсенал, где ее тотчас же запер в специальную металлическую стойку оружейный смотритель.

– И часто у вас тут такое бывает?

– Да не очень. Месяцами может ничего не происходить. Я когда сюда поступил на работу, так сначала целый год ничего такого не происходило. Я даже не верил старшим ребятам, когда они говорили другое. Но в этом месяце! Ой!.. Прямо какая-то война преступных кланов. Все, пришли.

Пеллетер остановил его перед дверью в лазарет.

– А сколько всего?

Надзиратель обернулся, покачиваясь от возбуждения.

– Не знаю, четверо или пятеро. Надзиратели не всегда все могут выявить.

– А мертвые есть?

– Насколько я знаю, нет.

Пеллетер кивнул, словно ожидал такого ответа, и прошел в лазарет.

В тесной белой комнатке стояло шесть коек – по три по обе стороны прохода. Раненый ножом человек лежал на самой дальней койке справа. Окровавленную робу с него срезали, и двое надзирателей и санитар держали его, пока врач накладывал швы на раны на груди и животе. Но бедолага, похоже, и не пытался дергаться.

– Ему дали морфин, – сказал Фурнье, стоявший возле самой двери и делавший какие-то записи у себя в папке с прищепкой. – Всего лишь резаная рана, так что жить будет.

– Мы можем поговорить с ним?

– Он не знает, кто это сделал. Говорит, просто прогуливался, а потом вдруг оказался на земле, корчась от боли. Это мог сделать любой из тех, кто находился рядом. Но он даже вспомнить не может, кто с ним рядом находился.

– Враги у него были? Может, дрался с кем?

– Нет. Ничего такого не было. Я спрашивал его, – сказал Фурнье, энергично водя карандашом по листку в папке.

– А он прямо так и признается вам.

У Фурнье раздулись ноздри, и движения у него были заметно резче, чем обычно, что свидетельствовало о потере им душевного равновесия.

– Послушайте, инспектор, если мы все тут занимаемся одним делом, то вам придется доверять мне. Он сказал, что не видел ничего и не знает, кто это сделал. Вот и все.

Больной на койке застонал. Доктор принялся успокаивать его. Он почти уже закончил процедуру накладывания швов.

– А сейчас, если вы все еще хотите осмотреть камеру Меранже, то пойдемте со мной, да побыстрее! У меня полно работы. Нам еще предстоит обыскать всех заключенных и все камеры. Не обязательно, что мы что-нибудь найдем, но это должно быть сделано.

Пеллетер, конечно, предпочел бы допросить заключенного лично, но он видел инцидент собственными глазами, и пострадавший, вполне возможно, и впрямь ничего не знал. В любом случае, с этим можно было подождать.

– Хорошо, пойдемте, – сказал Пеллетер и посторонился, чтобы пропустить Фурнье вперед, но потом остановил его. – А что начальник тюрьмы говорит обо всех этих случаях поножовщины?

– Обо всех?

– Надзиратель сказал, что таких случаев было за этот месяц по меньшей мере четыре.

Фурнье нахмурил лоб и прищурился.

– Если вы посчитали и Меранже, то этот случай третий из мне известных. К тому же Меранже, как нам известно, зарезали за пределами тюрьмы.